– Я… мне просто очень жаль… вам всем пришлось пережить слишком много. – Каждое слово эхом отзывалось в моем сердце.
Какое-то мгновение он удерживал мой взгляд, а потом отвел глаза в сторону, тихо рассмеявшись. Но в его смехе не чувствовалось веселья, и я начала опасаться, что сказала что-то лишнее. Возможно, так и было.
– Продолжай говорить в том же духе, Котенок, и я…
– Ты что?
Дэймон спрыгнул с порога на землю. Его улыбка была сдержанной.
– Я решил обойтись с тобой… мягче, чем хотел изначально, поэтому оставляю в качестве предельной черты канун Нового года.
Не дав мне возможности ответить, Дэймон исчез так стремительно, что я даже не успела проследить за траекторией его движения. Прижав руку к груди, я стояла там, на пороге, пытаясь осмыслить все то, что только что случилось. В какой-то момент… совершенно сумасшедший момент, я чувствовала, что между нами возникло нечто большее, чем просто физическое влечение.
И это пугало меня.
Я прошла в дом, усилием воли загоняя мысли о Дэймоне на второй план. Взяв телефон, я бродила из комнаты в комнату в попытке поймать связь, а потом набрала маму, оставив ей голосовое сообщение. Когда она перезвонила, я рассказала ей о своей руке. Она, конечно же, решила, что просто обо что-то ударилась, хотя я не чувствовала боли, а покраснение не превращалось в масштабный синяк. Она пообещала купить на обратном пути мазь, а я уже чувствовала себя гораздо лучше только оттого, что просто слышала ее голос.
Сев на кровать, я попыталась забыть о странных событиях, происходивших в моей жизни, и постаралась переключиться на домашнюю работу по истории. В понедельник предстояло сдать экзамен. Сесть за уроки в пятничный вечер, конечно, было полным отстоем, но… лучше это, чем провалить тесты. К тому же история была одним из моих любимых предметов.
Пару часов спустя я почувствовала в области затылка тепло, ставшее для меня теперь уже жутко привычным. Закрыв тетрадь, я спрыгнула с кровати и осторожно подошла к окну. Лунный свет заливал ночной двор тусклым серебристым светом.
Приподняв рукав рубашки, я взглянула на руку – кожа все еще саднила и оставалась покрасневшей. Могла ли быть связь между моей болезнью и тем, что случилось с замком моего шкафчика, разбитым стаканом и моими отношениями с Дэймоном?
Я снова начала осматривать темный двор. Но никого не заметила. Сострадание переполняло мою грудь. Я сильнее раздвинула занавески и прижалась лбом к прохладному стеклу. Я не могла понять или объяснить, как это происходило, но я точно знала, что где-то там, укрытый в тени, находился Дэймон. Каждая часть меня хотела… нуждалась в том, чтобы пойти к нему. Тоска, которую я видела в его глазах… Между нами происходило так много, слишком много всего. Гораздо больше, чем я могла осмыслить.
Отрицать влечение к нему было самым сложным, но я все же позволила занавеске выскользнуть из моей руки и снова вернулась к кровати. Открыв историю, я сфокусировалась на новом параграфе.
Канун Нового года? Никогда в жизни.
* * *
Понедельник оказался тем самым днем, когда хотелось кинуть что-то в стенку, потому что, если бы я что-либо разбила, мне стало бы намного легче. Лимит восприятия странностей, заполнивших мою повседневную жизнь, зашкаливал.
В субботу душ включился раньше, чем я успела войти в ванную. В воскресенье вечером дверь моей спальни распахнулась в тот самый момент, когда я к ней подходила, ударив меня наотмашь по лицу. Сегодняшним утром, в довершение ко всем радостям моей жизни, я проспала, пропустив два первых урока. Но это, конечно же, было не все, потому что пока я лихорадочно пыталась решить, что на себя натянуть, все содержимое шкафа услужливо вывалилось к моим ногам.
Либо я превращалась в инопланетное создание, которое вот-вот выберется из моего живота, либо я теряла рассудок. Единственное, что меня хоть как-то утром успокоило, рука больше не чесалась.
По дороге в школу я пыталась понять, что делать дальше. Происходившее больше нельзя было списывать на случайные совпадения. Мне следовало пересилить себя и, наконец, взглянуть проблеме в лицо. Во мне что-то изменилось. С этим нужно было что-то делать. Срочно. Прежде чем я успела кого-либо рассекретить или покалечить. Даже одна мысль о подобном исходе оставляла во рту горький привкус. К Ди я не могла пойти ни при каком раскладе, потому что обещала Дэймону молчать о том, какую роль в моем исцелении сыграл он. У меня не оставалось другого выбора, кроме как снова идти к нему же, чтобы в очередной раз повесить на него свою проблему.
