думали, нянь тут один. — Это я понял. Ты умеешь драться?! Как догадалась сделать розу? Не лги мне! Ты же из высокородной семьи! — Я? С чего ты взял? А розочку мама научила делать. Мы раньше жили не тут, а на окраине. Мне в темноте после учёбы было очень страшно возвращаться домой, а ей — с работы. Хорошо, что ни разу не пригодилось, везло обеим. — А почему ночью? На кого ты училась? А мама, что, оказывается, тогда работала? А кем она работала? — Так зимой солнце, считай, не всходит, а в четыре часа дня уже закат. Я из института возвращалась, а она на складе работала. А ты что подумал? Она и сейчас по работе приехала на конференцию, я же говорила. Она биолог. Идём домой скорей, всё уже хорошо. Оригинальная мне досталась тёща. Никогда бы не подумал, что эта красивая, да что там, роскошная дама могла бы принять участие в уличной драке и охотно готовить еду на костре. Город-химера, что ты делаешь со своими жителями, тут всё не то, что кажется. Стоит наступить сумеркам, и наваждение, морок накрывают всё плотным туманом, выворачивают до полной неузнаваемости твой великолепный облик, меняют людей. Где тот лоск фасадов и жителей? Таинственные, тревожные тени, силуэты. Изнанка. Поскорее бы убраться отсюда, живым и вменяемым. Только дриаду всё безразлично, он счастлив возиться с детьми, а остальное, похоже, для него и вовсе не существует. Странный он парень, но нам подходит. Да что там подходит, уже как родня. И уж, точно, понятнее для меня, чем тёща. Эмиль. Еле унимаю свой страх. Супруга ходит и стонет. Врач спокойна. Всё, что могу спросить, неизвестно в который раз по счёту: — Ну как, скоро? — Эмиль, если не можете взять себя в руки и перестать дёргать меня и жену, то возьмите яблоко. — Сейчас принесу. — Нести не надо. Просто заткните себе уже им рот, господин Форесомбро и закончите суетиться. У вас дела есть? — Какие дела? — Градоправительские или кто Вы тут? Наместник, Вы говорили, кажется. — И то, и другое. — Вот и займитесь делами, Эмиль. Даже супруг Марцеллы и то так не суетился вокруг неё, а там была тройня! Это куда как страшнее. — А она скоро родит? — Первородка? Должно быть, к утру. — А ветеринар нам нужен? Могу съездить. — У Агнес тоже могут выпрыгнуть крылья? — Нет, она человек. — Тогда, точно, ветеринар не нужен, уймитесь, напейтесь хоть, что ли. Дайте жене отдохнуть от Вас, а мы с целителем пока поболтаем. Он, представляете, говорит, что я чахлая светлая ведьма. Так бывает? — Слабый светлый дар? Почему — нет, бывает. Ну так как там, как моя доченька? — Пошёл вон! Уймитесь! Можете в обмороке поваляться, как Эрлик, только подальше от нас! — Эрлик падал в обморок?! Всё будет так жутко?! — Всё будет как у всех, я надеюсь.
Марцелла. Наконец-то мы на вокзале. Зараза едет контрабандой, ну его, ещё билет на него оформлять. Эрлик задумчиво ходит вдоль поезда. Подошёл к проводнице, слышу обрывок фразы: "…точно не взлетит? У нас дети." Мой муж — идиот, но любимый. До отправки ещё что-то около часа. Внезапно тяжёлая мужская ладонь опускается мне на плечо сзади, я аж подпрыгнула с перепугу, разворачиваюсь. — Алекс! Ребята! — Прикольные линзы! — Что? А, сейчас уберу, мужа хотела напугать. — Это твой муж? Юный и смуглый? — Нет, конечно, это нянь. Муж вон там у вагона. Какими судьбами? Мы с института не виделись. Вы куда? — Так у тебя есть ребёнок? С мужем познакомишь? Мы провожаем дальнюю родню под Воронеж, они уже в поезде. Поздравь, я наконец-то, женюсь на Алёнке. — Поздравляю! А у меня три сына, тройня. С мужем познакомлю, конечно, вон он, уже идёт. — Отдохнём, поболтаем, раз уж встретились? Я пиво купил, много. — Мне нельзя, кормлю грудью. — А мужу? — Спаивай, но не сильно, разрешаю. Разъярённым носорогом ко мне торопится муж. — Любимый, это мои друзья, мы вместе учились в университете. Их родня тоже поедет на этом поезде, представляешь, какая замечательная случайность? — Не представляю. Я — Эрлик. — Алекс. — Алёна. — Крис. — Макс. — Очень приятно. Я рад. Судя по голосу, как-то не слишком он рад. — Эрлик, вы любите пиво? — Предпочитаю скотч. Дружный хохот выдали ему парни. — Скотчем можем склеить Марцеллу, чтоб не мешала, а Вы и Матиас приглашаетесь в кафе на пиво. — Не советую Вам касаться моей супруги. — Эрлик, они шутят. Ребята хорошие, не ревнуй, мы раньше много общались. Вы будете пить, а я есть, у нас с собой шашлыки. — Заманчиво. Дошли до какого-то уличного кафе с терраской. Контрабандную ворону благо никто пока не заметил. Зараза молчит, знает, что если его увидят, то полетит сам, как хочет. Главное, чтобы не пел. Как я рада ребятам, вот только Эрлик немного хмурый. Ревнует? Вот же тиран.
Эрлик. Проводница заверила, что поезд, точно, не летает. Я, определённо, рад, у меня же дети. Скорее бы выбраться из этого пугающего, но и манящего, великолепеного города. Краем глаза отметил разношёрстную шумную компанию рядом с женой. Опять бандиты? Или снова спички кому-то нужны? Марцелла вроде бы спокойна, подошёл поближе. Всё оказалось куда как хуже, это её друзья, но уж больно дерзко они все общаются. Так, значит, учились вместе? Не похоже, хотя всё может быть. Если они закончили университет, значит аристократы, надо всё же постараться удержаться в рамках приличных манер, не подвести жену. Да и мало ли, какое прошлое их связывало раньше, кто его знает. Главное, чтобы сравнивая нас сейчас, жена точно была уверена, что я самый лучший из всех. — Марцелла, а мужу всё можно рассказывать о тебе или не стоит? Так! Это что они собрались утаить? — У меня от мужа секретов нет, вроде бы. Только про крыши лучше не стоит, хотя всё равно же расскажешь, да? — Обязательно. Твои чулки видел весь город. Давайте пить пиво!
Убью. Что она делала на крыше?! — Матиас, пива я тебе всё равно не дам, подержи малышей, а отдохнёшь уже в поезде, ладно? — Да, госпожа. Ой! — Госпожа? Ну ты даёшь! Парни разливают пиво, горькое, тепловатое, но ничего. — Так вот, Эрлик, полезли мы как-то с вашей супругой на крышу. — Зачем? — Как зачем? Сессию закрыли, отметить, пиво пить, последний экзамен сложный был. Ну вот, а она была, как приличная девушка, в мини юбке и на каблуках, вот и заскользила по крыше. А там пятый этаж, еле поймали. Ребята, помните? — Марцелла, что тебе понадобилось на крыше? — Все полезли, и я полезла,
