выхватил из кобуры наган, выстрелил вверх, крутанул барабаном, затем направил его на Лиёна и отдал приказ:
– Отряд, приступить к задержанию!
От звука выстрела, закричала Бике, повалившись на землю и заткнув уши, толпа зевак охнула, и подалась назад, но никто не разбегался. Оленька тоже испугалась, вжалась в стену крепости, и лихорадочно перебирала варианты: – выход, должен быть выход…
И тут началось светопредставление.
Лиён сделал пассы руками, издал звук «Хо!», единым духом поднялся в воздух, там повернулся вокруг своей оси и с разворота слегка коснулся руки, что держала пистолет, и одновременно шеи одного из попытавшихся их арестовать мужика. Легко приземлился, придерживаясь одной рукой за каменистую почву. Все произошло настолько быстро и неожиданно, что наблюдавшие только увидели зависшего в воздухе человека, ноги которого, словно резиновые вытянулись в шпагат. Наган был отброшен в сторону, милиционер в штатском лежал поверженный и бездыханный черной кучкой. Начальник ошеломленно смотрел на циркача, укачивая свою, по всей видимости, поломанную руку, которая пухла на глазах.
– «Мммм, ммммм», очень выразительно мычал Филипп Кузьмич, которого бросили двое товарищей и, поспешили на помощь начальнику. Все посмотрели в его сторону, он, с положения «лёжа» целился в Лиёна. Трое отпрянули в сторону, и лишь начальник замешкался, боль становилась невыносимой и у него в голове была только одна мысль, – «В больницу, в больницу». Этой секунды было достаточно, чтобы Лиён, оценив обстановку, прикрылся начальником, как щитом. Еще пара секунд, мужчины опомнились, и бросились на подмогу. Первый, что подскочил на опасное расстояние, тут же улегся, его достала нога Лиёна, сделав «бросок змеи».
И тут прогремел выстрел. Оленька ойкнула и присела, над ее головой, где она только что стояла, осыпался камень.
– Айщщщ, – выругался Лиён, бросил свой «щит» на двух растерявшихся милиционеров.
Прогремел еще один выстрел, будто оса ужалила Лиёна в ухо, закапала кровь. Не обращая внимания на рану, качнул головой, так что захрустели позвонки, и рванул в сторону беспрерывно стрелявшего в него Филиппа Кузьмича. Пули жужжали и свистели совсем рядом, не достигая цели. Кувырок, пробежка, кувырок, пробежка и последний раз, словно к его ступням крепились пружины взвился вверх и камнем упал на спину стрелявшего.
– Аааааа, – закричал Кузьмич и ткнулся носом в пыль.
– Граждане, товарищи! – заверещал один из оставшихся невредимым, милиционр, обращаясь к толпе, – помогите задержать вора и преступника!
Несколько мужчин отделились от кучки зевак и двинулись в сторону Лиёна.
– Помогитеее, убивают! – отчаянно кричала в пространство Гюль Бике, – одновременно подползая к открытому ларцу, что валялся никому не нужный, всеми брошенный, взяла колечки и спрятала их за пазуху.
И тут земля заходила ходуном. Послышался страшной силы гул и треск. Никто не удержался на ногах.
– «Зурзалаг, зурзалаг!» Послышались испуганные крики со всех сторон. Люди на четвереньках спешили на открытое пространство, подальше от крепости. Оленька, обхватив голову руками, раскачиваясь из стороны в сторону сидела под стеной, Бике пробиралась к ней.
Лиён услышал в голове знакомый хихикающий голос: «Император объединивший Силлу, Корё и Пекче, Ван Ли Ён, не пора ли тебе ополоснуться в банях, друг мой»…
Выдержка, холодный расчет и спокойствие, это работает, когда перед тобой враг, или тысяча врагов, но землетрясение, он знал что это такое. В одно мгновение оно может привести к массовой гибели людей. Страх перед стихийными бедствиями, сидит в человеке с допотопных времен. Страх это само большое препятствие на пути к цели. Но у Лиёна были хорошие учителя. «Страх это огонь, мгновенно сжигающий душу человека, парализует сознание, и если отдаться ему, повреждает мозг. Победа над страхом требует огромной силы воли».
