Я ужаснулась и наконец перестала тараторить, молча вытаращившись на дядю.
— Я? Попала в будущее? Немного промахнулась во времени в другую сторону?
— Ты очень сильно промахнулась во времени, — натянуто улыбнулся Эрик, заглядывая мне в глаза. — Полагаю, на очень большом выбросе энергии ты прыгнула в не "тогда". Ильфорте здесь нет. Совсем нет. Уже давно. И я не знаю, где он сейчас. И связаться с ним не представляется возможным… Ты попала в очень далекое будущее, Агата.
— Насколько далеко? — спросила я почему-то шепотом, сильно напрягшись, чуя неладное.
И потеряла дар речи, услышав ошеломляющие слова Эрика:
— Судя по твоему возрасту… Ты удалена от своей временной точки больше, чем на пару тысяч лет… Я не буду говорить, насколько больше, потому что тебе эта информация ни к чему, не нужно тебе это знать в твоем времени.
И после секундной паузы Эрик добил меня коротким:
— И Наставник академии Армариллис в моем "сейчас" — это я.
Глава 29. Назад в будущее
Я пребывала в таком глубоком шоке от заявления Эрика, от свалившейся на голову информации, что молчала, наверное, минут пять, без преувеличения. Немножко акулела и никак не могла выкулеть обратно.
Эрик меня не торопил. Давал немного прийти в себя, собраться с мыслями. Поэтому он меня не дергал и не бомбил вопросами, а неспешно разливал по белым фарфоровым чашечкам кофе, приговаривая:
— Других напитков в моем кабинете сейчас нет, уж прости, но я хлещу только крепкий кофе. Причем горький, без сахара, тут тебе вдвойне не повезло.
— Нет, это отлично. Это в самый раз, — подала я, наконец, голос. — Горький и без сахара прочистит голову лучше, чем сладенькое с молоком.
Руки мои дрожали, когда я брала кофейную чашечку.
Больше, чем на пару тысяч лет… Я, конечно, не на шутку разогнала время, но чтобы так… Подумать только…
Нормально так мироздание надо мной подшутить решило.
Огляделась по сторонам. Такой привычный мне кабинет Наставника, который за… сколько там? Несколько тысяч лет? — почти не изменился. Все те же белые стены, светлая мебель, те же занавески, те же фарфоровые чашки, Хааск их раздери, которые ничем не отличались от тех, из каких я обычно пила какао в кабинете Наставника.
И большой письменный стол всё такой же, с идеальным порядком на рабочей поверхности. Ручка к ручке, карандашик к карандашику, разве что по линейке расстояние между ними не измерено. Мой Наставник Ильфорте Брандт всегда был педантичным, перфекционистом, любящим идеальный порядок, он точно так же всегда держал свой кабинет чуть ли не в стерильной чистоте. Судя по ничуть не изменившейся обстановке, Эрик от Ильфорте мало чем отличался в своих привычках. Или это у всех Наставников передается по статусу, а?
К слову, пока я смотрела на письменные принадлежности в попытке как-то уложить в голове информацию про несколько тысяч лет, Эрик поправил один карандашик, сместив его буквально на миллиметр, чтобы поровнее лежал. Хаасков педант.
А, вот разве что фотографии на стенах появились. Раньше их не было, Ильфорте не любил никакие фотографии развешивать, во всяком случае в своем кабинете. А сейчас здесь висели многочисленные семейные фотографии: Эрик со своей супругой Элизабет, они вдвоем со своим сыном Морисом разного возраста, с малышкой Жаклин, с девчушкой постарше (подросшая Жаклин?) и еще много других неизвестных мне лиц, о родственных связях которых я могла лишь догадываться.
Рассматривая фотографии, я сделала большой глоток кофе, и меня аж перекосило от крепости двойного эспрессо. Нет, я, конечно, любила крепкий кофе, без молока и прочих добавок, но даже для меня это было чересчур.
— Как ты пьешь эту дрянь? — сиплым голосом спросила я с перекошенным от кофейной горечи лицом.
— М-м-м… Обожаю!.. — Эрик аж причмокнул от удовольствия.
— Но ты же всегда пил очень сладкий кофе с молоком, со льдом и с ванильным сиропом. Я сама видела, как однажды ты клал себе в кофе четыре ложки сахара!
