Она закурила вторую сигарету, потушив окурок прежней в одной из тарелок в раковине. Кэш слушала, не перебивая. Не думала она, что рассказ выйдет таким «глубоким», но если девушке надо выговориться, то пусть говорит — Кэш еще больше проникнется этой историей.
— Короче, он решил, что надо везти меня к поселению волков. Сейчас, я понимаю в чем смысл: вроде как ты рождаешься заново в огромной семье и все вы часть чего-то единого, общего. Ты запоминаешь каждого из сотни, проникаешься их голосами, запахами, сознанием. И он понял это, хотя на мой взгляд как-то поздновато.
Он меня не довез, да, и не смог бы. Дороги плохие были по весне. Я встала на лапы неподалеку от какого-то заросшего мхами озера, а рядом был он. Не человеком, волком, — глаза Хлои светились, она заново переживала эти мгновения. — Это невероятное чувство, это свобода, это забытая боль, это восторг, а рядом кто-то такой же, как и ты, такой родной. Надо было лететь самолетом, тогда бы я не привязалась к нему так сильно. Связь была бы меньше, не такой сильной.
Хлоя села обратно за стол, забрав ее кофе, открыв крышку и сделав глоток. Она долго молчала, прежде чем заговорить вновь.
— Я ненавижу себя за это. Поверь мне. Я люблю свою вторую часть, но и ненавижу ее за эту слабость. Я и Дэн достигли поселения, он даже сдал меня на руки или лапы. Человеком я уже была совершеннолетней, а волком мне было еще расти и расти. В смысле привыкать к новому состоянию. Он уехал, приезжал каждый месяц, чтобы проведать, передать вести от родных. Тогда это казалось мелочью, как история с тем, когда я была маленькой и решила, что он опасен, но, когда он был рядом я всегда чувствовала и чувствую себя спокойной, сильной, как будто бы совершенной.
Хлоя вздохнула, откидываясь назад на спинку стула, что заскрипел старой спинкой.
— Почему нет? Он часть моей семьи, признаю, что я когда-то в детстве была влюблена в него. Как в такого не влюбиться? Но потом пришло понимание, что никогда и ничего между нами не будет. И вот я оборотень и он, вновь между нами расстояние величиною с годы. Я ждала его приезда, ведь он был моей связью с семьей, до тех пор, пока я не стану самостоятельной взрослой волчицей, не смогу так же, как и он уходить от стаи, не боясь за себя, за людей полностью контролируя себя, каждую свою эмоцию. Я одновременно хотела и не хотела этого. В том мире не надо ни от кого скрываться, ты можешь быть человеком, волком, тем и другим одновременно. Мне было хорошо там, однако, все равно хотелось домой. Через два года наступил очередной женский день, когда девушки перебрасываются в волчиц, высказывают свои симпатии кобелям. Словом, день молодежи, шанс для страшненьких.
Кэш хмыкнула, не сдержав смешок, Хлоя тоже слабо улыбнулась. Ей тоже было смешно сначала.
— Он каждый год есть, этот женский день. Праздник, лето, костры, все красиво, все в цветах. Подумаешь!
— Дэн приехал? — догадалась Кэш.
Хлоя кивнула.
— Приехал. Все сошлось, понимаешь? В волка легко перебросилась, общее настроение уловила, своего волка почувствовала и пришла к нему, играла. Я выбрала его на лето, чтобы он был со мной. Волчица моя выбрала его. Тусуйся со мной все лето, а дальше свободен. Для серьезных отношений нужно, чтобы все части оборотня этого хотели, человеческая и звериная, но я и не просила на всю жизнь, только на лето. Ты не представляешь какое это позорище, когда тебе отказывают.
— Но, он ведь мог отказаться? И почему на лето?
Не может быть, чтобы было иначе. Свобода воли ведь никуда не девается.
— Мог бы, если бы у него была пара. Будь у него подружка она бы мне шкуру попортила, если бы конечно захотела, не решила бы таким образом «развестись» со своим. Женский день, с периодом счастья на полное лето, чтобы нагулять волчонка, в стае ведь нет чужих детей, все свои. И матери-одиночки воспринимаются, как норма.
— Но если он не хотел…
Хлоя стремительно поднялась, подбирая сигареты с мойки, быстро прикуривая.
