— Алиса, вот ты где! — восклицают друзья, шумной толпой вваливаясь в храм.
— Что это за место? — удивленно спрашивает Лина.
Альрайен быстрым шагом пересекает зал и подходит ко мне:
— Тебя было непросто найти. Как ты здесь оказалась?
— Что-то привело меня сюда, — пожимаю плечами. — Наверное, это действие полученной от молний энергии.
— А вот нас почему-то никто не вел, — замечает Стас. — Хотя мы тоже ее получили.
— Странное место, — бормочет Терран, проводя рукой по неровной бугристой поверхности стены. — Такое ощущение… да, на атмосферу этого места отзывается тьма!
— Что?! — изумляется Лина.
— Не смей! — кричит Стас, предугадывая, что намеревается сделать Терран, но тот никого не слушает. Выпущенная на свободу тьма устремляется во все стороны, в одно мгновение затапливает зал и также быстро растворяется, словно ее никогда не было.
— Храм поглотил тьму?! — теряется Терран.
— Тебе только повод дай, — с досадой бормочет Стас.
Не успеваем опомниться, как неровное шершавое покрытие неожиданно трескается и с тихим шуршанием, почти беззвучно рассыпается в пыль, но и та растворяется в пространстве. Освобожденный от копоти камень вдруг начинает блестеть, прямо на глазах приобретая отражающие свойства. На стенах одна за другой ярким пламенем вспыхивают свечи, словно вырастая из камня. Поразительное зрелище!
Помещение наполняется жизнью, пробуждаясь от долгого сна. Пламя свечей отбрасывает таинственные тени, пляшущие в потустороннем, завораживающем танце. Удивительно гладкие стены теперь отражают свет, играя металлическими переливами, словно сделаны из черного обсидиана — камня, таящего в себе волшебство вулканической породы. А возвышение, возле которого я стою, оказывается алтарем — знание об этом приходит само вместе с пробуждением храма. По краю алтарной плиты вьется узорчатая надпись «Thean v’ar Hashen». Я задумчиво провожу кончиком пальца по надписи, повторяя каждый изгиб затейливого почерка.
— Не может быть… — шепчет Альрайен, заглядывая мне через плечо.
— Что?
— Это на языке Высших, — изумленно говорит он и зачитывает: — «Тэан вар Хашшен».
— Что ты сказал?! — Сердце пропускает пару ударов, ноги подкашиваются. Я бы рухнула безвольным мешком, если бы Альрайен вовремя не поддержал меня.
— Тэан вар Хашшен, — повторяет он. — «Хашшен» на языке Высших, насколько помню, означает «тьма».
— Тэан… что значит «Тэан»?
— Не знаю. Этот язык давно утерян. Даже сами Высшие, если и решают обратиться к нам, то используют наш собственный язык.
Ноги по-прежнему не держат, сердце колотится как сумасшедшее. Да что ж это такое? Тэан… неужели тот самый Тэан, который приходит ко мне во снах? Он как-то связан с тьмой, а этот храм построен в его честь? Не может быть! Невероятно… Кто же он?
— Алиса, с тобой все в порядке?
— Да, Альрайен, все нормально, — с трудом выдавливаю, пытаясь успокоиться.
К счастью, друзья слишком заняты изучением храма, чтобы вспомнить, что образ из сна, который так часто посещал меня, представился именно Тэаном. Альрайен же об этом не знает.
— Тэан вар Хашшен, — тихо выдыхаю, оглаживая высеченные на камне буквы.
— Алиса? — Аллир непонимающе смотрит на меня. Я лишь качаю головой и отворачиваюсь. Нужно взять себя в руки, пока никто ничего не заподозрил.
Разглядывать в храме больше нечего, да и мы начинаем уставать — полученная от молний энергия быстро заканчивается. Решаем, что пора возвращаться назад.
Альрайен, намного лучше нас чувствующий свой мир и магию, проводит к месту излома пространства и выводит в уже знакомый лес молний, где спокойно пасутся виллеты. Продолжать путь, как планировали, уже нет никакого желания. Поэтому разбиваем временный лагерь и ложимся спать. Остатки энергии еще плещутся в теле.
Атмосфера храма оставила свой отпечаток, заставляя снова и снова вспоминать алтарь с витой надписью, и это, наверное, помогает мне прорваться в мир Тэана без его согласия.