— Время меняется, я тоже меняюсь, — задумчиво произнес Эрик, допивая кофе и наливая себе еще. — Я же больше не обладаю пророческим даром: он ушел от меня, когда я перешел в статус Наставника. А сладчайший кофе с молоком и ванильным сиропом был нужен именно тому Эрику-пророку. Такой напиток уменьшал мою вечную головную боль от хаотичных видений, которые врывались в мою голову в самый неподходящий момент и порой загружали ее так, что голова часами раскалывалась от боли. Но я сейчас не пророк, Агата. Видения давно меня не посещают. Головные боли исчезли, и вместе с ними исчезла моя потребность в сладком кофе, который всегда отлично прочищал мозги. И внезапно оказалось, что крепкий эспрессо тоже по-своему интересен.
Я тяжело вздохнула и залпом допила остатки черного напитка. Примерно такого же черного, какими сейчас были мои мрачные мысли.
— А Ильфорте… он?..
Мой голос дрогнул, и я умолкла.
Как-то язык не повернулся спросить "Он что, умер?". Потому что — ну бред же! Ну не может такой могущественный волшебник просто взять и умереть!..
Логика подсказывала, что за несколько тысяч лет очень даже может, но разум упорно отказывался даже допускать такую мысль. Всегда считала Наставника если не бессмертным, то где-то около того.
Все эти мысли, видимо, были написаны большими буквами у меня на лбу, потому что Эрик поспешил успокоить:
— Жив, конечно, что этой заразе сделается, — с теплом в голосе сказал он. — Но Ильфорте давно… отошел от дел, так скажем. Уже очень давно… Хотя, относительно твоего времени это случится еще очень и очень нескоро. Просто для меня времени тут тоже прошло уже немало, мягко говоря.
— А где он тогда, если отошел от дел?
Эрик пожал плечами.
— Где-то. Понятия не имею. Однажды он заявил, что его время ушло, снял с себя связной браслет и ушел вместе со своей женой… куда-то. Я, честно, не знаю, куда. Не спрашивай. Мы давно не поддерживаем связь, так как это физически больше не представляется возможным. Возможно, они умотали куда-то на дальний конец Вселенной. Возможно, решили выбрать какую-то иную форму жизни…
— Как это? — не поняла я.
Эрик меланхолично пожал плечами, отпивая кофе маленькими глоточками.
— Когда волшебник выходит на сверхвысокий уровень развития, он может выбрать себе любую форму жизни, Агата. Мир не ограничивается одной Вселенной, и душа не ограничивается одной лишь человеческой оболочкой… Ну да сейчас речь не об этом. Давай сосредоточимся на тебе. Твое появление для меня как гром среди ясного неба… В прямом смысле того слова, — усмехнулся Эрик, глядя на потолок, с которого я свалилась на его рабочий стол. — Итак… Давай для начала определимся, из какого именно ты промежутка времени? Назови какие-нибудь ключевые события, которые я точно должен знать.
Я замялась на секунду, но тут же выпалила:
— У вас не так давно родилась дочь.
— Какая именно дочь? — уточнил Эрик.
— А их будет несколько?
— Ну-у-у… — задумчиво протянул Эрик, с улыбкой поглядывая на семейные фотографии.
— Жаклин, — я тоже не смогла сдержаться от широкой улыбки. — Речь о Жаклин.
— М-м-м, золотое было время, — улыбка Эрика стала шире. — Хулиганка она была маленькая… Сейчас-то наши с Элли дети давно уже все выросли, да и я почти все свое время в Армариллисе торчу. А тогда, конечно, хлопот детки доставляли — ух…
— А где сейчас Элли находится? — поинтересовалась я. — Если ты постоянно торчишь в Армариллисе? Она же не может тут с тобой находиться, верно? Она ведь не солдат равновесия, а всего лишь человек, хоть и сильный верховный маг, ее наши врата Армариллиса не пропустят. Или как?
Эрик не ответил, продолжая смотреть на фотографии и буравя взглядом их с Элли свадебную фотографию.
Мне показалось, что взгляд его потускнел.
— Эрик?..
— Цветы над ней не завянут никогда, — сухо произнёс Эрик, отвернувшись.
Я не сразу поняла, при чем тут цветы. И открыла было рот, чтобы задать уточняющий вопрос, но так и закрыла его, когда до меня дошел смысл сказанного. И осознание того, что цветы могут не завянуть никогда, например, на могиле…
