Спереди ко мне тесно прижимался Крис, и его желание было не меньше, даря предвкушение чего-то заоблачного. Лукаво заглянув мне в глаза, он дразняще ущипнул меня за сосок, заставив охнуть, а затем мягко развернул лицом к кровати, вынуждая посмотреть на третьего мужа.
Кайл наблюдал. Выжидал, как хищник в засаде, уверенный в том, что в любом случае получит своё. В его глазах пылал настолько яркий огонь, что обжигал меня страстью даже на расстоянии. Крупная мужская рука с выпирающими жгутами вен неспешно скользила по вздыбленному члену, обнажая налитую кровью головку. И я на миг задохнулась от новой волны возбуждения, что прошлась по моему телу, собираясь в жгучий, тугой комок неудовлетворённости.
Толпа жарких мурашек прокатилась вдоль позвоночника, и я шире расставила ноги, открывая доступ жадным пальцам Криса и Коула к тому, что больше всего жаждало их прикосновений.
— Ну же! — нетерпеливо прошептала я, облизнув пересохшие губы, и, скользнув рукой за спину, обхватила ладонью горячий член мужа.
— Какая нетерпеливая, — усмехнулся Коул, толкаясь мне в руку, а я сжала ладонь сильнее и удостоилась тихого стона. — Уверена, что стоит дразнить зверя? — хрипло выдохнул он, когда мои ноготки чуть царапнули невероятно чувствительную кожу. — Учти, я всё ещё зол из-за твоего побега и недавней выходки, милая.
— А наша жена любит ходить по грани, — не менее хрипло выдал Крис, одновременно нажимая пальцем на мой клитор, чтобы через мгновение мстительно остановиться.
И я поняла — будут воспитывать. За побег, за Тара, за собственную ревность. Только кто сказал, что я позволю им в этой игре победить?
Предвкушающе улыбнувшись, ужом выскользнула из их объятий и, покачивая бёдрами, прошла к кровати, остановившись в опасной близости от Кайла. Если Крису и Коулу ещё хватит сил остановиться, то он… Мой огненный Роуч вспыхивает просто стремительно, как спичка, и остановить его также сложно, как лесной пожар. Это знал он, это знала я, и, естественно, знали его братья.
— Хитрая лиса, — насмешливо протянул Кайл, обжигая меня взглядом.
— Кто бы говорил! — подмигнула ему я и, приблизившись вплотную, медленно опустилась перед ним на колени, бросив жаркий взгляд из-под ресниц.
Ласково пробежавшись пальцами по впечатляющей длине, прикоснулась губами в лёгком, как крылья бабочки, поцелуе. Дразняще-медленно провела языком по рельефу вен, лизнула обжигающе-горячую головку и также мучительно медленно обхватила член Кайла губами. Движения — неторопливые, нежные, слегка игривые, вырвали мучительный стон из груди мужа.
Я знала, что он хотел больше, глубже, быстрее. Он знал, что я это знала. Но всё равно позволял мне делать всё, что я захочу, из последних сил впиваясь в простынь железными пальцами. Не замечая, как тлеет ткань от почти неконтролируемого огня, как пылаю я сама от запредельной смеси возбуждения, восхищения и ещё десятка-других эмоций, которым не было объяснений.
Обжигающие взгляды Криса и Коула скользили по моей спине. Я чувствовала их кожей, ощущала всей своей сутью. И голод, что просыпался в них с каждым моим движением, с каждой лаской, что я дарила их брату у них на глазах, тоже ощущала.
— Значит, хочешь поиграть, — утверждающе прошептал Коул, не скрывая предвкушающей усмешки. — Что ж, родная, тогда держись.
Уверенная ладонь отбросила мои волосы на плечо, открывая простор твёрдым губам. Дорожка поцелуев клеймом легла на мою кожу. И я тихо застонала, невольно отправляя вибрацию по члену своего огненного мужа. Прикрыла глаза, принимая его ещё глубже. Срывая все ограничители. Целиком и полностью отдавая себя в руки своих мужчин.
— Невыносимо! — хрипло прошипел Кайл сквозь зубы.
И мир перевернулся.
Когда и как оказалась на кровати, я не поняла. Просто в какой-то момент лопатки коснулись смятого шёлка, а затем на моё тело обрушился целый шквал поцелуев. Казалось, даже воздух раскалился вокруг. Наэлектризовался, чтобы прошить нас разрядами удовольствия, зарядить какой-то дикой похотью, первобытной страстью, азартом. Ослепляющей жаждой прикасаться, принадлежать, растворяться без остатка и любить. Неистово любить!
