— Возьмите меня. Сейчас, — прошептала я, зная, как сильно они хотели это услышать.
И преград не осталось. Ни сомнений, ни страха, ни мыслей — ничего. Только обжигающая страсть, предвкушение и любовь.
Коул выдохнул сквозь зубы и, глядя в мои глаза, мучительно-медленно в меня проник, растягивая, заполняя собой. Так правильно, так нужно. Замер, позволяя привыкнуть к своим размерам, и тут же задвигался, вырывая короткие стоны из моей груди. Пальцы Кайла сжали ноющие соски, перекатывая тугие бусинки, чуть оттягивая и мягко нежа, а Крис сладко касался губами моих пальцев, посылая новые искры желания бродить по моему телу.
Я встретилась с ним затуманенным взглядом и приоткрыла губы, нуждаясь в его поцелуе. И, пока он пил мои стоны, Коул замер, позволяя Кайлу к нам присоединиться.
Я тихо выдохнула, когда его каменный член потёрся о мои ягодицы, и максимально расслабилась, впуская его в себя. Кайл не спешил. Медленно и осторожно проникал вглубь меня, пока Коул мягко поглаживал клитор, заставляя забыть о дискомфорте и загореться вновь, с куда большей силой.
Оказавшись внутри полностью, муж замер, а затем стал осторожно двигаться, всё сильнее наращивая темп. Что-то запретное, острое и тёмно-порочное тут же волной поднялось внутри меня. Заставило ослепнуть и оглохнуть от собственных сладких криков. От новой порции хриплых стонов, которые я не пыталась скрыть. И, сгорая от страсти и желания, помноженных на запредельное возбуждение, я едва не пропустила момент, когда к нам снова присоединился Коул.
Чувство наполненности достигло предела. Я чувствовала их обоих внутри себя. Каждую венку, каждую выпуклость, каждое незначительное движение. И плавилась, надрывно дышала, балансируя на грани, на самом краю пропасти, от падения в которую меня удерживало лишь одно…
Повернув голову, встретилась взглядом с потемневшими до черноты глазами Криса и тихо прошептала:
— Иди ко мне…
Но он услышал. Встал на колени рядом с моим лицом и мягко надавил на припухшие от их поцелуев губы, вынуждая их приоткрыться. Я медленно лизнула чуть пряную плоть и обхватила губами, наслаждаясь вкусом бархатной кожи. И тем чувством абсолютного доверия, что мы все испытывали друг к другу.
А потом мужья стали двигаться, и мой мир взорвался. Рваными толчками, острыми, на грани, ощущениями, ослепляющими искрами невероятного оргазма. А затем — ещё одного, и ещё…
Я падала в небо, рассыпаясь мириадами ярких звёзд. Парила в невесомости, объятая ярким пламенем нашей страсти. И разлеталась на тысячи невидимых осколков, мечтая поделиться своим счастьем с целым миром. А главное — с теми, кого люблю.
Глава 41
Проснулась я совершенно одна. Судя по тому, что яркие солнечные лучи вовсю били в окно, на рассвете будить меня никто не стал. Да и, если начистоту, вряд ли бы моим мужьям это удалось.
В теле ещё чувствовалась некоторая усталость, но она была приятной. А вот голова казалась совершенно пустой и подозрительно звонкой. Не хотелось думать ни о чём плохом. Не хотелось разбираться с непонятным Верховным. Да и вообще, было горячее желание оставить решение всех проблем моим братьям Роуч и Тару со Снежком. Но разве могла я позволить им всем рисковать собой, когда всё, что происходит, напрямую связано именно со мной?
— Проснулась? — в комнату заглянул Катар и по привычке запрыгнул на кровать, напрашиваясь на ласку. Отказывать не стала и с удовольствием почесала льва за ухом левой рукой.
Ситуация с ним тоже была, мягко говоря, странной. Теперь я знала, что Хранитель — не просто магическая раса, а в прошлом вполне себе живой оборотень. Но и изменить к нему отношение вот так вот сразу было слишком сложно. Ну, не ассоциировался Снежок у меня со взрослым парнем. Да, я по-своему любила его. Как друга, брата, советчика. Но он всё равно был для меня вредным, чуть избалованным и жутко ехидным львом. А я для него?
