— Это понятно, — кивнула госпожа Громова и сложила домиком тонкие пальцы. — Вряд ли твой визит вызван проснувшимися родственными чувствами.
Княжна прикусила розовую губку и отвела взгляд.
— Я помолвлена! — выпалила она и снова замолчала.
— Мои поздравления, — произнесла госпожа Громова. — Летти, послушай, у меня масса дел. Так что не надо ходить вокруг да около. Итак, в чем проблема?
— Я… Мой жених — хан Шамшиф! — призналась она сдавленно.
— Так. — Госпожа Громова побарабанила пальцами по лакированной столешнице. — Признаюсь, я в последнее время несколько выпустила из виду обстановку в Лейстрии. Летти, неужели дела настолько плохи, чтобы связываться со степняками?
— Да, — короткое слово упало камнем и увлекло за собой лавину: — Мы всегда страдали от их набегов! Папенька всегда говорил, что кормить большую армию ужасно дорого! А у нас и так долги… И вообще! Но он ужасен, Белла! Дикое, грубое животное!
— Папенька? — переспросила госпожа Громова с какой-то непонятной интонацией.
— Что?! — подняла на нее огромные голубые очи княжна.
— Кто ужасен? — пояснила госпожа Громова любезно. — И кто животное? Папенька?
— А… Нет, ты что! Мой жених, конечно же!
— Итак, поправь меня, если я что-то недопоняла. У королевского дома Лейстрии так много долгов, что на содержание армии вам недоставало средств. Полагаю, немалую роль в этом сыграло и пристрастие княгини к роскошному образу жизни… — Княжна открыла ротик, и госпожа Громова закончила: — Впрочем, сейчас речь не об этом. Решение проблем нашли простое: твой брак с ханом кочевников, который позволил бы не заботиться о защите границ. Верно?
— Да! — Княжна нервно потерла висок. — И еще выкуп за невесту! Папенька… папенька сказал, что другим женихам пришлось бы платить приданое, а тут…
— А тут ему самому заплатят, — закончила госпожа Громова.
— Уже заплатили, — призналась княжна, почему-то опустивши очи долу. — А взамен только… я и кусок земли на востоке. Мы ее почти не использовали, там же степь и еще кочевники…
— И в чем же проблема? — не поняла госпожа Громова. — Насколько я понимаю, всех устраивает такое положение дел.
— Но он дикарь! — повторила княжна с жаром, вскочила, заметалась по комнате. — Белла, он даже танцевать не умеет! И стихи слагать не может! И носит ужасно безвкусные наряды!
— О, безусловно, это огромные недостатки для будущего мужа! — признала госпожа Громова с иронией. — Летти, прекрати морочить мне голову. На несовершенство жениха тебе имеет смысл жаловаться разве что князю, но едва ли он станет тебя слушать.
— Он и не слушает! — Княжна остановилась так резко, что взметнулись юбки. — А теперь…
— Летти, — с легким раздражением сказала госпожа Громова, бросая взгляд на часы, — я же просила без сцен. Итак, сядь наконец и скажи, какую глупость ты умудрилась совершить?
— Я… Был бал по поводу помолвки… Хан не приехал, только его представитель. И я…
— Закрутила роман с этим самым представителем? — предположила госпожа Громова, подняв соболиную бровь.
— Хуже! — призналась княжна, ломая пальцы. Крепко зажмурилась и выпалила: — Я наговорила лишнего!
— И что подразумевается под «лишнего»? — уточнила госпожа Громова с легкой заинтересованностью. — Тоже пожаловалась, что жених для тебя недостаточно… хм, культурен?
— Хуже! — снова повторила княжна, не глядя на сестру. Нервно поправила светлые кудри, одернула кружева на лифе. — Я… я усомнилась в его происхождении!
На мгновение мне показалось, что госпожа Громова вульгарно присвистнет.
— И каким же образом? — поинтересовалась она.
— Я… я… Лучше посмотри! Он… он записал все на кристалл!
И, порывшись в складках юбки, она протянула госпоже Громовой камушек размером с ноготь большого пальца. Такие кристаллы маги использовали для аудио-и видеофиксации.
Из-за дороговизны и сложности такие записи широкого распространения не получили. Но в кабинете госпожи Громовой имелся универсальный проектор.
Несколько загадочных манипуляций, и на стене появилось черно-белое изображение. Увитая виноградом беседка, на скамейке княжна в пышном платье, а рядом с ней мужчина с мефистофельской бородкой и страстными темными глазами. Он заглядывал то ли в лицо княжны, то ли в глубокий вырез платья, трогал локоны на виске, целовал ручку…
Во второй руке княжна держала стакан.