По крайней мере, именно так это выглядело со стороны. В первые же дни моего переезда сюда от меня были одни неприятности: подружилась с его сестрой, задавала слишком много вопросов, чуть не отправила себя на тот свет… дважды. Вдобавок вычислила их тайну и каждый раз начинала светиться.
Хмурясь, я вышла из машины и захлопнула за собой дверь. Неудивительно, что все эти месяцы Дэймон не высказывал особой приязни. Я была проблемой. Точно так же, как и он. Но это, конечно же, меня не оправдывало.
Опаздывая на биологию, задыхаясь, я мчалась по пустому холлу в надежде, что успею занять свое место в классе до того, как в аудиторию войдет мистер Гаррисон. Я уже потянулась к ручке тяжелой двери, когда она распахнулась прямо передо мной, с силой ударившись о стену. Грохот эхом прокатился по гулкому коридору, привлекая внимание тех немногочисленных учащихся, которые так же, как и я, опаздывали на занятие.
От моего лица отхлынула кровь. Капля за каплей. Я услышала удивленный возглас позади себя, понимая, что меня только что поймали с поличным. Сквозь мой онемевший мозг пронесся миллион мыслей, и ни одна из них не стоила и гроша. Закрыв глаза, я чувствовала, как страх кислым молоком обволакивал мой желудок. Что со мной было не так? Что-то происходило… что-то очень, очень нехорошее.
– Эти ужасные сквозняки, – произнес мистер Гаррисон, откашлявшись. – Они могут любого довести до предынфарктного состояния.
Мои глаза распахнулись. Мистер Гаррисон поправил галстук, сжимая коричневый портфель в правой руке.
Я открыла рот, чтобы поспешно с ним согласиться. Это было самым правильным.
Да, конечно, эти ужасные сквозняки.
Но… у меня ничего не получилось. Я просто стояла у распахнутой двери, как немая рыба. Открывая и закрывая рот.
Голубые глаза мистера Гаррисона сузились, и выражение его лица приобрело такую жесткость, что мне стало казаться, что его глаза вот-вот прожгут на моем лице клеймо.
– Мисс Шварц, разве вы не должны быть уже в классе?
– Да, извините, – умудрилась выдавить я.
– Тогда, пожалуйста, проходите. – Он протянул руку в направлении аудитории. – И это – опоздание. Уже второе.
Пытаясь вспомнить, как именно успела заработать первое, я прошла внутрь, пытаясь игнорировать смешки со стороны тех учеников, которые слышали полученный мною выговор. Мои щеки загорелись.
– Подстилка, – бросила в мою сторону Кимми, прикрыв ладонью рот. Последовала новая череда смешков с того ряда, где она сидела, но, прежде чем я успела как-то отреагировать, Лесса пригвоздила блондинку уничтожающим взглядом.
– Разве это не ты в прошлом году во время спортивных танцев забыла надеть нижнее белье?
Лицо Кимми приобрело пунцовый оттенок.
– Прекратить разговоры. – Мистер Гаррисон предупреждающе нахмурился. – Достаточно.
Благодарно улыбнувшись Лессе, я заняла место рядом с Блейком и достала из сумки тетрадь. Мистер Гаррисон приступил к перекличке, помечая каждого присутствовавшего своей излюбленной красной ручкой. Он пропустил мое имя, и я была почему-то уверена, что сделал он это намеренно.
Блейк незаметно подтолкнул меня локтем.
– С тобой все в порядке?
Я кивнула. Мне не хотелось давать ему повод думать, что это Кимми стала причиной того, что я так побледнела и расстроилась. Кроме того, Кимми обозвала меня «подстилкой» определенно не без подачи Саймона, и на это сейчас не стоило даже злиться.
– Да-а, все прекрасно.
Блейк улыбнулся, но как-то вынужденно.
Мистер Гаррисон погасил свет и, включив проектор, приступил к длительной лекции о структуре древесины. Уже через пару минут забыв о парне, который сидел рядом со мной, я снова и снова принялась прокручивать в голове инцидент, произошедший с дверью. Действительно ли мистер Гаррисон поверил, что всему виной был сквозняк? И если нет, то что могло удержать его от того, чтобы не сдать меня агентам МО?
Мой желудок сжался. Неужели я закончу точно так же, как и Бетани?
Когда после биологии я зашла в раздевалку, у шкафчиков меня ждала Карисса.
– Можно я сегодня просто пойду домой? – пробормотала я, вынимая учебник.
Она рассмеялась:
– Плохой день?
– Плохой – это мягко сказано. – Я мысленно взвесила возможность раскрыть какие-то детали, но… что ей можно было сказать? – Сегодня я проспала, теперь весь день насмарку.