Я оказываюсь на высоком холме, почти таком же, как тот, где располагается странный храм. Тьма клубится над головой, закрывая небо кучевыми облаками, готовая вот-вот обрушиться на меня и погрести под собой. Среди бледной выцветшей травы стелется легкий дымок, холодом пробирающий до самых костей. Стоит ему коснуться босых ног — и я чувствую, как леденеют ступни.
Холм возвышается над остальным миром, как скорбное надгробие. Просторная долина, бесконечно тянущаяся во все стороны, усеяна телами. Множество тел с изодранной, полуистлевшей одеждой, рваными клочьями развевающейся на редком ветру подобием флага. Сломанными, выброшенными и ненужными куклами лежат мертвые люди на выцветшей траве, покрывая все поле. Сотни, тысячи тел с пустыми лицами, истертыми тьмой.
Он стоит среди них, равнодушно заглядывая в пустые лица, все как одно одинаковые, без линий и человеческих очертаний — лишь пятна тьмы, посягнувшей на святое. Возможно, Тэан может видеть то, чего не вижу я. Возможно, он знает этих людей, знает, как они жили, как и во имя чего умерли. Но я вижу лишь пустоту, оскверненную ненасытной тьмой.
Одинокая фигура беззвучно скользит среди мертвых тел, но с холма мне не видно: идет Тэан прямо по рукам и ногам несчастных или плывет по воздуху над ними. Такой одинокий — единственное живое существо в этом царстве мертвых. Живое ли?..
— Алиса… — В глазах Тэана мелькает удивление.
Неожиданно он оказывается рядом со мной и заключает в объятия. Меня бьет крупная дрожь, сопротивляться Тэану нет сил. Тьма не обрушивается, но мягко спускается с неба и поднимается с земли, окутывая нас и скрывая в себе это жуткое зрелище. Когда она растекается в разные стороны, нет уже ни холма, ни поля, ни истерзанных тел — мы оказываемся в беседке, обвитой изящными растениями и окруженной озером, границы которого теряются во тьме. Первое потрясение постепенно проходит, я уверенно высвобождаюсь из объятий Тэана.
— Тебе не стоило самой забираться ко мне, — говорит он и мягко добавляет, как будто разговаривает с неразумным ребенком: — Нужно было всего лишь позвать.
— Я не собиралась тебя звать, — отвечаю грубо. — И перестань делать вид, что ничего не знаешь! Я видела храм с жертвенником, посвященным тебе! Или будешь отпираться, Тэан вар Хашшен, что это не ты?
— Этот храм действительно посвящен мне, — спокойно соглашается Тэан. — Но чего ты добиваешься?
— Кто ты, Тэан вар Хашшен?! — спрашиваю, срываясь на крик. Пережитый ужас, ненадолго отступивший на задний план, теперь готов пролиться в истерику. Я уже ничего не могу с собой поделать. — Кто ты?!
— Ты сама ответила на свой вопрос. Я Тэан вар Хашшен.
— Прекрати! Я хочу знать правду! Ты как-то связан с моей тьмой?
— С твоей? — Тэан странно смеется. Я осекаюсь, потрясенно глядя на него. — Первозданная Тьма никому не принадлежит, ни тебе, ни мне. Храм был построен для того, чтобы пробить дорогу из твоего мира в этот мир. Все, что ты видишь вокруг, затонуло в Первозданной Тьме. Для того чтобы проложить дорогу во тьму, люди творили ужасные вещи. Когда-то жрецы храма уничтожили целый город, все поле было усеяно мертвыми, и лишь храм на холме оставался чист, на алтарь приносили другие дары. Теперь это место существует в двух мирах — в Аль’ерхане и здесь. Однако у жрецов ничего не вышло. Попасть сюда они сумели только после смерти, потому что тьма неподвластна никому — это они оказались в ее руках, как и все невинные жертвы, принесенные ими.
— Значит, сейчас мы в мире тьмы? Вот где ты живешь? — тихо спрашиваю я.
— Да.
— И ты хотел, чтобы я умерла?
— Нет. Ты носишь тьму в себе, тебе не нужно умирать, чтобы попасть сюда.
— Поэтому ты можешь являться ко мне во снах… благодаря той тьме, которая находится во мне?
— Да.
— Но ты не жертва, — продолжаю едва слышно. — Почему твое имя написано на алтаре? Кто ты?
