к возвращению трона, мне – оставаться честным перед самим собой, не превращаться в мразь и не уподобляться тем, кто искал благ рядом с моим братом.
Как выяснилось, Конд был благодарен мне за то, что я не оставил его народ один на один с тварями. А я… я был благодарен ему за тебя. Здесь мы нашли общий знаменатель, примиривший нас и сделавший, если не друзьями, то однозначно не врагами.
Ты, наверное, уже поняла, что мы с ним стали часто видеться. Конд приходил в твой мир и подолгу гостил у меня. Или шарахался по городу, дразня тебя своими видениями. За что я не раз прижимал его к стене и грозился набить физиономию. Но что сделаешь с магом, способным управлять временем? Он успевал везде. И налаживать жизнь в Рогуверде, и помотать нам с тобой нервы.
Возможно ты спросишь, почему я ни разу не дал о себе знать, не написал письмо, подобное тому, что прислал сейчас. Я хотел. Даже писал, но неизменно уничтожал. Я всякий раз задавался вопросом: а вправе ли я вмешиваться в твою жизнь? Вдруг все, что происходило в Рогуверде – лишь обстоятельства, толкнувшие тебя в мои объятия. Женщинам самой природой заложено искать крепкое плечо. Я мог его подставить, а ты уцепилась, так как иного выбора не видела.
Ты должна была прожить годы, что отнял у тебя Рогуверд, заново. С родными тебе людьми, в родном тебе мире. И только ты знаешь, что получилось в итоге. Сделалась ли такой, какой я тебя знал, или стала другой. Какой след оставил в твоей душе Рогуверд? И главное, кто я для тебя?
Мои чувства неизменны, и только тебе решать, идти нам вместе по жизни или нет.
Я прислал букет чайных роз. Сохрани его в целости, если считаешь, что желтый – цвет разлуки. Если же думаешь иначе, дай мне знать.
Твой индюк Э».
Глава 28
Я плакала. Вытирала нос рукой, оставляла пятна от слез на бумаге, перечитывала письмо заново и вновь рыдала.
– Аня, у тебя все в порядке?
В дверь поскреблась бабушка.
«Если ты думаешь иначе, дай мне знать».
– Да, бабушка. У меня все хорошо, – я отодвинула защелку и вышла к обеспокоенным женщинам. – Я замуж выхожу.
– Лен, позвони доктору.
– Не надо доктора. Я в порядке. Вы куда поставили цветы? – я обвела глазами наш зал.
– На кухне. Их так много, что пришлось взять ведро. Мы черенки подрезали и кусочек сахара в воду бросили, чтобы розы дольше стояли.
Следуя за мной, бабушка пребывала в полной растерянности. Елена Сергеевна толкнула ее плечом, когда я начала обрывать лепестки с роз. Бабушка взяла в руки телефон.
– Ба, на самом деле все в порядке, – я мягко отобрала у нее мобильник. – Вы лучше мне помогите.
Я сунула им в руки по пакету с розовыми лепестками.
– Елена Сергеевна, пожалуйста, вытряхните их в окно на балконе, а ты, бабушка, на кухне. А я пойду к окну в спальне. Только не сразу вытряхивайте, а по моей команде.
– Ань, для чего? – у бабушки тряслись губы.
Я широко улыбнулась.
– А как еще мой жених узнает, что я не согласна с ним расставаться?
– А зачем со всех трех окон бросать? – тетя Лена тоже улыбалась. Так улыбаются дурочкам, когда хотят сдать их в психушку.
– Дюк Э где–то там внизу ждет моего знака, и я не хочу, чтобы он его пропустил. Поэтому придется постараться. Ба, давай ты потом психиатру позвонишь? Сейчас просто сделай то, о чем я прошу.
Мои любимые женщины молча разошлись по своим местам. Открыли окна и приготовились.
– Раз, два, три! – скомандовала я и высунулась посмотреть, как красиво летят лепестки чайной розы. Нет, желтый – это не цвет разлуки, это цвет надежды.
– И что дальше? – требовательно спросила бабушка, видя, как я напяливаю свое самое красивое платье и торопливо собираю волосы в хвост.
– Дальше все мы идем встречать моего жениха.
Я щелкнула замком и настежь распахнула входную дверь.
От стены отлип герцог. Незнакомый в дорогом, сидящем как на манекене, костюме. Волнительный из–за ироничного прищура глаз. Красивый до потери сознания. Увидев меня и поняв, как я ему рада, он развел руки.
С криком «у–и–и–и–и–и–и!» я прыгнула ему на шею.
– Как же я соскучился, – смеясь, произнес он на чисто русском. Что ж, у него было целых три года.
Через два дня мы расписались. Тихо, скромно, в присутствии моей университетской подруги и ее парня, ставшим свидетелем со стороны Эльбера. Все основное торжество ждало нас в небольшом европейском городке, где поселился герцог Э. Оценить красоты «семейного гнезда» мне только предстояло.
Наша первая брачная ночь прошла в пятизвездочном отеле в номере для новобрачных.
– Ты так и не сказала, что любишь меня, – Эльбер занес меня на руках.
– Разве?
– Я специально следил.
– Не надо было бросать меня в Рогуверде. Услышал бы и не раз.
– А ты, оказывается, злючка.
– Я страдала.
– Я тоже. Ты была маленькой, и мне нельзя было дотронуться до тебя.
– Я страдала больше. Не знала, где ты и что с тобой. Дошло дело до психиатра.
– Он жив?
– Я не стала рассказывать ему о тварях, магии и несносном герцоге с двуручным мечом. Я могла закончить жизнь в психушке. А все из–за тебя.
– Ну я же здесь.
Мужчины. У них своя логика.
– Я здесь и жду, когда ты признаешься, что чувствуешь ко мне, – Эльбер нависал надо мной. Мы лежали на кровати, и от него умопомрачительно пахло.
– А если не скажу? Пытать будешь?
– Непременно.
– Сколько раз обещал и ни разу не исполнил.
– Все. Ты допрыгалась.
Его рука медленно поползла по колену. Белое платье, купленное накануне, опасно затрещало. Хорошо, что оно не было длинным и