Почему-то эта мысль посетила меня впервые с того момента, как открылась правда о нём. Что чувствовал Катар, глядя на меня? Неожиданно смутилась, вспомнив, сколько раз переодевалась при нём, не испытывая смущения. А сколько раз он наблюдал за тем, как я принимаю ванну, развлекая меня беседами ни о чём?! Да и некоторые темы, что мы за четыре года с ним обсуждали, скромными не назовёшь. А мои мысли, в которых он всё время шарился, как в своих?! Боги, стыдно-то как!
— Ой, вот давай не будем, а? — ехидно протянул Хранитель, щуря янтарные глазищи и толкая мою замершую руку лбом. — До недавнего времени я и сам не помнил, кем был, а потом… Ты права, я всегда буду просто львом.Твоим, Ада,львом, — с нажимом сказал он. — Так какая разница, кем я был в том далёком прошлом? Гораздо важнее для меня сейчас то, что я рядом с тобой. И, вообще, откуда это смущение? Ну, видел я тебя голой, и что? Ты ведь не стесняешься своих мужей?
Я помотала головой и, отогнав неуместные мысли, снова принялась перебирать белоснежную гриву.
— Вот и я о том, — промурлыкал Снежок. — Мы с тобой пережили куда больше, так какой смысл испытывать нерациональные чувства? Да, вот тут, левее, почеши ещё.
Фыркнула и, сдвинув ладонь, почесала его там, где он сказал. А потом, не выдержав, всё же спросила:
— Может, расскажешь, что вы с Таром скрыли от нас? Я уверена, что ты можешь вернуться окончательно, и это как-то связано со мной.
— Нет такого способа. Мы ведь уже это обсудили, Адария, — укоризненно посмотрел на меня Катар и раздражённо стряхнул мою ладонь, спрыгнув с кровати. — Вот умеешь же ты испортить момент! И в кого только такая настырная?! Я,настоящийя, умер. Это не исправить. Всё!
— Прости, — тихо сказала я, вставая вслед за ним и присаживаясь на корточки, чтобы смотреть прямо в его глаза. — Просто… Я почему-то чувствую себя виноватой, из-за того, что ты связан со мной. Из-за того, что вынужден наблюдать за нашим с твоими братьями счастьем, не имея возможности обзавестись своей семьёй. Это удручает меня. И, если я могу что-то сделать, чтобы это исправить, я хочу знать, что!
На миг в его взгляде промелькнула боль, а я вдруг почувствовала себя бессердечной дурой, но только на миг. А вот в следующий я уже снова сидела перед нахальным, ехидным львом, который лизнул меня в нос и протянул:
— Ну-у, вообще, кое-что ты всё-таки сделать можешь. И, поверь, я буду счастлив, как никто другой.
— И что же это? — подозрительно спросила я, чувствуя подвох.
— Прикажи принести мне свиной окорок и копчёной колбасы, — мечтательно прищурил лев глаза и тут же взвыл, когда я в сердцах крутанула его пушистое ухо: — Ай, да за что?!
— Ты. Невыносим! — рявкнула я.
— Мы друг друга стоим, — тихо и как-то слишком серьёзно ответил он, пронзительно заглянув мне в глаза, а я не нашлась, что сказать, подумав лишь об одном: он никогда и ни за что не признается в том, как вернуть ему человеческую ипостась.
Учитывая, что спрашивать Тара ещё более бесполезно, я даже не знала, что предпринять против этих заговорщиков. Хотя… Кое-какая мысль у меня появилась, но обдумать её стоило только оставшись наедине с собой. Не хотелось бы, чтобы Катар помешал осуществлению этого плана.
— Что ты там уже задумала? — протянул лев, сразу же наткнувшись на маленький блок в моих мыслях, а я беззаботно отмахнулась от него рукой:
— Прости, но кое-какие мысли всё же слишком личные, — ответила я, вставая и направляясь в ванную комнату. — Да и тебе вряд ли интересно, что я думаю о… кх-кхм… некоторых аспектах физиологии, особенно, в отношении твоих братьев.
Судя по тому, как скривил морду Хранитель, мой расчёт оказался верным, потому что тему он тут же перевёл:
— Кстати, я, вообще, чего пришёл? Там твои Три-Кей допрашивают ила Горма. Разрешили тебе поприсутствовать. Ну, не прямо в допросной, а за стеклом, но…
— И ты молчал?! — возмутилась я, ускоряясь в разы. — Знаешь, когда-нибудь я тебя точно придушу!
— Вот и пойми вас, женщин, — проворчал лев и сразу же благоразумно умолк, встретившись со мной взглядом. — Всё, всё, молчу. Собирайся и идём.
