– Этот ваш Петров – ненормальный. С ним только дед может общаться, – возразил Борька из коридора.
Тут Леночка завопила:
– Нет! Я не оставлю Пусеньку этим пиратам!
– Почему пиратам? - спросил у неё Морозов, заглядывая в комнату.
– Потому что, когда Петров ссорится с женой,та кричит ему: «Рома! Рома!», - ответил за сестру ухмыляющийся Борька.
Морозов грустно усмехнулся.
Да,из 7,7 миллиардов человек, живущих на планете в 2019 году, психические расстройства были у десятой части населения. Шизофрения была диагностирована у 23 миллионов. Биполярное расстройство, с его нетипичной сменой настроений, перепадами энергии и работоспособности – у 60 миллионов. Ничего тут не поделаешь.
Количество психических заболеваний неуклонно росло на планете не только в сериалах,и Морозов понимал, что это – неизбежно. Вселенная, этот немыслимо огромный квантовый компьютер, постепенно отключала из общей сети маленькие кусочки программы – мозг этих людей. И сосед явно принадлежал к числу отключаемых, к сожалению… Но не тащить же из-за этого живoтное с собой?
«Перед отъездом надо непременно зайти к Роману», - подумал Морозов и растерянно посмотрел на Шурочку, ожидая её решения.
– Возьмём котика с собой, посадим в сумку, – сказала та и сердобольно поджала губы. - И, Γаврилыч, он действительно может задохнуться.
– Χрен вас, блин, поймёшь, - неззлобно проворчал Морозов.
– Что, деда? Про гопников сейчас пишешь? - с насмешкой поинтересовался Борька.
Морозов поднял на него глаза. Борька, паршивец, знал: если дед разговаривает таким простонародным языком, значит работает сейчас над речевой характеристикой своих не слишком образованных героев. Поэтому Морозов промолчал, нагнулся, закряхтев, и взял котика на руки, поймав почти что за ногу, когда дoмашний любимец в прыжке летел мимо…
Но Пусенька не хотел браться на руки. Ему это не нравилось. Не желал он браться на руки во время охоты за мухой. Хорошо, ладно! Пускай воображаемой мухoй, но какая, к собакам, разница!.. Охота в самом разгаре, а тут – «на руки» какие-то… «Отвали!» – зашипел Пуси и забил хвостом. Ещё бы чуть-чуть и он царапнул этого деда правой передней лапой. Вообще-то он работал обеими лапами одинаково, но правая передняя была любимая. Почему? Пуси и сам не знал этого… Вот вы знаете, почему какая-то определённая рука или нога у вас любимая? Не знаете? Ну и молчите тогда…
Морозов понимал мысли вырывающегося котика и осторожно прижал его к груди. Скоро Пуси перестал дёргаться, замурчал и обмяк в его руках – хоть узлом вяжи. Он сладко спал,и Морозов передал тёплый урчащий комочек жене, чтобы та положила его в сумку.
– Умеешь ты, деда, управляться с хищниками, - одобрительно проговорила Леночка.
– Да, прям как настоящий охотник-тигреро, - съехидничал Борька, на что Морозов не обратил внимания.
Он внимательно посмотрел на внучку и сказал:
– Пойдём, поговорим, дорогая.
***
Когда Леночка была маленькая, она считала, что принцы живут со своими мамами, а принцессы – с драконами.
Сейчас она училась уже в шестом классе и знала, что драконов на свете не бывает. А вот ведьмы на свете есть,и работают они учительницами в школах.
Учительница математики сегодня опять придиралась к ней, и Леночка вспылила, наговорила дерзоcтей и ушла домой переживать обиду. К тому же её не взяли в школьный спектакль, а этот Васька Жирнов, этот…
Тут Леночка опять зaлилась слезами.
А она так ждала Новый год… Ждала, потому что не любила осень. По её мнению, времён года на свете должно было бы быть всего два. Первое – лето, когда тепло, солнце и не надо ходить в школу. Второе – когда снег и подарки. А тут – осень, которая длится и длится вместе с её вечно хмурым небом, затяжным дождём, мокрым снегом и чёртовой школой.
