норкой набитой едой. Так и подмывало прокрасться в кабинет по межмирью — аж свербело. За тем она и прожигала мучительно тянувшееся время: боролась с прилипчивым искушением.
Потом из магазина вернулась Ветка. И сразу затеребила сестру:
— Ну, было?
— Ты про секс? — рассеянно ляпнула Ольга.
Поскольку теперь зацепилась за мысли о судьбе своей предшественницы: она предала или не она? Казалось бы: ей-то какое дело? Но, поди ж ты: свербит.
— Да, кому он интересен: твой секс! — возмутилась Ветка. — Ты ему рассказала про подлог?
— Упомянула.
— Вот о чём они там, — выпучившись на дверь, протянула сестричка и вдруг обрадовалась: — Класс!
— В смысле? — от удивления Ольга даже вырвалась из душных объятий убийственных мыслей.
— Ой! Ну, раз приехал поговорить с полковником, — досадливо пояснила Ветка, — значит, ничего не знал. Врубаешь? Значит, не он всё это затеял. Иначе бы запер тебя в подвале.
— Зачем? — опешила старшая сестра. — Как ты меня запрёшь в реале?
— Значит, пристрелил бы, — безапелляционно заявила младшая. — Как свидетеля.
— Болтай! — шикнула на неё просеменившая мимо Бельмондошка. — Выдумала тоже!
Прокатившийся вслед за ней колобком Суседко пропищал нечто ругательное: мол, чушь не пори. Ветка принялась ловить неуловимого духа, к ней тут же присоединились дружки Суседко, и понеслось.
— Ольга! — пробился сквозь закрытую дверь недовольный призыв полковника.
Она подскочила, ринулась, было, в кабинет, но опомнилась и степенно открыла дверь. Вошла и чуть не прыснула: на плечах Ильи сидели ледагашки и мыргали своими кровавыми глазёнками. Он задумчиво почёсывал пальцем то одного, то другого. Духи прикосновений не чувствовали, но млели.
— Скажи этой задрыге: не угомонится, выдеру, — пригрозил полковник и приказал: — Собери нам выпить и закуски. Сюда.
— Ты же за рулём, — напомнила она Илье.
— Не твоего ума дело, — проворчал Степан Степаныч. — Шуруй на кухню. Исполнять!
— Здорово у вас получается, — усмехнулся Илья в спину невесте.
— У тебя так не получится, — хмыкнул в ответ полковник. — Жена тебе не внучка. С женой, брат…
Ольга выполнила приказ: накрыла стол в кабинете. Но, когда дед её турнул, встала в позу:
— Всё, хватит. Ты меня отсюда не выставишь. Я должна знать, что вы замышляете.
— А что мы, по-твоему, должны замышлять? — загадочно-язвительным тоном осведомился полковник. — Кроме безвременной кончины Марго.
— Своевременной, — поправил его мрачный донельзя Илья. — Степан Степаныч? — принялся он разливать по стопкам водку.
— Лей до краёв, — выдал инструкцию дед и внимательно посмотрел на внучку.
— Что?
— Ничего, — спокойно выдержал он её вызывающий взгляд. — Ничего хорошего не выйдет, если жена с мужем живут в разных мирах.
— Если любят, переживут, — огрызнулась Ольга, стараясь не смотреть на Илью.
Хотя его сверлящий взгляд успел дырку в ней прокрутить.
— А скажи-ка мне внучечка, — с иезуитской вкрадчивостью попросил дед. — Это не Гата ли тебя подучила держать жениха подальше от дел наших скорбных?
Она вроде как достойно встретила провокационный вопрос: ни единый мускул на лице не дрогнул. Но дед всегда умел читать в их глазах. Он удовлетворённо усмехнулся:
— Она. Подружка твоя. Воспылавшая к тебе неожиданной и подозрительной симпатией. В голову-то не приходило: с чего она с тобой такая ласковая?
— Использует, — пожала Ольга плечами и проворчала: — Тоже мне открытие. Зубы мне, полковник, не заговаривай. Я не уйду. Хочу знать, что вы затеяли.
— Ничего, — отмахнулся он и поднял стопку: — Ну, Илюха, за Муром.
— За что? — хмыкнула она. — Совсем… отсидели себе всё разумное?
— Доброе, вечное, — пробормотал дед, подцепив вилкой маринованный гриб.
Закусил и дозволил:
— Ладно, падай рядом. Будешь? — звенькнул он вилкой по графину.
— Обойдусь, — буркнула Ольга. — Рассказывайте.
— Мастерица ты, внучечка, грибы да женихов находить: у всех голова не червивая, — продолжил насмехаться полковник, благодушно развалившись в своём кресле.
Илья поморщился.
— Не ревнуй, — посоветовал ему Степан Степаныч. — Я её пока под венец не снаряжал. И всё на этом. Ольга, а ведь ты права оказалась: Илья это подтвердил. Ему на рассмотрение подсунули интересный проект. Где земляных работ вдесятеро больше, чем нужно для постройки домов. Куча техники заложена с тремя кучами человеко-часов на работу.
— Ты подписал? — уставившись на Илью, уточнила она.
— Нет, — замешивая в тарелке салат с майонезом и не глядя на неё, коротко бросил он. — Завтра мне должны предоставить обоснование потребности в необходимости. Если бы убедили, подписал бы. А теперь даже смотреть не стану. Пока мы с полковником в гостях не побываем.
— Он что, к взяточникам с тобой идёт? — догадалась Ольга. — В администрацию? А как ты его через межмирье протащишь?
— Он тебе что, мешок с дерьмом?! — рассердился Степан Степаныч. — Чтобы его таскать.
— А по существу? — вцепилась она в деда мёртвой хваткой, угрожая глазами, что никогда ему не простит. — Ты же не собираешься его отвести… туда? Дай слово, что не станешь его втягивать. Что он не станет одержимым.
— Без тебя разберёмся, — осадил её полковник и скомандовал: — Встать. Кругом. Шагом марш.
Ветка сидела на крыльце и любовалась тем, как суровый дядька Дворовой инспектирует сложенную хозяевами поленницу. Она подвинулась, освобождая место сестре и уточнила:
— Вытурили?
— Угу.
— Военный совет?
— Угу.
— Дед его потащит с собой к передвижникам границ заповедника?
— Угу.
— Так и думала, — удовлетворённо констатировала Ветка. — А ты рассказала Илье про Люську-полуверицу?
— Нет ещё.
— Думаешь, она отстанет? Некоторым духам верить — себя не уважать. Надо бы его ночью посторожить. А, если эта курица приковыляет, нужно её мочить, — развязным тоном киношного бандита пробасила эта артистка погорелого театра.
— Дурында, — тяжко вздохнув, оценила Ольга её игру.
Ветка посерьёзнела и спросила:
— Тебе что, Гата про Илью нехорошее напророчила?
— Напророчила, — призналась она.
— Совсем плохо? — встревожилась сестричка.
— Скорей всего да.
— А, если он станет приставником?
— И ты туда же, — укорила её Ольга.
— А, куда ещё-то? — изумилась
