Стараясь отойти подальше от меня, Кастиан прислоняется к стене. Его руки прижаты к плечу, откуда льётся кровь, просачиваясь сквозь повязку и сорочку.
— Мы не договаривались об оружии, — говорит он. От его шутливого тона во мне вновь вспыхивает ярость. Он вытаскивает маленький кинжал из сапога и бросает на пол.
Поскольку он сбросил своё, я должна ответить тем же. Это было бы благородно. То есть всё это время он мог достать свой кинжал в любой момент, но не сделал этого, даже когда прижал меня к стене? Почему он просто не покончил с этим?
— Ладно, — выплёвываю я.
Я откидываю стекло в сторону и бросаюсь на него. Он блокирует каждый удар, каждый пинок. Я вновь целюсь в его рану, но он уже готов к этому и перехватывает мои руки у своей груди. Я встаю на колени и бью в пах. Это низко, но удобно, когда вариантов больше нет. Я ударяю ладонью по его уху со всей силы, и он вскрикивает. Он обхватывает свою голову, и в это мгновение слабости я бью его ладонью в горло. Он задыхается и отступает назад, кашляя. Взмахивает кулаком, попадающим в моё плечо.
Моё тело вибрирует от злости, и я чувствую, как что-то загорается внутри меня. Я вижу свечение вокруг себя, которое отражается в его глазах. Это моя магия?
— Ты должна меня выслушать, Нати, — он поднимает руки вверх.
— Не называй меня так! Не смей называть меня так! — я бью кулаком, он отбивает. Он пытается вновь схватить за руки, но я падаю на пол и проползаю меж его ног. Бью локтем по задней стороне его колена, и он валится с ног.
Я могу убить его.
В эту секунду я знаю, что могу.
Но смерть будет слишком лёгким, слишком мягким вариантом. Как скоро Правосудие и король придут за мной? Разве не этого я пыталась избежать? А это вообще имеет значения? Марго бы убила. Марго не колебалась, а теперь она заперта в темнице, а я сражаюсь здесь за нас двоих.
— Если ты не скажешь мне, где оружие, — угрожаю ему. — Я просто вырву эту информацию из тебя.
Он переворачивается на спину, а я прижимаю его к полу, вновь нажимая на его рану на груди.
— Рен… Рената, пожалуйста, — его дыхание отрывистое, вся нижняя половина лица в крови. Настоящий Кровавый Принц.
Схватит осколок стекла, я пытаюсь разорвать ткань у запястья. Порезала и кожу, но уже чувствую воздух. Я разрываю остатки перчатки зубами и освобождаю одну руку. Холодный воздух освежает вспотевшую кожу.
Волна силы проходит сквозь меня, зажигая шрамы на окровавленной коже. Они горят рыжим цветом пламени. Моя кожа светится, но у меня нет времени любоваться. Я прижимаю палец к его виску.
Не знаю, чего я ожидала. Криков. Мольбы о пощаде. Хоть чего-нибудь.
Но принц Кастиан просто смотрит на меня. На его лице кровь, тени и свет луны от единственного окна в комнате. Его дыхание учащается. Я узнаю этот взгляд. Он бросает мне вызов.
Я позволяю магии высвободиться, проникнуть в его память и вытащить воспоминания.
Картинки так быстро сменяются перед моими глазами, что я не различаю ни мест, ни лиц. Порыв ветра в моих ушах, и пустота.
Я ничего не вижу.
Полная и беспросветная тьма, как будто огромная стена, через которую я не могу пробиться.
— Невозможно, — выдыхаю я. Он каким-то образ может блокировать мою силу. «На меня оно не подействует», — он, действительно, знал, что говорил, тогда, в Рысьем лесу.
Улыбка кривит его губы, он хватает меня, и всё переворачивается с ног на голову. Комната вращается, когда он перекручивает меня и сжимает запястья.
— Что ты сделал? — шепчу я.
Он не отвечает. Влажные волосы спадают ему на лицо. Он устал, едва держится. Я чувствую, что его сердце бьётся так же быстро, как и моё под его ладонью. Так не должно быть. — Хватит, Рената. Пожалуйста.
Пожалуйста? Гул в моей голове проходит, когда я слышу крик. Не мой. Не его. Мы здесь не одни.
— Ваше Высочество!
— Нет! — кричит Кастиан. Тяжесть с моего тела уходит, когда он поднимается на ноги, зажимая рану на плече. Рану, которая выглядит так, словно я её нанесла.
Я понимаю, что в дверях стоит Лео. Рядом с ним тот слуга, с которым он флиртовал. Рыжеволосый парень вопит, повторяя раз за разом «Ваше Высочество!».
