Благодарно улыбнулась в ответ, чувствуя рядом с герцогом полную защищенность от придворных, так и от всего света.
— Идемте, — его светлость помог подняться, — вы устали и вам следует отдохнуть.
Обернувшись к ее высочеству, я склонилась в реверансе и произнесла:
— Прошу меня извинить.
Несмотря на идеальное воспитание и крепко впаянные в лицее правила этикета, принцесса промолчала, потрясенно переводя взгляд с меня, на его светлость. Герцог лишь чуть склонил голову, скорее в знак следования требованиям придворного этикета, нежели в качестве демонстрации уважения, после обронил его высочеству:
— В столице паника. Искренне жаль, что мы не имеем права вмешиваться.
Теодор кивнул, затем задал вопрос:
— На меня время будет?
Его светлость отрицательно качнул головой.
— Ясно, — улыбнулся принц. — Доброй ночи, леди оттон Грэйд.
Я склонилась в реверансе, затем последовала прочь, увлекаемая герцогом, и не могу сказать, что я видела что-либо или кого-либо кроме него. Все словно плыло — какие-то галереи, несколько лестничных пролетов оформленных в красно-золотые тона, суровые рослые лакеи в черных ливреях, чьи суровые лица определенно привлекли внимание.
— Крыло его высочества, прислуга отобранная Тео лично, — пояснил герцог. — Соответственно, данная территория доступна лишь немногим.
У одного из лакеев я заметила черную серьгу, и все стало понятно.
Непонятным было лишь то, что следующие двери распахнули при нашем приближении и именно в открывшееся помещение, его светлость провел меня.
И ощущение того, что я вернулась домой охватило, стоило лишь оглядеться. Строгая обстановка, минимальное количество мебели, никаких элементов декора, сине-бежевые цвета и незабвенное чувство неизгладимого влияния военной казармы.
— Это ваши покои, — уверенно произнесла я.
Двери закрылись, затем послышался щелчок закрывающегося замка, и лорд оттон Грэйд обойдя меня, остановился, с улыбкой разглядывая с высоты своего роста, затем тихо произнес:
— Наши.
Смущение окрасило щеки румянцем, и, опустив взгляд, я не нашлась, что на это ответить. Дэсмонд продолжил:
— И если вы желаете внести изменения в интерьер — я не имею возражений.
Бросив растерянный взгляд по сторонам, едва слышно спросила:
— Нам предстоит много времени провести во дворце?
— Нет, — успокоил меня его светлость, — уже завтра ближе к полудню мы вернемся в родовой замок Грэйд, оттуда в Южные моря, армада ожидает.
Улыбнувшись, кивнула, не считая нужным скрывать свою радость по поводу предстоящих планов.
Лорд оттон Грэйд некоторое время смотрел на меня, затем спросил:
— Вас не пугает перспектива вновь оказаться со мной в одной каюте?
Возможно, мне и стоило бы сказать, что проживание супругов в одной спальне для высшего общества не допустимо, подобного не должно быть и подобное осуждается, но… взглянув на заинтересованно ожидающего ответ герцога, я, смиренно улыбнувшись, ответила:
— Если вы этого желаете — я не имею возражений.
Дэсмонд вскинул бровь, внимательно глядя на меня, и хотел было задать вопрос, как я добавила:
— Но что касается проживания в замке Грэйд, я настаиваю на собственных покоях, и это не обсуждается.
Черная бровь медленно вернулась на место, сохранив слегка изогнутое состояние, его светлость усмехнулся, и поинтересовался:
— А если я против?
Укоризненно глядя на него, воскликнула:
— Дэсмонд, это неприлично!
Откинув голову назад, герцог громко и с нескрываемым облегчением расхохотался, но не успела я возмутиться, как его светлость подхватил меня на руки, прижал к себе, закружил, а после, вновь прижав, судорожно выдохнул и прошептал:
— Мой благовоспитанный ангел, я уже начал тревожиться по поводу твоей неожиданной сговорчивости.
И не отпуская, лорд оттон Грэйд понес меня в соседнее помещение, пнув дверь ногой, чтобы та раскрылась. Я же, испуганная его внезапным порывом и вовсе сжалась, обнаружив, что мы оказались в спальне. Но, не замечая моих эмоций, герцог отнес меня к не разобранной постели, уложил на подушки, сам, лег рядом, устроившись на боку и подпирая голову рукой, после чего, все так же игнорируя пылающие щеки собственной супруги, практически приказал:
— Рассказывай. Все подробно. Ужин принесут в течение часа, к этому времени я хочу знать в подробностях обо всем, что с тобой происходило с того момента, как напрочь проигнорировав мою просьбу, ты покинула замок, Ариэлла.
Смущение полностью растворилось под требовательным взглядом последнего представителя военной династии Грэйд. Но сам рассказ дался мне с трудом — я не могла вспомнить всех подробностей путешествия в карете, и лишь рассказывая Дэсмонду о плаванье в столицу, осознала, что большую часть пути я проспала. Но как же так, неужели я настолько плохо помню?
— Снотворное, — разрешил мои сомнения герцог. — Его остатки были найдены в той карете. — Теплая ладонь прикоснулась к моей щеке, нежно и ободряюще. — Продолжай.
Раздался робкий стук во входные двери.
— Не отвлекайся, — приказал его светлость.
Двери распахнулись, послышался скрип маленьких колес тележки, после почти бесшумные шаги прислуги, звон посуды и сама собой закрылась дверь в спальню, отрезая нас от вошедших. Невольно поежившись, тихо спросила:
— Что именно вас интересует из событий в монастыре?
— Все, — последовал незамедлительный ответ. — Меня интересует все.
Глаза герцога, до этого мгновения бывшие синими, стремительно потемнели.
— Вы злитесь, — осторожно заметила я, ощутив всю двусмысленность нашего расположения на постели.
— Нет, я взбешен, — спокойно произнес герцог.
Поежившись, осторожно поинтересовалась:
— Могу я узнать причину?
Усмехнувшись, лорд оттон Грэйд медленно склонился надо мной, едва-едва прикоснулся к губам и прошептал:
— Ангел мой, не отвлекайся на столь незначительные мелочи, как мой более чем оправданный ситуацией гнев. Продолжай.
Но рассказывать далее я поостереглась. Мне не хотелось сообщать герцогу о допросе, что был проведен близ статуи девы Эсмеры, о беседах с матушкой Иолантах, о встрече с его высочеством… И прикусив губу, я напряженно молчала, под все более чернеющим взглядом герцога.
— Ариэлла, — в его голосе отчетливо послышались стальные нотки, — если я о чем-то прошу, это не обсуждается.
— А ваши приказы? — не удержалась от вопроса.
— Так же.
Чуть улыбнувшись, тихо спросила:
— В таком случае, чем же отличаются просьбы от приказов?
