Но я все еще слышать могу кричащую Солану.
Я разрушил ее жизнь миллионами различных путей.
На сей раз я собираюсь спасти ее.
Одри
Я не должна быть удивлена.
Моя мать выдала меня Райдену, дважды.
Но на сей раз я не уйду.
Прежде чем я могу отреагировать, Райден опутывает меня паутиной острых красных ветров, и даже с моим щитом, жестокий шок проектов как молния каждый раз, когда он ступает дальше от меня.
- Прости, - продолжает говорить моя мать. - У меня не было выбора.
- Всегда есть выбор, - говорю я ей, и Райден смеется.
- Когда я имею контроль, единственный выбор мой, - говорит он мне, отступая дальше и позволяя связям молнии ударить настолько сильно, что я чувствую, как моя кожа тает с моих костей.
Я ползу к его ногам, неспособная считать, что я принимаю решение быть близко к нему. Но я должна остановить боль.
Он приседает передо мной, когда я задыхаюсь.
- Если это ослабит жало предательства мамы, ты должна знать, что у тебя тоже не было выбора. Я впечатлен, что Оз выяснил, как построить Водоворот... но он пропустил его истинный блеск. Это прекрасная ловушка. Нет способа ощутить чье-либо присутствие. Нет ветров, чтобы позвать на помощь. Все, в чем я нуждался, было чем-то, чтобы привлечь тебя сюда и что-то, чтобы отвлечь твою армию, таким образом, я мог поймать свой неосторожный приз.
- Ты говоришь мне, что все Бури, которых ты разрушил, чтобы сделать Живые Штормы... все невинные люди, которые умерли или потеряли свои дома сегодня... были просто отвлечением, чтобы поймать меня?
Райден усмехается.
- Это заставляет тебя чувствовать себя достаточно особенной, а?
Фактически, это делает мне физически плохо.
- Почему я? Я - не...
- Западная? - заканчивается Райден за меня. - Нет, ты еще лучше. Ты была той, кто вызвал этот хабуб в моей долине... блестящая игра, между прочим. И это, тут же, то, что делает тебя настолько особенной. Ты говоришь как Западная. Но ты думаешь как я.
- Я не такая как ты!
Моя вспышка делает улыбку Райдена только шире.
- Ломать тебя будет забавно. Хотя я надеялся поймать твоего маленького друга в качестве рычаги. Я предполагаю, что могу согласиться на мальчика, который думал, что мог убить меня.
Он встает, и я готовлюсь к другому толчку, но он только поворачивается туда, где лежит без сознания Гас, связанный теми же самыми ужасными ветрами.
Кровь течет из темной глубокой раны выше виска Гаса, и трудно сказать, насколько глубоко повреждение. Его лицо выглядит волнующе бледным.
Райден пинает его в грудь, заполняя пещеру звуком ломающейся кости.
- Каждый раз, когда ты не будешь сотрудничать, я буду наказывать его. Понятно?
Когда я не отвечаю, он хватает мой упавший шип ветра и прижимает острый конец к сердцу Гаса.
Я испытываю особое удовольствие, когда шепчу команду, чтобы распутать его.
Водоворот пожирает проекты, как только они разматываются. Кроме Западного, который я обертываю вокруг Гаса как щит, с облегчением, когда он повинуется.
- Думаешь, ты такая умная, а? - спрашивает Райден, хватая меня за шею и поднимая от земли.
Его хватка сокрушает мой утомленный щит, отключая мое дыхание. Зрение плывет, и легкие кричат о воздухе, но я не пытаюсь бороться.
Позволяю ему закончить здесь... сейчас... когда все тайны будут в безопасности.
Но Райден бросает меня назад, позволяя мне кашлять и подняться, когда молния стреляет через мои вены.
Пятна танцуют через мое зрение, и я чувствую, что я начинаю убегать, когда шок исчезает, и грубые руки тянут меня на ноги.
- Взять мальчишку, - приказывает Райден своим Буреносцам, когда пихает меня к проходу, который привел меня сюда.
- Подожди... у нас было соглашение! - кричит моя мать.
Она трясет цепи своей клетки, и я почти хочу смеяться.
Разве она не понимает? Доверять Райдену - это как доверять ей.
Это всегда заканчивает одинаково.
Райден шипит что-то на своем злом языке и ветры в Водовороте удваивают скорость.
Тогда все, что я слышу, это ее крики.
- У меня не было идей, - говорит Райден мне, когда выходит на свет. - Даже если ты сможешь бороться через боль твоей связи, они будут тянуть тебя обратно ко мне. И затем я заставлю тебя смотреть, поскольку я ломаю твоего друга часть за частью.
Он собирается сделать это так или иначе.
Точно так же, как он сделал с Астоном.
И я...
Я должна быть сильной.
Должна вынести все что угодно.
Я взяла на себя эту ответственность, когда позволила Вейну войти в мое седрце.
У меня нет выбора, кроме как защищать его.
Всегда есть выбор, я не могу удержать взгляд, и слабость вызывает у меня отвращение.
Но то, что делает меня намного, намного хуже в том, что я не настолько больная, каким я должна быть.
Вейн едва мог двигаться, когда он подумал о том, чтобы разделить его язык с Озом... уже здесь я чувствую себя только немного больной о мысли о том, чтобы дать его Райдену?
Ясно, мои Западные инстинкты не так сильны, как мне нужно, чтобы они были... и если я не могу рассчитывать на них, чтобы пнуть меня, как я найду силу сопротивляется допросу Райдена?
Если бы у меня была какая-нибудь надежда, что Вейн ощутит мою опасность и спасет нас, она рассыпалась в прах, когда я ступила на песок. Пустыня была пустой, только стервятники, и даже все Западные были испуганы.
Мы сами по себе.
Никакой возможности убежать.
Но я предполагаю, что это лучший путь.
Лучший путь, при котором Вейн остается в безопасности.
Если бы был способ спасти Гаса, то я сделала это, но я могу, по крайней мере, спасти свой лояльный щит. Я шепчу команду, чтобы выпустить его, прося его бежать далеко.
Проект игнорирует меня, цепляясь как вторая кожа. И в том простом акте лояльности, я нахожу намек силы.
- Чувствует, что твоя армия добилась большего успеха против моих Штормов, чем они должны были, - бормочет Райден, когда он протягивает ладони, чтобы проверить воздух.
- Хорошо.
- Это храброе слово для заложника.
- Ну, я храбрее, чем ты думаешь. Ты можешь взять меня и подвергнуть пыткам. Но я никогда не позволю тебе изменить меня.
Он заливается лающим смехом, и острый звук вспугивает стервятников.
- Они все так говорят. Пока я не нахожу их слабости.
Он глядит на Гаса, затем обратно на меня, это угроза, которую невозможно пропустить.
Он поворачивается, чтобы отдать приказ его Буреносцу, и я понимаю, что это те... последние несколько секунд, которые у меня есть, прежде чем он утащит меня в свою крепость.
