– Я не вижу даже двери, – пробормотала Кассандра. – Вероятно, покрасили ее в черный цвет, как и все остальное. Так, где она была в прошлый раз?..
Кассандра обвела здание взглядом, и тут подкатил лимузин. Из него выпорхнули три смеющиеся девушки, две – в черных кожаных мини-юбках, третья – в длинном белом платье, которое больше подошло бы для свадьбы, чем для похода по злачным местам. Мощный телохранитель подхватил «невесту» под локоток, чтобы не упала, и повел троицу к зданию. Когда лимузин разворачивался, фары осветили всю четверку. «Невеста» прищурилась.
– Ой! – воскликнула я. – Это же… Как ее зовут?.. Певица.
Едва четверка исчезла за углом здания, как подъехал «Хаммер», из чрева которого выбрались два молодых человека в костюмах гробовщиков. Они двинулись тем же путем, что и компания с «невестой».
– Да уж, не привлекают к себе внимания, – пробормотала Кассандра.
– Зато мы выяснили, где находится дверь, – заметила я, Кассандра кивнула, и мы отправились искать вход.
Обойдя здание кругом, мы так и не смогли найти дверь.
– Это смешно, – сказала Кассандра, шагая взад и вперед. – Мы же не слепые!
– Насчет тебя не знаю, а я действительно не умею видеть в темноте. Может, рискнуть и создать световой шар?
– Давай. Если там все вроде тех придурков, которые зашли внутрь, я сомневаюсь, что они заметят, даже если ты осветишь все округу.
Я не успела начать. Шелохнулась обвитая плющом решетка, и из-за нее появилась тень – девушка, скорее даже подросток. Белое лицо и руки парили в воздухе, отделенные от тела. Я моргнула, затем поняла, что она одета в длинное черное платье, которое вместе с черными волосами сливается со зданием, создавая впечатление, будто лицо и руки движутся сами по себе.
Увидев нас, она покачнулась и что-то пробормотала. Когда девушка, шатаясь, проследовала мимо нас, Кассандра повернула голову, явно собираясь следовать за ней, и прищурилась. Приоткрыла рот и вновь стиснула губы. Зеленая радужная оболочка глаз мерцала. До того как Кассандра смогла оторвать взгляд, я проследила за ним и увидела руку девушки. Голое предплечье было замотано черной марлей. Возле повязки на бледной коже остались следы крови.
– Она ранена, – сказала я, когда девушка, качаясь, пошла к дороге. – Подожди здесь. Я посмотрю, не требуется ли ей помощь.
– Посмотри. Думаю, Аарон прав. Тебе лучше подождать снаружи.
Я остановилась и внимательно посмотрела на девушку, бредущую нетвердой походкой вдоль дороги. Она не походила на смертельно раненную, скорее на пьяную или накурившуюся травки. Внутри может происходить гораздо худшее, и я не была уверена, что Кассандра способна с этим справиться. Я прошла мимо нее и потянула за решетку.
– Я серьезно, Пейдж, – подала голос Кассандра. – Посмотри, как она. Тебе не стоит сюда заходить.
Я нашла ручку двери, потянула на себя и протиснулась мимо Кассандры. Внутри было так же темно, как и снаружи. По обе стороны от себя я обнаружила стены и поняла, что нахожусь в коридоре. Двигаясь на ощупь, я пошла вперед. Мне удалось сделать шагов пять, перед тем как я врезалась в гору мускулов. Сверху вниз на меня гневно посмотрело мясистое лицо. Мужчина обвел нас лучом фонарика и ухмыльнулся.
– Простите, дамы, – сказал он. – Но вы ошиблись адресом. Бурбон-стрит – вон туда.
Он поднял фонарик, чтобы показать дорогу, и держал его рядом с лицом Кассандры. Она ударила его по руке, и луч сместился вниз.
– Кто здесь сегодня? – спросила она. – Ганс? Бриджит? Рональд?
– Э-э-э… все трое, – ответил вышибала и шагнул назад.
– Передай им, что пришла Кассандра.
– Какая Кассандра?
Он опять направил свет ей в лицо. Вампирша вырвала фонарь у него из руки.
– Просто Кассандра. Ступай. Он потянулся за фонариком:
– Отдай мне мой…
Он колебался мгновение, затем развернулся, врезался в стену, выругался и ушел во тьму.
– Глупцы, – пробормотала Кассандра. – В какие игры они тут играют? Когда успели это устроить?
– Э-э-э… а ты тут, когда последний раз появлялась?
– Не больше года назад… – Она замолчала. – Или нескольких. Не очень давно.
Дверь распахнулась так быстро, что появившийся из-за нее мужчина чуть не рухнул к нашим ногам. Ему было лет сорок пять, ростом он оказался немногим более моих пяти футов и двух дюймов, пухленький, с мягкими чертами лица и сединой в волосах, перехваченных сзади бархатной лентой. На нем была пестрая свободная рубашка с тремя расстегнутыми верхними пуговицами, в разрезе виднелась лишенная волос грудь. Черные бархатные брюки, заправленные в высокие сапоги, сидели плохо. Выглядел он как бухгалтер средних лет, вдруг вздумавший попробовать сыграть пирата и как раз направляющийся на пробы.
Он выпрямился и по-совиному замигал, когда Кассандра направила на него луч фонарика. Меня он, казалось, не заметил, а только с открытым ртом смотрел на Кассандру.
– Касс… Кассандра. Я так рад… так рад видеть тебя.
– Во что, черт побери, ты вырядился, Рональд? У вас по пятницам маскарад?
Рональд опустил глаза, осмотрел свое одеяние и нахмурился.
– Где Джон? – спросила Кассандра.
– Дж… Джон? Ты имеешь в виду Ганса? Он… э-э-э… внутри. – Когда Кассандра повернулась к двери, Рональд прыжком заслонил ей дорогу. – Мы не ожидали… Конечно, это честь для нас. Очень большая честь.
– Прекрати лизать мне ноги, Рональд, и уйди с дороги. Я пришла поговорить с Джоном.
– Д-да, конечно. Но прошло столько времени. Я так рад видеть тебя. В нескольких кварталах отсюда находится гей-бар. Очень милый. Мы могли бы пойти туда, а Ганс к нам присоединится…
Кассандра оттолкнула Рональда и потянулась к дверной ручке.
– По… подожди, – сказал Рональд. – Мы не готовы тебя принять, Кассандра. Бар… Тебе не нужно туда заходить.
Она потянула на себя дверь и вошла. Я перехватила створку до того, как она успела захлопнуться. Рональд моргнул при виде меня, словно я материализовалась из ниоткуда.
– Я с ней, – пояснила я.
Он тоже ухватился за створку, затем заколебался: рискнуть пропустить или рискнуть воспрепятствовать? Я между тем приоткрыла дверь достаточно, чтобы проскользнуть внутрь. Там оказался еще один коридор, более длинный. Рональд кинулся за нами, обогнал меня и наступил Кассандре на пятку. Она удостоила его гневным взглядом, он отступил, но только на шаг.
– Я… я думаю, тебе понравится, как мы тут все устроили, Кассандра, – сказал Рональд. – Для нас это новый век, и мы пользуемся его преимуществами. Приспосабливаемся ко времени. Отказ от перемен – погребальный звон любой цивилизации. Так говорит Ганс.
– Еще раз наступишь мне на пятку – и точно услышишь погребальный звон.
