Я объяснила нашу цель и мой план — насколько это возможно за десять секунд.
— Буду немедленно.
Вот тут бы его одобрительно хлопнуть по плечу. Когда он решил вернуться на ринг, то шагнул туда обеими ногами.
Мы отвели Дэйва в гостиную, чтобы они с Джетом дождались Аши. Кассандра останется с ними, пока они не уедут, а тогда вернется к Грейс. Амазонке действительно выпала на этот раз короткая спичка. Но я, учитывая, что Дэйв только что умер — опять! — не стала расходовать на нее сочувствие.
— Все будет нормально, — упрямо отвечал Дэйв, когда его снова и снова спрашивали, не нужно ли ему что-нибудь, пока мы не уехали.
Просто дело в том, что неуместно оно было — уезжать. Надо бы праздновать. Надо бы бегать по стенам и ходить по потолку. А вместо этого мы бросаем человека, на воскресение которого мы все надеялись и молились. И не только это, мы ему позволяем снова оказаться в ситуации выбора между жизнью и смертью. Да, понятно, что у нас нет другого варианта, только все равно противно.
Но одно я могу сделать.
Рауль? Ты же присматриваешь как-то? За ним, за И-Джей?
ОНИ ОТЛИЧНО ЗАЩИЩЕНЫ.
Сойдет.
Я потрепала Дэйва по спине, исчерпав поводы задержаться еще.
— Пожалуйста, поосторожнее. Если мне снова придется возвращать тебя к жизни, Рауль захочет взамен чего-то серьезного — вроде девственной жертвы. А Бергман мне слишком нужен, чтобы класть его на алтарь.
Дэйв засмеялся — как и предполагалось. Слова «музыка для моих ушей» обрели новый смысл. Вдруг — настолько вдруг, что у меня дыхание перехватило, — он сгреб меня в медвежьи объятия, поднял так, что я едва доставала до пола.
— Люблю тебя, — сказал он. — И вот что. Я понял все про Джесси и простил тебя.
Я чуть отклонилась назад. Благодарная за эти слова. Уверенная, что они от самого сердца. Но при этом точно зная, что это сердце уже не так уютно, как было когда-то. Я видела это в его глазах. В том, как он смотрел на своих людей — и быстро на кулаки, чтобы они не уловили дрожи ярости. Не на них, на себя, за то, что был подстилкой у их врага. Что подверг опасности их жизнь и свою страну. В этом абсолютно не было смысла, да и быть не могло. Но я его понимала. До него только-только начинало доходить то, что он сделал. И пусть даже он не нес ответственности, он все равно был старшим, и поэтому ответственность чувствовал. Может быть, мы все это проговорим, но потом. А сейчас пора выполнять задание.
Логово Колдуна расположилось в северной части города, где горы нависали над крышами разгневанными богами. Я разглядывала его дом через опущенные стекла фургона, завороженная красотой оболочки, хоть я и знала содержимое.
Трехэтажный торт напомнил мне Тадж-Махал в миниатюре — белый яркий шедевр с башенками и пятью отдельными куполами крыш. Он стоял, окруженный большим и хорошо освещенным двором, обнесенным шестифутовым бетонным забором с розовато-лиловым оттенком. Не так чтобы невзрачный домишко-укрытие для Царя Хаоса. Но дело в том, что Колдун был еще и Делиром Казими, известным бизнесменом и общественным деятелем, популярным из-за щедрых пожертвований на благотворительность. Для него этот особнячок вдали от главного логова в Саудовской Аравии вполне подходил.
Тем не менее проектировщики главным приоритетом считали охрану. Камеры по углам забора и в важнейших пунктах самого дома. Вход только через одни ворота поперек цементной мостовой. Это навело меня на мысль, что пешеходов в отеле «У Колдуна» не жалуют. Охраны при воротах не было, а был внушительного вида цифровой замок с таким расположением клавиатуры, что нужно было сунуть всю руку в металлический ящик. Я так подумала, что, если отпечатки пальцев не подойдут, падает тяжелый ножик и отсекает руку напрочь.
Как только я свернула, объезжая квартал, тут же очки известили меня о входящем вызове. Это был Джет.
— Тут все путем.
— Как Дэйв?
— Примерно как ты и думала.
Я это восприняла как «усталый, но функционирует» и решила на этом успокоиться.
— О'кей. Позвоним, когда будем готовы. И я разорвала связь.
Приближаясь снова к фасаду дворца, я прокрутила в голове разговор, который был у нас по дороге к запасной твердыне Колдуна, когда мы искали дыры в нашем определенно несолидном и состряпанном в последнюю минуту плане.
— Мы с Жасмин войдем туда одни, — сказал Вайль.
Я вела машину, следуя запаху Колдуна, выбирая как можно более прямой маршрут, только не через дворы и парки.
— Вайль так умеет перемещаться незаметно, что даже вы, ребята, ему в подметки не годитесь, — пояснил Бергман.
Он занял один из четырех свободных стульев, на остальных расположись Коул, Кэм и Натчез. Если бы они придвинулись к ряду мониторов и пультов вдоль стен фургона, могли бы олимпийские игры комментировать. А так они просто пристегнулись и проверили, что оружие наготове.
— Хорошо, — сказал Кэм, разворачиваясь на стуле так, чтобы видеть Вайля. — Какова тогда наша роль?
— Приманка, — откровенно объяснил Вайль.
Я обернулась посмотреть, как воспринял это Бергман. Похоже, он заставил себя это прожевать и проглотить вопреки инстинктивному стремлению выплюнуть.
Ладно, кто может знать? Он же всерьез говорил, что надоело ему быть неженкой.
Я пересматривала свою точку зрения на Бергмана, добавляя уважения, а Вайль продолжал:
— Мы с Жасмин ставим на то, что Колдун не устоит против соблазна, получив анонимное сообщение — спасибо Бергману, — что Эдуард Самос захватил управление телестанцией и послал сборщиков провести удар, о котором Жасмин говорила Дэвиду сразу после нашего въезда в страну. Он пошлет своих стражей захватить фургон, и вам четверым надлежит сделать так, чтобы это не произошло.
— Дошло, — сказал Кэм, жуя зубочистку. — У нас будет преимущество, так что, может, и без драки обойдется.
Они сдвинули головы, но не успели выработать план, как Вайль сказал:
— Как только вы их увидите, сразу дайте нам знать. Это будет значить, что система охраны на время отключена, и мы по этому сигналу проникнем в дом.
Жалко, что Бергман не привез высокотехнологичных устройств связи для нас для всех, но он не предвидел, что сеть понадобится такой большой группе. Поэтому Коул будет говорить с нами через наклеенный передатчик, а все остальные при необходимости будут использовать Коула как ретранслятор.
Я остановила фургон у тротуара. Справа от нас маршировали по улице дома, как дисциплинированные солдатики, все выстроенные по одинаковым проектам — различались лишь цветовые гаммы да формы калиток в непременных заборах между двором и тротуаром. Интересно, что скажут соседи, узнав, что через улицу от них жил один из самых ненавистных террористов мира. Что-нибудь вроде вот этого, прямо в камеру:
