— Не задерживайся, дорогой, — улыбнувшись, вышла. И уже на грани восприятия расслышала странную фразу, сказанную голосом дражайшего.
— Какой интересный у вас подход к партнерству, уважаемый…
А потом чей-то тихий, отчаянный крик.
Показалось?
Я с сомнением оглянулась на невозмутимого Рауша. Может последнее и показалось. Здесь слишком толстые стены, чтобы что-то услышать. Меня ведь не слышали, ни мой крик, ни визг, хотя казалось, что кричала я громко, вон, даже зеркало треснуло. Возможно это и к лучшему, кто знает, как бы повели себя другие обитатели усадьбы, кому они решили бы помочь, мне, или все же Лои.
Задумавшись, не заметила, как мы дошли до монструозного авто. Показав мне внутренности машины, пару рядов обычных кресел для военных, сопровождающих жениха и Рауша, последний указал на неприметную дверь, за которой оказалась маленькая комнатка с диваном.
— Располагайтесь, светлейшая, скоро взлетим.
И я расположилась, с ногами устроившись на диванчике, а потом не заметила, как заснула.
Что-то невесомо коснулось кожи на скулах, легко начертило полосу на крыльях носа, спустилось на губы, чуть сильнее провело по линии верхней губы и надавило на нижнюю.
Я мотнула головой, пытаясь убрать мешающее нечто. Получилось. На несколько секунд. Теперь что-то легкое исследовало вторую сторону лица, спускаясь все ниже и ниже, надбровная дуга, скула, щека, рот.
Открыв сонные глаза, встретила напряженный, черный взгляд Дариуса.
— Проснулась, — тихо прошептав, он переместил взгляд на мои губы. Именно его пальцы сейчас исследовали их контур, осторожно обводя рисунок. Чуть надавливая, потом опуская.
Только сейчас я поняла, что смотрела на мужчину снизу вверх, как будто…Дернувшись, была остановлена тяжелой ладонью, придерживающей меня за плечи.
— Лежи.
Насторожившись, прищурилась, пытаясь вспомнить, когда он успел зайти, когда мы взлетели, и когда собственно я успела оказаться на коленях у жениха. Не то чтобы было неудобно, наоборот, я лежала со всем мысленным комфортом, просто у нас были не те отношения, пока не те, когда можно было бы так сладко спать в чужих объятиях.
— Проголодалась?
— Нет, — я прислушалась к себе и отрицательно мотнула головой.
— Хорошо, — Дариус чуть скривил губы, видимо обозначая улыбку, вот только глаза смотрели на меня совсем не улыбаясь, — Тогда поговорим.
— О чем? — я облизнула пересохшие губы. Говорить меня не тянуло, особенно из такого положения.
— Не догадываешься? — тихо прошипев, он наклонился ко мне, слишком близко, и я смогла рассмотреть, как быстро билась тоненькая жилка на шее, как что-то неприятное и злое мелькнуло в глазах, — Всего пара дней! Я же просил! Ради твоей же безопасности!
Ладонь, лежащая на щеке дернулась от сдерживаемой ярости, рука, удерживающая мое тело сжалась, прижимая меня сильнее к его груди.
— Дариус! — сглотнув, открыла рот, чтобы высказаться, но сразу же его закрыла. Сказать хотелось многое, мысли буквально пролетали в голове, но пока я соображала и пыталась найти достойные аргументы, жених заваливал меня своими.
— Эли! Пара дней! Мне казалось, мы поняли друг друга!
— Пара это значит два! Два Дариус! — вспыхнув, я попыталась подняться. Но кто же мне дал?
— Лежи! — над ухом раздался злой рык.
— Милая, мы обсуждали с тобой всю опасность ситуации!
— Не было никакой опасности! Я сама разбила зеркало! Я! Сама! Случайно!
— Мы вернемся к этому, чуть позже, и ты мне подробно все расскажешь, — чуть дрожащие пальцы ласково погладили скулу, — и о зеркале расскажешь, и о той падали в твоей комнате! Но милая! Как тебе взбрело в голову угонять чужое авто? Как? Чем ты думала?
— Согласна, получилось не очень…
— Не очень? Да ты чудом осталась жива! — мужчина буквально орал, нависая надо мной.
— Это случайность, Дар, случайность! — я поежилась и обняла себя руками, — Откуда я могла знать, что там нет топлива?
— Это закономерность, Эли! Закономерность! Надо слушать не только себя, но и других! Аэтис, хоть и молодой, но не дурак, он тебя предупреждал.
— Кто? Дариус, какой Аэтис?
— Лэу Марик Аэтис, — голос мужчины звучал язвительно, — Или ты даже не поинтересовалась, кого решила выкрасть?
— О?
— О? И все? Вам повезло, что остров оказался заселен, и вас вовремя заметили.
— А?
— Ты забыла слова, дорогая? Неужели я дожил до этого знаменательного события?
— Не язви. Марик жив?
— Значит Марик!? Я поднял все свои отряды, сорвал парней с последней операции, Рауш пригнал твоих, мы как сумасшедшие прочесывали квадрат за квадратом..
— Дар?
— А когда нашли ваш плот…
— Вы нашли плот? Когда?
— Марик! Не уважаемый, не лэу Аэтис, Марик! — руки жениха схватили меня за плечи и затрясли, как грушу.
— Дар? Хватит! — я вцепилась в мужские ладони, с силой царапая кожу, привлекая внимание разбушевавшегося эфенди, — А как я должна была его называть? Как? Уважаемый, не подскажите ли, где тут ближайший крупный остров, а то так пить хочется, что не знаю, доживу ли до вечера? А? Как? Я уже с жизнью прощалась! Мне, знаешь ли, не до политесов было!
Мужчина тяжело сглотнул и закрыл глаза, втянув воздух, отпустил плечи:
— Прости. Я должен был предвидеть твой фортель. Рауш предупреждал, что ты не поймешь.
— А ты пытался мне что-то объяснить? Нет! Ничего! Ты просто сослал меня с глаз долой.
— Я поступил так, как считал нужным на тот момент. Оптимальный вариант. Эли, я забочусь о тебе, о твоем здоровье. Почему ты не хочешь этого понять?
— Заботься, я не против, но почему ты решил, что за пару недель знакомства с тобой я волшебным образом превратилась в стеклянную статуэтку, готовую разбиться от малейшего ветерка?
— Ко-о-смос, почему с тобой так сложно!? Ты женщина, девушка, а значит априори слабее мужчины. Только недавно было покушение и ты снова куда-то лезешь! Ты раз за разом подвергаешь свою жизнь опасности, это недопустимо.
— Это следствие, не забывай. Причина, Дариус, причина в тебе! Не сослал бы, сидела дома, никого не трогала, занималась заводом, разработками. Все довольны, все счастливы. Я же не лезу в твои разборки с Советом? Нет! Разбирайся, устраняй, уговаривай. — взмахнув рукой, тяжело вздохнула, — Как с тобой сложно! Надо было принять предложение родственничка.
— Что?
— А что? Бегал бы у меня по струнке, открывал рот по команде. Сидел на месте и не дергался.
— И что же не приняла? — черные глаза возмущено блеснули.
— А зачем мне тряпка? Ладно бы это была моя тряпка, так нет, общественная.