Они замирают, когда видят нас, побитых и окровавленных на полу. Вокруг нас масло, стекло и тени. Лео хватает слугу за руку, но парень вырывается.
— На помощь! — орёт он, выбегая из комнаты прежде, чем Лео успевает его остановить. — Она убивает принца!
— Стой! — кричит Кастиан.
Но парень уже бежит по коридору с воплями: «Стража! Стража!».
Лео закрывает глаза и бьёт по дверному косяку. Трёт переносицу от бессилия.
— Какая же ты идиотка. Она же тебя предупреждала не…
Взгляд Кастиана меняется. Глаза сужаются, темнеют, он зол, как в тот день, когда я встретила его в лесу. Как будто два разных человека в одном теле.
— Рената Конвида, — произносит он моё имя, его голос как соль на мои раны. Так не похоже на просящие интонации всего пару минут назад. Он снимает ремень и связывает мои запястья. — Ты арестована по обвинению в государственной измене и покушении на жизнь принца Пуэрто-Леонеса.
***
Я не сопротивляюсь, пока принц Кастиан ведёт меня в подземелья. Здесь только факелы на стенах и голоса стражников где-то далеко внизу. Я вижу, как играют его желваки, оттого что он стиснул зубы, вена на его шее ярко выражена в свете пламени, играющем на его лице.
— Всё могло быть иначе, — говорит Кастиан в темноте.
— Только так всё и могло быть.
Он поворачивается ко мне, его лицо перекошено от гнева, искажено игрой теней и кровью.
— Я днями и ночами работал на благо королевства. И его жителей.
— Ты никогда не сможешь стать кем-то большим, Братоубийца.
Его ноздри раздуваются, а губы вытянуты в узкую линию.
— Ты даже не пытаешься замечать то, что находится прямо у тебя под носом… — говорит он, но раздаются чьи-то тяжёлые шаги.
— Ваше Высочество, — говорит стражник, освещая нас факелом, пока он поднимается по ступеням. — Ваш отец велел мне увести узницу в камеру.
— Как видишь, я и сам с этим прекрасно справляюсь. Свободен.
— Я не могу ослушаться, Ваше Высочество. Приказ исходил непосредственно от вашего отца. Он ж-желает в-видеть вас немедля.
Он не шевелится, кажется, целую вечность. Только огонь факела мерцает в темноте. Принц Кастиан передаёт меня стражнику, который сильнее затягивает ремень на моих запястьях и, схватившись за ткань на моей спине, толкает вперёд. Мои руки немеют, и лёгкое покалывание в них не имеет никакого отношения к магии.
Мы спускаемся вниз к темницам. Зловоние ударяет в нос, и голова кружится. Стражник нервно возится с железным замком, промахиваясь один раз и пытаясь ещё раз. Даже когда мои руки связаны, он всё ещё боится. Теперь мне нравится, что я могу внушать страх.
Наконец-то раздаётся щелчок и скрип открывающихся петель. Он заталкивает меня внутрь. Пол скользкий, и я падаю.
Тихий, мрачный смех раздаётся из угла. Я поднимаюсь, пытаясь встать на ноги, но получается только на колени.
Девушка со спутанными светлыми волосами и с синяком под опухшим глазом, который, похоже, не открывается. Я смотрю на её порезы и рубцы. Один распахнутый голубой глаз. Красное платье. Марго.
— Поднимайся, предательница, — она плюёт мне лицо. — Я целилась не в тебя, но раз уж начала, надо бы довести дело до конца.
Глава 25
— Ты неправильно поняла, — говорю ей, поднимаясь на ноги.
Марго легче меня, но на ней больше царапин и ушибов, чем я могу сосчитать. В её глазах полыхает пламя. Ей нужно высвободить его. Я вижу, как она ходит туда-сюда, отмечая мои ноги, рану на предплечье, ремень, связывающий мои руки.
— Да достало меня уже понимать тебя, — говорит Марго. Она нападает на меня, я поскальзываюсь и ударяюсь головой о грязный мешок в углу. — Из-за тебя мы здесь!
Я с трудом встаю.
— Да ты никогда и не пыталась. Все эти годы я выслушивала от тебя, какая я бесполезная и ненадёжная, — бросаюсь к ней, тыкая пальцем в грудь, она отбивает мою руку. — Но ты не можешь сказать ничего такого, что заставило бы меня ненавидеть себя больше, чем сейчас. Так что да. Это моя вина. И да, я была частью этого, одной из них, но я была ребёнком, Марго! Мне не нужно ничьё прощение. Всё, что я делала, с тех пор как Дез вытащил меня из этого кошмара, это пыталась исправить то, кем я стала и что я наделала. Я пытаюсь использовать это на благо! Дай мне хотя бы рассказать, что я узнала.