Судя по всему, нам показали далеко не самое начало беседы.
«— Какой же он сын суслика?! — пьяно хихикнула княжна, упираясь ручкой в грудь излишне назойливого кавалера. — Видела я его папеньку. Ну, когда еще был жив, конечно. Ну кабан же! Вылитый кабан!
— Значит, вы, прекрасная госпожа, не считаете хана Шамшифа — Сыном Суслика? — зачем-то переспросил мужчина, не отрывая от княжны огненного взгляда.
— Ну… — Она притворно смутилась и отпила большой глоток из своего стакана. — Разве что если, как говорится, гора родила мышь!»
Изображение погасло.
— Насколько я понимаю, копию этой записи получил князь? — поинтересовалась госпожа Громова наконец.
— Не только, — сглотнув, призналась княжна. — И хан тоже.
— Значит, не шантаж, — заключила госпожа Громова. — У князя ведь ничего не требовали?
Хм, а ведь отцом она князя не называла…
— Нет, — покачала головой княжна. — Просто прислали, без записки даже.
— И хану, разумеется, твой демарш по вкусу не пришелся, — протянула госпожа Громова, уничижительно глядя на невольно сжавшуюся княжну. — Летти, ты что, совсем обезумела? Напиться на официальном приеме, уединиться с мужчиной, да еще и начать откровенничать!
Княжна сникла.
— Белла, клянусь, я не знаю, что на меня нашло! Я же выпила совсем немного! Всего лишь стакан пунша… Ну два!
— Ты — идиотка! — жестко сказала госпожа Громова. Ее отличное воспитание и неизменная вежливость куда-то подевались. — Ты наговорила не просто глупостей, а оскорбительных глупостей.
— Но я же не знала! — возмутилась та.
— Именно! — Госпожа Громова оперлась на руки и чуть наклонилась вперед. — А должна была знать! Тебя ведь наверняка обязали изучить законы, традиции и верования страны жениха, верно?
— Да, — неохотно признала княжна. — Но они такие нелепые! Ты не представляешь, какая там чушь написана! Я продралась только страниц через десять! Ну хуже снотворного, честное слово!
— Почему же, вполне представляю. Вот только то, что для тебя чушь, для других имеет силу закона. Летиция, ты заигралась. Ты понимаешь, что твое пренебрежение своими обязанностями теперь выйдет боком стране? Как минимум князю придется возвращать выкуп. Как максимум будет война, к которой вы совершенно не готовы. Верно?
Она вопросительно посмотрела на сестру, которая убито кивнула.
Да-а, вот это называется влипли!
— И… мы не можем вернуть выкуп!
— Он уже потрачен. — В голосе госпожи Громовой вопроса не было, но княжна кивнула.
— У нас были… долги. Ты же понимаешь, это вопрос чести!
Куратор сардонически искривила губы.
— Честь, дорогая моя Летти, в том, чтобы не делать долгов. Итак, чего же ты хочешь от меня? Точнее, чего хочет твоя дорогая маменька? Я ведь правильно понимаю, это она отправила тебя ко мне?
— Белла, прости, пожалуйста! — пролепетала княжна, сложив ручки и хлопая густыми ресницами. — Я… я ничего плохого тебе не хотела!
— Разумеется, — пожала плечами куратор. — Ты была еще слишком мала. Княгиня — другой вопрос.
— Но… но если ты не поможешь… Лейстрия погибнет!
— Значит, хан пригрозил вам войной, — заключила госпожа Громова.
— Да. Он… он сказал, что он бы уже давно завоевал нас! Но не хотел нарушать международное право…
— Весьма любопытная причина, — усмехнулась госпожа Громова, склонив голову к плечу. — В особенности для дикаря.
Княжна поджала губки, потом спохватилась и умоляюще посмотрела на сестру.
— Белла, помоги, пожалуйста! Не ради нас, а ради Лейстрии!
— И как ты это представляешь? — раздраженно дернула плечом куратор. — Надеешься, что я встану с мечом, защищая границы?
— Нет! — помотала белокурой головкой княжна. — Может, ты как-то его уговоришь? Ну не знаю! Судом пригрозишь?
Губы госпожи Громовой дрогнули в невеселой усмешке.
— М-да, грозить судом степнякам — это что-то новое!
— Белла, ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!
— Хорошо, — словно через силу произнесла госпожа Громова. — Я попытаюсь что-то сделать. Но ничего не стану обещать. Сама понимаешь, ситуация весьма непростая…
— О, Белла, спасибо тебе! — Княжна вскочила и восторженно захлопала в ладоши.
— Боюсь, Летти, время вышло. — Госпожа Громова встала. — И не трудись приезжать еще раз. Я сообщу тебе о результатах.
