быть? – переспросила я – Чему ты так удивился?
– Я не до конца был уверен, что у тебя получится открыть его и снять защиту, но это действительно ты. Ты та светлая душа, что достойна прочитать рукописи Луки.
– Как это «мило» – процедила я совершенно безразлично – Что дальше?
– Дальше нам стоит отправиться к Мирчи и выполнить условие твоей сделки. Если ты конечно готова отдать ему рукописи.
– У меня нет выбора. От этого зависит жизнь Джеймса и моих родных – прошептала я и мой голос дрогнул.
– Оборотень так дорог тебе?
– Он мне как старший брат – проговорила я – Он приютил меня и был всегда рядом. Именно он дал мне семью и избавил от чувства одиночества. А я бросила его и в итоге он пострадал. Я буду ему должна до конца своих дней.
– А как же Влада, что у тебя с ним?
– Общее положение ты знаешь. Как я тебе уже говорила, мы расстались и довольно болезненно. Теперь же, нам вовсе никогда не сойтись, поэтому о Владе можно больше не беспокоиться.
– Ты все еще любишь его?
Неожиданный вопрос застал меня врасплох. Я никак не ожидала, что Норман спросит меня о Дэмиане и о моем отношении к нему. Врать я не хотела, но и говорить правду не горела особым желанием. Норман продолжал смотреть на меня требовательным взглядом, от чего мне стало не по себе. Спустя пару минут молчания я уверено произнесла:
– Я люблю его и буду любить всегда, но я смирилась с тем фактом, что нам лучше держаться подальше друг от друга.
– Откуда такие выводы?
– Я узнала его как милого и внимательного парня, который гулял со мной по парку и угощал кофе в холода, а затем этот образ заменил образ монстра, с красными глазами и огромными окровавленными клыками. Мне сложно принять его настоящую сущность, но я была готова на это. Сам Влад дал мне понять, что нам не стоит встречаться и ему больно находиться рядом со мной.
– И ты поверила ему? – проговорил Норман – Значит, ты слишком плохо успела его узнать.
– Достаточно, чтоб понять, что он слишком уперт и никогда не отступит от своих слов и решений.
– С этим не поспоришь, но из всех правил есть исключения – проговорил Норман, а затем взглянув на рукописи произнес – Уже темнеет. Нам пора возвращаться. Дорога до резиденции Мирчи не близка как ты помнишь.
Мы с Норманом вернулись к нашему автомобилю и направились в обратный путь. Всю дорогу мы молчали и не стремились к разговорам. В один момент мне стало интересно узнать, что было в загадочных свитках до того момента, пока их не пришлось отдать Мирчи. Я взяла один из свитков и, раскрыв его дрожащими руками, стала внимательно рассматривать его содержимое. На пергаменте был текст на непонятном мне языке. Почерк был на удивление каллиграфическим, и каждое слово было аккуратно выведено чернилами. Кое-где были нарисованы изображение темной фигуры, которая корчится в мучениях смотря на яркий шар света. Я непонимающе смотрела на пергамент, при этом сильно хмурясь. Норман кинул на меня короткий взгляд, а затем его глаза стали периодически обращаться к пергаменту в моих руках. Таким образом, просмотрев все пергаменты, я так и не поняла, что там было написано. Вскоре я вовсе оставила попытки что-либо понять из непонятных мне текстов. Когда мы вернулись в дом Мирчи, на улице уже было темно, и ночь давно вступила в свои законные права. Мы прошли в здание и вернулись в знакомый мне зал. Мирчи сидел все в том же кресле, что и при нашей первой встрече, держа в руках бокал с какой-то темной жидкостью.
– Я выполнила свое условие сделки, теперь дело за вами – громко произнесла я, подойдя к Мирчи.
– Я рад это слышать мисс Пайнс – мужчина повернулся ко мне лицом и довольно улыбнулся – Выпьете со мной вина? Урожай 1873 года. Прекрасный и терпкий вкус с благородными нотами слабой горечи.
– Спасибо, но я откажусь – процедила я – Меня сейчас интересует Джеймс и его состояние.
– Конечно. Сделка есть сделка. Но давайте посмотрим на принесенные вами записи.
Я достала свертки пергамента и протянула их Мирчи. Он с опаской посмотрел на сверток в моей руке и, аккуратно коснувшись его, резко отдернул руку. В этот момент я заметила, как палец Мирчи начал дымиться и краснеть. «Значит, они говорили правду, и рукописи действительно заговорены». Как только демон пришел в себя, я свернула пергамент и уверено произнесла:
– Теперь, когда вы убедились в их подлинности, прошу выполнить вашу часть уговора.
– Конечно мисс Пайнс. Сию минуту – Мирчи закрыл глаза и с минуту сидел, молча, не дыша и не двигаясь при этом. Когда он открыл свои глаза, они были непроглядно черного цвета, и не имели белков. Я сразу вспомнила фильмы о демонах, и как оказалось, они были правдивы в своих изображениях. Когда глаза Мирчи пришли в норму и стали вновь своего цвета, он посмотрел на меня и довольно произнес – Все сделано мисс Пайнс. Оборотень в эту самую минуту приходит в сознание.
– Как я могу в этом убедиться?
– В этом нам поможет Норман – Мирчи перевел свой взгляд на Нормана – Позволишь даме взглянуть одним глазком на волка?
– Позволю – процедил Норман и, подойдя ко мне вплотную, произнес – Я сейчас возьму тебя за руки, а ты должна будешь довериться мне и открыть свое сознание для перемещения в пространстве и времени.
– Что? Какое перемещение? – с волнением воскликнула я – И я тебе не доверяю!
– Если хочешь увидеть своего друга, то тебе придётся это сделать —строго произнес Норман – Выбирай.
– Ладно. Я попробую это сделать – обреченно произнесла я и протянула свои руки Норману.
Он взял меня за руки, и в этот момент я заставила себя закрыть глаза. Я ничего не видела, но слышала собственное дыхание и дыхание Нормана рядом со мной. Я пыталась думать о Джеймсе и о том, как он целый и невредимый где-то там в Нью-Йорке пришел в себя. Эта мысль теплом отдалась в моей душе и в этот момент меня ослепила яркая вспышка. Как только мои глаза привыкли к свету, я увидела, что стою посреди знакомой мне палаты и смотрю на тело Джеймса. Рядом со мной стоял Норман и так же внимательно следил за лежащим телом Джеймса.
– Где мы, и что происходит? – шепотом спросила я, боясь выдать
