моей супруги проблемы с дипломатичностью.
– Особенно, когда дело касается темных, – издевательски прошептал кто-то из ковена.
Искать, кто именно ляпнул такую чудовищную неуместность, было бесполезно. Все тут же опускали головы и отводили глаза.
– Так что с драконьим рогом делать? – вопросил инкуб, когда понял, что толпа коллективно развернулась словно неповоротливый змеиный хвост и потянулась к парадным дверям.
– Собрать! – рявкнул Фентон, глянув на него через плечо, и бросил мне: – Проследить, уважаемая супруга, чтобы все принесли.
Нильс остался на лестнице. В загоны ему, одному из главных виновников торжества, идти явно не хотелось. Он прижался спиной к перилам и пропустил остальных.
– Демоны! – искренне обругала я лучших друзей. – Метнулись за корзиной, и все собрали, пока мы не передрались с Торстенами.
– Нас больше, – неожиданно пробормотал школяр.
– Да, но виноваты тоже мы! – цыкнула я. – Соскребайте с пола все, вплоть до мелких осколков.
Искренне хотелось верить, что честность и открытость помогут нам избежать и скандала, и вражды. Однако когда я добралась до загона, сразу стало ясно, что конструктивная беседа у верховных не сложилась. Они цапались возле драконовых стойл, а вход прикрывали плечистые ведьмаки из клана Торстенов. Наши не желали магической драки и скромненько топтались снаружи.
Я решительно направилась к раскрытым воротам.
– Госпожа чародейка, – попытался загородить дорогу один из стражей, но тут у него, видимо, закончился словарный запас, и он что-то еще пробасил. Тарабарщину, в общем, какую-то.
Я не знала ни слова из их витиеватого наречия, поэтому использовала международный язык боевой магии, понятный абсолютно всем вменяемым чародеям. Даже темным из чужого клана. Подняла руку и на ходу продемонстрировала трещащие мелкими разрядами пальцы. Как ни странно, парни мигом признали ослепляющее заклятие и разошлись в разные стороны. Сказочное взаимопонимание между светлыми и темными. Любо-дорого посмотреть!
Грызня шла полным холодом, и ведьмаки не замечали, что в воздухе уже плыл туман. Зара металась в стойле и выпускала клубы дыма. Зато Кейран был глух и неподвижен. Свернувшись клубком, как кот, он уложил однорогую башку на хвост и следил за хозяином одним желтым глазом.
А верховный Айрик успел распалиться и едва сам не пускал дым из трепещущих ноздрей. К красным глазам у него побагровела физиономия. Он безбожно путался в языках. Не знаю, понимал ли Фентон, что именно рычал взбешенный противник, размахивающий мощным руками, или улавливал только общий смысл из его запальчивой тирады, но вид муж имел хмурый.
– Господа верховные, – позвала я, заставив обоих повернуть головы, – не хочу вмешиваться, но вы же цивилизованные ведьмаки, а орете, как дикари.
От неожиданности Айрик подавился на вздохе и кашлянул.
– Агата, моя дорогая жена, – начал Фентон, – давай-ка ты выйдешь.
– Чтобы вы тут передрались? – выразительно складывая руки на груди, уточнила я и обратилась к Торстену: – Очень не люблю, знаешь ли, господин верховный, когда в моем доме не могут договориться ведьмаки.
– Твоя жена назвала нас ведьмаками? – натуральным образом возмутился Айрик.
– Я сказала «ведьмаки»? – встрепенулась я, честно говоря, не очень понимая, как оконфузилась. – В смысле, господа темные чародеи. Но я тут все равно постою и послушаю, чем закончится беседа. Тихая и конструктивная беседа. Иначе наша девочка окончательно взбесится и сожжет к демонским бабушкам половину замка вместе со своим женихом. Но мы ведь все еще хотим потомства?
Судя по тому, какими взглядами окатили меня верховные, потомства они не желали, а хотели драки и намылить шею нахальной светлой чародейке, посмевшей вмешаться в мужской разговор.
– Давай решим миром, верховный Торстен, – примирительно предложил Фентон.
– Давай решать, верховный Варлок, – слегка поостыв после моего коронного выступления, согласился Айрик.
– Я готов возместить ущерб клану Торстенов.
– И чем? Судя по всему, наш дракон не проживет больше седмицы. Летать не может, питаться не может. Обезглавлен…
– Обезрожен, – вклинилась я с маленькой поправкой.
– Но обескровлен! – рыкнул в мою сторону Айрик.
– Не нагнетай, – не удержалась я. – Все ящерицы рано или поздно наращивают хвосты.
Мужчины вновь одарили меня хмурыми взглядами.
– Дракона мы выходим, а компенсацию оплатим артефактами, – предложил муж.
На его лице не дрогнул ни единый мускул, но мне ли не знать, как он дорожил крохами, оставшимися от наследия Варлоков, которые по чистой случайности не успели растащить ведьмаки из прежнего клана.
Еще у нас была собственная родовая книга. Мы сами заговорили фолиант темной и светлой магией, положив начало новому колдовскому роду. Под плотной кожаной обложкой с золотым драконом хранились только две пергаментные страницы с нашими портретами, больше ни одного листа книга не нарастила. Три года чародеи вступали в темный ковен, присягали на верность верховному, некоторые даже брали фамилию, но гадская книга никого не признала Варлоком. При виде нее Фентон всегда болезненно морщился.
– Так не пойдет, – покачал головой Айрик.
– Тогда что ты хочешь?
– Пусть калека подыхает в твоем стойле. Я хочу здорового дракона, способного летать.
На улице стихли даже шепотки. Все ждали ответа Фентона. Мы с мужем быстро переглянулись.
– Ты уверен? – прямо спросил он у верховного Торстена. – Точно не хочешь артефактов? Может, просто заберешь клыки и рог, а Кейрана мы доставим сами, когда оклемается? Глядишь, повезет и еще детенышей получишь.
– Драконово приданое мы заберем вместе с невестой, – не пожелал изменить решение Айрик.
– Забирай, – согласился Фентон. – Но ты дашь магическую клятву, верховный Торстен.
– И что ты хочешь, Варлок?
– Чтобы ты признал Кейрана собственностью нашего ковена и поклялся, что не попытаешься забрать его силой.
– А ты, смотрю, не прост, – ухмыльнулся Айрик.
– Жизнь со светлой чародейкой учит подстилать соломки, – хмуро отозвался Фентон.
Торстен решил, будто он сально пошутил, и громко расхохотался, а муж-то был серьезен.
Ведьмаки ударили по рукам. В разные стороны разлетелись клоки черного дыма, и я остро осознала, что молодой ковен Варлоков, не успев толком обрасти друзьями, уже обзавелся врагом. И Торстены пока об этом не догадывались.
– Кстати, верховный Айрик, раз ты всерьез вознамерился ее забрать. – Я кивнула в сторону загона, где за запертыми воротами продолжала злиться капризная крылатая принцесса. – Дракона зовут не Зара, а Зараза. Она отзывается только на это имя.
Возникла странная пауза.
– Кто назвал вашего дракона? – наконец изумленно прогудел Айрик.
И я пожала плечами, дескать, кто знал, что, взяв новорожденного дракона в руки, надо до крови прикусить язык, чтобы не выдать какое-нибудь паршивое ругательство.
– У моей супруги проблема не только с дипломатичностью, но и с чувством юмора, – выразив глубинную боль, которую носил в себе целых три года, проворчал Фентон.
Вероломных гостей мы провожали большой толпой. В клетку для перевозок Зара заходила неохотно, а внутри