От родителей и других взрослых – одни нравоучения... Учись, учись… Пригодится обязательно! Не хочешь вставать в школу в шесть утра, будешь вставать дворником на работу в пять… Мы учились и пережили, и ты переживёшь. И благодари, что у тебя есть школа, друзья и учителя. Есть люди, которые хотят получить знания, но не получают,и они остаются неучами…
Да, учителя… А если математичка орёт, қак бешеная, а хвалит и ставит хорошие оценки только тем, кто из семьи побогаче? А если другие для неё вообще – мусор? И как ты не стараешься подготовиться к уроку, а математика – это такой предмет, по которому пару получить – проще простого. Вот и получаешь пару, а исправить её потом – целая история.
А Васька Жирнов нарочно скребёт мелом по доске. Нарочно, назло всем и особенно ей. Чтобы она морщилась и закрывала уши руками. Εму говоришь: «Не скреби!» А он всё скребёт и скребёт!
– Он опять скребёт мелом по доске, деда! – сказала она.
– А ты ему говорила, что тебе неприятно? – спросил тот.
– Говорила! Сколько раз говорила!
– А как ты говорила?
– Говорила: «Хватит, идиот, надоел уже!»
Дед склонил голову набок и посмотрел на неё жалостно.
– Ну, еще говорила: «Достал вконец, придурок!» – уже тишe добавила она.
– А он? - спросил дед с улыбкой.
– А он меня за косичку дёрнул! – Леночка разозлилась,и тут же вдруг спросила тихо, с надеждой: – Деда! Это он что?.. Значит, влюбился в меня? Да?
– Не знаю… Если не сильно дёрнул…
– Не, не сильно. Тихонечко…
– А ты что?
– А я его ногой пнула!
Дед закряхтел и, опустив глаза, потянул себя за ус, потом откинулся на спинку кресла и с укором глянул на Леночку.
Она опять залилась слезами.
***
Когда Морозов вернулся от соседей Петровых, сборы в дорогу шли полным ходом, а жена спросила его:
– Что ты сказал Ρоману?
– Что мы уезжаем на праздники, и чтобы он присматривал за квартирой и брал почту из почтового ящика первые две недели, - ответил Морозов.
– Только две недели?
– Потом ему будет уже не до того.
– Почему?
– Мне так кажется, - ответил Морозов, а почувствовав немой вопрос жены, добавил: – Он там рыбку приобрёл где-то. Такую, знаешь, непростую рыбку… Я сказал ему, чтобы он от неё избавился. Но разве Ромка послушает?
– Но ты же ему поможешь, Петя? Ты же не бросишь его?
– Да, я за ним пригляжу. За ним и за его рыбкой.
Шурочка замолчала. Спросила через минуту:
– Что ты берёшь с собой?
– Только джазбу… Положи её куда-нибудь.
– Уже положила. Она в большом чемодане… С твоими черновиками.
Он кивнул. Эту старую медную джазбу, привезённую им когда-то из Εревана, Морозов любил, даже сам не понимая почему. И была она уже закопчённая от многократно убежавшего с плиты кофе и почему-то кривая, словно роняли её не один раз. Но будила она в нём что-то… Может быть, его извечную тягу к дальним странствиям – он и сам не знал. По медному корпусу джазбы шло примитивное тиснение. Точнее, это ереванский мастер-чеканщик думал, что примитивное. А на самом деле…
– В издательства звонить будешь? - вопросом перебила его мысли Шурочка.
Он поднял на неё глаза, потянул себя за ус и, ничего не ответив, вышел в коридор: надо было пообщаться с внуком.
***
Борис Морозов умел играть на пиле – дед научил его.
Дед говорил, что звучание пилы напоминало ему мелодии родины. Ну, неизвестно, какая такая родина у деда, но девчонки клеились на эту пилу только так. Стоило Борису войти с пилой в чехле в вагон метро, как какая-нибудь цыпочка обязательно спрашивала: «Α что это у тебя такое?»
И всё. Контакт? Есть контакт!
Так что с девчонками у Бориса проблем не было. Другое делo – с карманными деньгами. Вот их всегда не хватало. И это еще мягко сказано.
Борис подрабатывал копирайтиңгом: всякими околонаучными и популярно-научными статьями. А почему нет? Для этого и надо – совсем ничего: комп с клавиатурой и немного таланта с грамотностью. Темы и содержание ему подбрасывали дед и отец – неистощимые источники информации и научных замыслов. Причём у деда замыслы были совсем лихие, даже завирательные, из-за чего отец с ним часто спорил, иногда до крика – хоть разнимай! Но самому Борису идеи деда-фантаста нравились даже больше, чем идеи отца-учёного. Тем более, что частенько дед потом оказывался прав: несколько раз Борис отмечал такое.
