Амун, наконец, отпустил тонкие нити своего контроля.
Он упал на спину, бедра протискивались вверх, пальцы запутались в ее волосах.
Она так дико брала его, будто и мига не могла прожить без его семени; вскоре он был бессилен сделать что-либо, кроме как отдать ей все до капли.
Жар распространился по его венам, сжигая их до пепла, распространяя пламя, поглощающее его, взрывающее его. Он дернулся вверх, а она опустилась вниз, и семя нарастающее в нем вырвалось наружу. Ее щеки сжались и она проглотила все, что он мог дать, по-прежнему требуя большего.
Она высосала его досуха, оставляя от него только оболочку, и он рухнул на землю. Но она не отпрянула от него сразу же, она лизала его и мурлыкала так, будто не желая сдаваться ему даже сейчас. Его мышцы продолжали подрагивать после шока от чувств, удовольствие жужжало в нем так же сильно, как она ворковала возле него.
Он бы оправился - в конечном итоге - и мог бы, наконец, овладеть ею полностью. Но она хотела позвонить Мике, прежде чем они сделают этот шаг, и Амун не будет поднимать этот вопрос теперь. Не после того, что она только что сделала для него. Так что он каким-то образом нашел в себе силы, чтобы сесть, обхватив ее под руки, приподнял, пока она не села верхом на его грудь.
В ее глазах сияла страсть, ее щечки стали ярко розовыми. Эти прекрасные локоны спадали чудесными прядками на ее плечи. Никогда еще женщина не выглядела более готовой к любви, а точнее к тому, чтобы быть любимой.
- Что ты делаешь?
Он просунул руку между их телами и сунул палец в глубину. Сразу же ее голова запрокинулась назад, и крик раздвинул ее губы.
- Да! Да, пожалуйста, да.
Подобно тому, что он представлял себе, он ввел в нее два пальца. Она была настолько влажной, что сразу покрыла этой влагой его руку, такие жаждущие, ее внутренние стенки прижимались к нему, пытаясь захватить его в плен. Это было то, что женщина должна чувствовать всегда. Готова. При следующем проникновении он использовал три пальца, как и хотел. Его большой палец потер ее клитор, не прекращая движения.
Настолько отчаянной была ее потребность, она взорвалась быстро и яростно. Ее крик отозвался эхом от стен, колени сжали его так плотно, он знал, что его ребра расколются, и ее ногти оцарапали его печи, оставляя рубцы. Когда последняя дрожь оставила ее, она рухнула на него сверху, тяжело дыша, с закрытыми глазами, кожа покрылась тонким слоем льда.
Амун очень тяжело дышал. То, что только что произошло… он не ожидал ничего подобного. Это не было обычным удовлетворением нужды. Это было рождением зависимости. Одержимости. Он нуждался в большем. Ему нужно было все. Сейчас, всегда.
Несдержанность Хайди, ее желание доставить ему удовольствие, то, что она заявила на него свои права – тем, что сделала - крайне изменила его. В одно мгновение, старый Амун был сожжен в пепел, и новый Амун поднялся.
Мужчина Хайди.
Он был глуп, пытаться оттолкнуть ее, теперь он понял.
Глупо пытаться игнорировать притяжение между ними. Он только повредил и расстроил их обоих. Здесь, они могли бы быть вместе.
Никто никогда не должен узнать, что означает, что ее не осмеют, не накажут или не осудят ее друзья. Поэтому они будут… они будут вместе. Он просто не сможет без нее. И не будет.
Пока они были здесь, вынужден был напомнить он себе.
Когда они уедут черт, они отделятся. Он не побеспокоит ее жизнь больше, чем он уже имел.
Его руки сжались в кулаки. Боги, даже мысль о том, чтобы быть без нее омрачила его настроение. Он бы не отступил от этого курса, как бы то ни было. Через его страдание он знал бы, что Хайди жила, как ей предназначалось. Счастливо. Наконец.
Секреты немного всхлипывал, и Амун нахмурился. Разве демон не хотел терять Хайди, также? Я думал, что ты испугался ее. Он был достаточно осторожен, чтобы удержать мысль в свое голове.
Прозвучало другое хныканье.
До него дошло. Ты еще не закончил копаться в ее сознании.
Демон не дал никакого ответа, но в ответе не было необходимости. Он знал.
Он и Секреты никогда не вели настоящего разговора, и он едва мог поверить, что они (почти) делают это сейчас.
Хотя неважно. Мы не можем держать ее. Для ее же блага, мы не можем удерживать ее.
Как будто почувствовав направление его мыслей, Хайди попыталась сесть. Амун держал крепко, вынуждая ее остаться напротив него.
Спи, любимая. Мы поговорим позже.
- Обещаешь?- спросила она, слово было невнятным от усталости.
Обещаю
- Ладно.- Она не заметила, что он не уточнил, что они будут обсуждать, и обмякла, погружаясь в глубокий сон.
Что-то твердое и неумолимое тряхнуло Хайди, вырывая из самого мирного сна в ее жизни. Она постаралась отодвинуть нарушителя прочь. Но тряска продолжалась. Она чертыхнулась и, моргая, открыла глаза и увидела Амуна, нависшего над ней; его лицо было напряжено, черный взгляд непроницаем.
Он прижал палец к ее губам, прежде чем она сумела сказать хоть слово. Там что-то есть, - прозвучал его глубокий голов в ее голове. Он излучал настойчивость, заразную как вирус. Одевайся.
Конечно, кто-нибудь был там, - подумала она сухо. Она и Амун были в подразделение ада, им не позволяли ни одной минуты передышки. И теперь, их запоздалый разговор об отношениях должен был ждать. Снова. Однако, это было лучше, чем альтернатива. Как, скажем, смерть.
Когда она надела бюстгальтер, трусики, джинсы, футболку, ботинки и бесчисленные ножи и кинжалы, которые он предоставил ей, она удивилась изменениям, произошедшим в ней. Всего несколько дней назад ее трясло каждый раз, когда она просыпалась, а ум был запрограммирован на побег. Теперь, когда опасность еще никогда не была так близко, она отпустила своего стража. Ей даже пришлось напомнить себе не думать о том, что они сделали прошлой ночью, как она сосала и глотала, как она скакала на его пальцах и выкрикивала его имя.
Она дрожала, поскольку прислушалась к тому, что потревожило Амуна. Ничего, она ничего не услышала. Она протерла заспанные глаза и забросила рюкзак на плечи. Если они - ее слух дрогнул, и она нахмурилась.
Это был ... свист ветра? Нет, подумала она. Смех.
Слабый, но уже безошибочный - и более, чем из одного источника.
Смех в аду. Не хорошо. Так не годится, Она взглянула на Амуна, чтобы оценить его реакцию.
Он выглядел угрожающе, стоя на страже у входа в пещеру, к ней спиной. Он был одет в черную рубашку и черные брюки, и они выглядели мягкими и эластичными. Так что, ничего не будет ограничивать его во время боя. Молча, она двинулась вслед за ним.