А земные пласты двигались, скрежеща камнями. Словно огромный молот бил из недр, пытаясь вылупиться наружу, раз, за разом пробивая мощную скорлупу земли. Люди кричали в панике, мужчины тащили куда-то своих женщин.
Лиён отыскал взглядом Оленьку. Маленькая, хрупкая, она сжалась в комочек, даже не пытаясь бороться или убежать от разбушевавшейся стихии. Сердце сжалось от сострадания. Очевидно, для нее это испытание впервые. Он помнил уроки географии, Гордарики располагаются на жестком кристаллическом массиве, там землетрясения невозможны. А Кавказ, это молодые горы, в процессе становления, вот их и потряхивает. В голове опять зазвучал голос, «Пора в баню, пора в баню»…Лиён понял, что это очередная подсказка крепости, и, преодолевая сопротивление стихии быстро, насколько это было возможным, направился к девушкам.
– О- Лу-нь-каа, душа моя, вставай, надо идти… Оленька мотала головой, отказываясь вставать, она прятала зареванное лицо в коленях, тело было твердое, как сама крепость, к которой она прислонилась спиной.
– Бике, ты как? Сможешь сама идти? – перекрикивая грохот, спросил Лиён.
– Да, смогу, куда только, я не знаю, страшно подниматься.
– Нарын Кала сказал, в баню, мыться надо, что это значит?
– Думаю, нам возвращаться надо туда, где мы приземлились. Ольга, вставай, возвращаемся, слышишь…
Еще один толчок, еще один страшный грохот.
Лиён развел, наконец, сцепленные руки Оленьки, – Бике, помоги! Они вдвоем водрузили ее на спину, и тронулись в путь.
Вдобавок ко всему, поднялся сильный ветер, небо заволокло тучами, стемнело так, словно не день, а самая настоящая ночь. Теперь уже грохотало не только снизу, но и с неба. Молния резала черные тучи вдоль и поперек, непрестанно грохотал гром.
Оленька, обвивая шею Лиёна, что-то говорила, а он понимал только обрывки фраз: «Я не хочу, я не могу, я устала, он вечно будет преследовать меня».
Наверное, надо сказать слова утешения, но он все свои силы тратил на то, чтобы удержаться на ногах, а тут еще дождь заливал и нос и рот и в этом ему помогал ветер, пригоршнями заталкивая воду во все отверстия.
Гюль Бике первая добралась до места, оглядываясь по сторонам, хотя, чего там высматривать, не видно ни зги. Тяжелой поступью подошел Лиён, опустился на колени.
– О-Лу-нь-каа, слезай, приехали, доставай свой ковер-самолет.
Оленька всхлипнула еще пару раз, вздохнула, и вытряхнула из своей руки полупрозрачное нечто, дрожащим голосом сказала: «Бике, смотри на Тимура».
– Стой, стой, Лиёна нет… Лиён! Лиён! – закричала девушка изо всех сил, – Аллах, куда он подевался, ведь только что был с нами.
Мокрая, всклокоченная фигура вынырнула из темноты.
– Я здесь, не надо кричать, – я попрощался с Нарын Кала, и поблагодарил его от нас всех. Он крепко прижал к себе таких же мокрых и грязных девушек, а они, не сговариваясь, обе помахали ручками, посылая последнее «прощай», мудрой, старой, хихикающей цитадели.
Глава 20.
«Прощание». Кавказ. 1925 год
– Вай-вай, вы что, в грязной луже валялись? – всплеснула руками Латифе, когда перед ней предстали трое путешественников.
– Дождь, гроза, землетрясение, – выпалила Гюль Бике, еле сдерживая тошноту.
– Где? – она посмотрела на ясное небо.
– В Дербенте, – опрометчиво ответила Бике, и получила толчок локтем от Оленьки.
– Шутит, она, – вмешалась подруга, – нам пришлось вернуться, в следующий раз посетим ваш славный город Дербент и