— Кэш, мы эту ночь, в тот день были вместе, а на следующий день он засобирался домой, в Крейг.
— Ой, вэй, — протянула Кэш.
Как это по-мужски все-таки! Сделал дело, в кусты смело! Попробовал, не понравилось, решил уйти. Тут и без объяснений понятно, что старая традиция — это тебе не бордель. И у этой тоже была определенная цель — потомство.
— И что потом?
— Стая его осудила за это. Одно дело, он бы просто морду отвернул и ушел, а тут все было. Я выбрала, он согласился. Я бы никогда не выбрала его человеком, он всегда меня сестрой называл. Волком же, ноги сами принесли к нему. Все и всё видели. Так как он решил, никто не делает. Он взрослый волк и всегда контролирует свой разум, а если нет, значит зов волка он преодолеть не смог, судьба или природа, тут уж кому как нравится. От него потребовали соблюдение законов стаи, иначе бы его изгнали.
— Это так страшно? Вы и сейчас живете вдали от стаи, что изменилось?
Девушка усмехнулась.
— Тебе нужно быть с людьми, чтобы чувствовать себя частью мира людей. Социум. Выпусти тебя в пустыню, изолируй ото всех, но ты будешь знать, что там, где-то есть люди. Ты будешь всей душой стремиться к ним, желать говорить с ними, ощущать их рядом, даже если через пару дней они тебе осточертеют. Так и с волками. Я очень хочу быть среди родных, хотя бы пару дней в год, а сейчас — постоянно.
Кэш улыбнулась и такое тоже бывает. Некоторые люди могут раздражать одним только своим присутствием.
— Он потребовал ритуал пары. Ограничился невнятными объяснениями, что все произошло случайно. Как по мне, так проще было согласиться на те три месяца, чем на ритуал, который связал бы нас на годы. Я думаю, что он просто испугался, стал переживать за потомство. Хотя, иногда мне кажется, что он не хочет быть волком, хочет вытравить это из себя. Так он потом мне говорил, считает, что это неправильно и радуется тому, что я не забеременела тогда, уверен в том, что и природа была против этой связи.
Кэш приподняла бровь. У абсолютно здоровых людей не все сразу получается, а уж требовать это от волков — вообще глупость.
— А я согласилась на это, разозлилась на него. Не уверена, что снова пошла бы на это, а тогда согласилась. Оборотнем я пришла к нему, а он ко мне и на второй год все опять повторилось. Он отказался принимать это и его изгнали, а я пошла за ним.
— Но почему? А как же чувство гордости?
— Ты не понимаешь, тут уж не в гордости дело, мне не нужен никто другой кроме него. Моей волчице не нужен никто другой, она упорно ведет меня к нему. Человеком я к нему не подойду и на расстоянии пушечного выстрела, гордость никуда не делась.
Хлоя потрясла пустой пачкой, зашвырнув ее в сторону мешка с мусором и не промахнулась, угодив прямо в приоткрытый край.
— А он?
— И он тоже. В личине волка, он уже не такой принципиальный, — Хлоя правильно поняла выразительный взгляд Кэш, — время от времени бывает, сходимся.
Кэш выругалась. Тут проблема в мозгах, никак иначе. Стало жаль девушку, которую угораздило влюбиться не в того парня.
— Я была среди волков в городах, но это не то. Он — моя семья и все тут, долго среди них я находиться не могу, может это и правильно. Мне надо, чтобы рядом был Дэн, а он здесь, в Крейге. Вот я и вернулась. Как быть, если ощущаешь тоску по тому, кого нет рядом?
Кэш кивнула, она прекрасно понимала ее, тосковать по тому, кого нет рядом, в этом они похожи.
— Ал… — Кэш осеклась, тут же исправившись, — Брэд сказал, что ты слушаешь его. То есть после всего случившегося, он может приказывать тебе?
— Слушаю, да не совсем. Он может быть и моя половина, но голова на плечах у меня своя. Волком конечно сложнее, но я теперь стараюсь и не перебрасываться так часто. Я все понимаю, честно, про гордость и про собственное достоинство и про то, что надо заставить себя уйти, прекратить смотреть на то, как он крутит с другими девками. Извини.
Кэш кивнула. Она все понимает, сама другого слова бы не подобрала.