Мои Три-Кей целовали меня жадно и вместе с тем неторопливо, будто наслаждаясь не просто вкусом моей кожи, моих губ, меня самой, а упиваясь возможностью обладать мной, быть для меня смыслом, центром моей жизни.
Губы сменяли губы. Руки жадно скользили по телу. Грудь, шея, живот, бёдра… Снова грудь, губы, лицо. Это было сумасшествие. Вихрь эмоций, смесь нежности и ослепляющей страсти. Утверждение хищной власти и… моё поражение. Какие игры? Какая гордость? Я готова была молить о пощаде. Стонала в голос, кричала, извиваясь в их руках. Ещё никогда я так не горела изнутри. Ещё никогда так сильно не загибалась от голода и сосущей пустоты, которую могли заполнить только они — мои мужья. Мои любимые. Мои…
Я потерялась во времени, потеряласьв них. Десятки, сотни поцелуев. Неистовых, сминающих губы. Пронзительно-нежных, дразнящих, ввергающих в бездну. Я задыхалась, выгибалась им навстречу, полыхала, будто костёр. Растворялась в них без остатка. Лихорадочно касалась их тел, пытаясь охватить необъятное. Ловила их губы, пила хриплые стоны. И сгорала. Умирала и возрождалась снова и снова, опадая на смятые, тлеющие простыни. Задыхалась в агонии неутолённой страсти. А им было мало…
Мало прикосновений. Мало стонов. Меня, нас…
— Пожалуйста! — мой голос охрип, тело дрожало, требуя разрядки.
А они улыбались. Порочно, дерзко, немного лениво. Так, что замирало что-то внутри. Хищники. Сильные, опасные. Мои.
— Пожалуйста что? — протянул Коул, дразняще медленно проведя языком от пупка вниз, туда, где пульсировал, наливаясь жаром и желанием комочек плоти. Туда, где так долго кружили пальцы Криса, не давая желанной наполненности, пока губы Кайла упоительно ласкали мои соски.
Горячее дыхание обожгло промежность, и я тихо застонала. Хотелось крикнуть: “Не медли, ну! Прикоснись….”, но я лишь упрямо сжимала губы, злясь на себя и на на них.
Никогда не думала, что можно одновременно ненавидеть и любить. До боли, до умопомрачения. Сходить с ума от выворачивающего наизнанку желания и невозможности попросить, потому что… Эту сладкую пытку я заслужила. Своими сомнениями, своими действиями и тем, что посмела смотреть не на них.
И, будто услышав мои мысли — хотя, почему как будто? они их услышали! — Коул накрыл мой клитор губами, а одновременно с этим на мой рот набросился Крис. Их движения были синхронны, толкая меня в пучину удовольствия. Они порабощали то резкими, то плавными движениями, устанавливали свою власть. К губам и языку Коула присоединились его пальцы, вытворяя что-то невообразимое у меня внутри. Немного отодвигая тянущую пустоту и нажимая на чувствительные точки, от чего удовольствие волнами растекалось в моей крови.
И я не выдержала. Вскрикнув, кончила на его пальцах, чувствуя, как темнеет в глазах, а огонь тихо гудит в груди. Но мне всё равно было мало. Я чувствовала, как сокращаются мышцы лона, требуя заменить пальцы чем-то другим. Всё ещё хотела, другой наполненности, жаждала их самих. Всех троих!
И мужья, легко прочитав всё по нашей связи, довольно переглянулись и как-то быстро, даже слишком быстро, переместились, утягивая моё безвольно-расслабленное тело за собой. Кайл оказался у меня за спиной, устраивая на своей груди и вынуждая шире раздвинуть ноги. Его пальцы уверенно заскользили вниз, собирая мою влагу и подготавливая меня к чему-то большему. И я задрожала от предвкушения, понимая, что сейчас получу желаемое.
Они делали это уже не раз — любили меня втроём. Но ещё ни разу я не чувствовала такой исступленности. Ещё ни разу так сильно не хотела всё повторить. Может, потому, что только недавно осознала, как много они для меня значат? Что с некоторых пор именно мои мужья — весь мой мир? Это пугало. И, в то же время, я чувствовала, что только так и должно было быть.
Это знала я. И знали они. Ведь, если они — мой мир, я — его центр. Их сила, дыхание, сама жизнь. И нам не нужно говорить это вслух. Эмоции, чувства, мысли — по связи мы делили их на всех. И так теперь будет всю жизнь. Всегда.
