в зеркале?
Да нет, никакой я не призрак, потому что вот мои руки, и я ими дотрагиваюсь до лица. И отражение Дэллы повторяет то же самое.
Потому что никакая это не Дэлла! Это Настя! Это я!
Я ощупывала свое лицо – свое, родное, - гладила волосы, смеялась и плакала одновременно.
- С вами все в порядке?
Вслед за зрением наконец прояснилась и соображалка. До меня дошло, что я стою перед зеркалом в просторной примерочной, и в нее заглядывает испуганная девушка. А на мне… боже, на мне самое уродское свадебное платье на свете! Блестящий атлас, кринолин, оборки, кружева, стразы, искусственные цветы. То ли кремовый торт, то ли баба-грелка на чайник. Да еще и декольте до пупа, все сиськи на улицу.
- Все в порядке, девушка, - я вытерла слезы. – Просто это платье… извините, это просто кошмар какой-то.
- Так вы же сами его выбрали, - оскорбилась девица. – Будете другие мерить?
- Нет, знаете, мне что-то расхотелось замуж.
Она посмотрела на меня как на идиотку и исчезла.
Я стащила с себя этот трындец, бросила на банкетку и потянулась за человеческой одеждой, от которой успела отвыкнуть. Джинсы были мои. И сапоги. А вот свитер и куртка – незнакомые, но такие же вульгарные и уродливые, как платье. Ну что ж, какая девочка – такой и вкус. То есть полное его отсутствие. Ничего, до дома дойду, а потом соберу все обновки и вынесу на помойку. Вместе с сумкой, которая просто кровь из глаз. С такой на улицу выйти стыдно. Придется такси вызывать.
Я залезла в сумку - ядовито-сиреневую псевдофурлу. Телефон, к счастью, оказался моим. Проверила банковскую карту, денег на ней осталось с гулькин хрен. Ничего, дома есть заначка, о которой я Дэлле не рассказала. До весны хватит, а там найду заказы на ландшафтные проекты.
Геолокация определила мое нахождение – свадебный салон рядом с «Приморской». Такси должно было подъехать через десять минут, и я вышла на улицу. Припаркованная машина мигнула дальним. Черт, Мишкина. И не притворишься, что не заметила. Неприятно, но придется через это пройти.
Я открыла дверь, но садиться не стала, наклонилась, заглядывая внутрь. Мишка за это время изменился, отрастил бороду. Вполне так красавчик. Но ничего не ёкнуло. А ведь по уши была влюблена, замуж за него хотела. И вот осталась только неловкость и желание больше никогда его не видеть.
- Не купила? – спросил он. – Садись, чего стоишь?
- Нет. Миша… прости меня, пожалуйста, но… я там мерила платья и поняла, что это ошибка. И что лучше исправить ее сейчас, пока еще не поздно.
- Ася, ты что несешь? – возмутился он. – Какая на фиг ошибка?
- Если что-то нельзя отменить, я могу тебе вернуть деньги.
- Какие деньги? Мы еще толком ни за что не платили. Не в деньгах дело. Ты с ума вообще сошла?
- Нет. Наоборот. Прости, но… я не могу.
- Да катись ты на хер! – Мишка стукнул кулаком по рулю, и тот отозвался обиженным бибиканьем. - Я тебе что, игрушка – на кнопочки нажимать? Хочу, не хочу, могу, не могу. Если вдруг снова сможешь – не звони. Хватит.
Он резко повернул ключ в замке, я захлопнула дверь и отошла. К счастью, появилось мое такси, дав мне возможность отступить с поля боя без позора.
Дома, на первый взгляд, мало что изменилось. Не считая пустой рамы от зеркала на дверце шкафа. Но при ближайшем рассмотрении все оказалось не так. Это бесило дико. Не один день ушел на то, чтобы вернуть квартире мой вид. На помойку набралось два больших мусорных мешка: одежда, всякие нужные и ненужные мелочи. Дэлла ни в чем себе не отказывала. И вряд ли только с моей карточки. Хорошо хоть конверт с деньгами оказался на месте – под плиткой подвесного потолка в туалете.
Мишка все-таки позвонил через три дня, но я не стала с ним разговаривать. Попросила не мучить ни себя, ни меня. Жалела его, но помочь ничем не могла. И еще страшно злилась на Дэллу, хотя смысла в этом не было никакого. Потому что больше не было ее самой. Конечно, я не знала этого наверняка, но не сомневалась. Куда она могла вернуться – в свое тело без головы?
Вот уж из-за чего я точно не переживала, так это из-за ее смерти. Если бы мы с ней не поменялись местами, ее все равно бы казнили. Уж Вериан своего не упустил бы. Человек, сознательно и хладнокровно убивший свою мать, в моей системе координат снисхождения не заслуживал. Независимо от причины.
***
Прошел месяц, потом второй. Все, что со мной случилось, теперь напоминало сон – яркий, подробный. Но, в отличие от обычного сна, он не расползался клочьями, как утренний туман. Напротив, я помнила все детали, красочно и выпукло. Хотя предпочла бы забыть. Особенно Гранмира. Но нет, с каждым днем думала о нем все больше и сильнее скучала.
Я пыталась отвлечься. Чаще выбиралась из дома, навещала сестру, виделась с приятельницами. К счастью, в этом Дэлла не успела нагадить. На ландшафтной выставке познакомилась с симпатичным мужчиной, несколько раз сходила с ним на свидания, хотя вполне отдавала себе отчет, что пытаюсь выбить клин клином. Он был хорош во всем, кроме одного. Это был не Гранмир, и я прекратила отношения, пока они не зашли слишком далеко. Не хотелось зря отнимать у человека время.
Я говорила себе, что в моих мечтах и грезах нет никакого смысла. Мы никогда не встретимся. Да и вообще – ничего в нем нет хорошего. Бестолковый раздолбай и бездельник. И, кстати, на суде он вполне мог подтвердить, что я не Дэлла, а не говорить, что связь со мной – какая, к чертям собачьим, связь?! – изображал исключительно дела ради и пользы для. Сволочь и предатель, вот кто он, и нечего тут!
Но здравый смысл намекал, что в его выступлении предательства было не больше, чем в моих словах, сказанных Дэлле: мол, я собираюсь за него замуж тоже не по любви. Подтверди он мои слова – трудно сказать, чем это могло аукнуться, но уж точно не помогло бы, а ему наверняка навредило. Предатель не пришел бы в тюрьму с намерением организовать мой побег, не захотел бы уехать со мной неизвестно куда, лишившись приятной и удобной жизни ненаследного принца.
Мелита, Форбант
