Серафим - Оливия Вильденштейн

– Привет, Селеста.

Следуя за отцом и дочерью к свободному столику в самом конце столовой, я услышала, как Ашер шепчет Найе:

– Можешь поверить, что она ненавидит летать?

Я искоса взглянула на архангела.

– Я ненавижу двигаться быстро и подниматься высоко.

– Другими словами, летать.

– Ладно, хорошо. Я ужасно боюсь летать.

Найя хихикнула.

– Может, тебе понравится, когда у тебя будут собственные крылья. Я… – Она нахмурилась, словно вспоминая время, когда летала. Она мне все рассказала. Все об Элизиуме в тот день, когда Ашер вернул ее в Париж.

– На это я и надеюсь, – вздохнула я, – иначе буду жалким представителем владельцев крыльев.

– Ты почти завершила их?

– На пути к этому. – И это еще мягко сказано… Я очень далека от финиша.

Ашер усадил Найю на стул, затем занял место рядом с ней, а я села напротив.

Распустив длинные светлые косы по плечам, девочка спросила:

– Поэтому ты здесь?

– Эм…

Когда я не смогла выдавить ничего, кроме невнятного звука, на помощь пришел Ашер.

– Вообще-то, Селеста пришла, потому что нам есть что тебе рассказать.

Глаза Найи заблестели, и я незаметно проверила, не отражение ли это моей кожи. Мне не очень-то хотелось тлеть перед архангелом в комнате, полной любопытных глаз.

– Ты наконец-то поцеловала apa!

– Что? – воскликнула я, отводя взгляд от своего запястья.

С уст Ашера слетел смешок.

– Почему, эм… – Я возилась с молнией на бомбере. – Почему ты сделала такой вывод?

– Потому что ты его любишь. – Она закатила свои огромные, всевидящие глаза.

В ее прошлой жизни я не проявляла интереса к архангелу, так что это не могло быть пережитком того времени, когда ее душа проживала жизнь Лей.

Ашер с довольной ухмылкой откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

– Так ты любишь меня, да?

Найя покачала головой.

– Когда мы играли в «Ни да, ни нет», я спросила Селесту, любит ли она тебя, и она ответила «нет», но потом потеряла перо.

Ашер опустил подбородок.

– А когда вы, дамы, играли в эту игру?

Я приподняла бровь.

– Зачем тебе знать?

– Просто любопытно, как давно ты меня любишь.

Я уже собиралась сказать, что не люблю его и ему нужно поумерить самомнение, но у меня начали зудеть кости крыльев. Глупые детекторы лжи.

– В среду утром, – вмешалась Найя.

– Ха. – Ашер повел плечами, пока его локти не приземлились на стол со стуком, совпавшим с невнятным звуком, который издало мое горло.

Я старалась сохранить беззаботное выражение лица, но ухмылка, поглощающая черты лица Ашера, подсказала мне, что я с треском провалилась.

– Итак? – Найя подпрыгнула на своем стуле. – Это то, что вы пришли мне сказать?

– Да, – ответил Ашер.

– Нет? – в то же время произнесла я.

Она нахмурилась.

– Мы пришли спросить, не против ли ты, что мы?.. – Я поджала губы. Черт, это трудно. – Что мы?..

– Целовались? – спросила Найя.

– Эм. Ага. Именно. – Я застегнула молнию на бомбере так высоко, что она защемила кожу на подбородке.

– Так и знала! И да. Я точняк не против.

– Точняк? – Ашер улыбнулся.

– Это новое слово, которому меня научила Рейвен.

– Кто такая Рейвен? – спросил я.

– Она моя подруга.

Я молилась, чтобы она не оказалась очередной Евой.

– Когда я смогу с ней познакомиться?

Найя обвела взглядом столовую.

– Я ее не вижу.

– Она милая девушка. – Одной рукой Ашер обнял Найю за плечи, а затем протянул свободную руку ладонью вверх, предлагая мне взять ее.

Я взглянула на нее, на него, затем смягчилась и вложила свою руку в его ладонь. Повсюду эхом раздались вздохи из-за нашего публичного проявления чувств.

Найя схватилась за грудь, будто ее сердце вот-вот выскочит наружу.

– Мое сердце та-а-ак счастливо.

Я на мгновение задумалась: сердце или же ее душа.

– Мое тоже, motasheh. – Ашер поцеловал Найю в макушку и сжал мою руку.

Вот проклятье… Моя кожа решила восполнить недостаток словесной сентиментальности, воспылав.

– Ты тлеешь! – взвизгнула Найя.

Мне захотелось заползти под стол или выкорчевать фиговое дерево в дальнем углу и спрятаться за ним, пока моя кожа не остынет. Но вместо этого я терпела свое свечение, как большая девочка.

Внезапно Найя наклонила маленький подбородок к отцу, его ухмылка исчезла.

– Но ты не можешь жениться, apa.

Его рот сжался в мрачную линию.

Я надеялась, что со временем он перестанет считать недостатком свою неспособность сделать из меня честную женщину.

– Как здорово, что не обязательно выходить замуж, чтобы быть счастливой.

Большой палец Ашера погладил мои костяшки.

Как только кожа перестала так сверкать, я расцепила наши пальцы и встала.

– Мне пора идти. Миссия зовет.

Ашер уставился на меня, когда я обогнула стол.

– Я найду тебя, когда вернусь из Элизиума, – сказал он.

Я нахмурилась.

– Ты собираешься в Элизиум?

– Мне нужно встретиться с одним ишимом.

Я медленно кивнула, затем обошла стол и присела рядом с Найей.

– Забыла сказать тебе. Вчера в галерее я увидела очень красивое произведение искусства и хотела попробовать воссоздать его вместе с тобой в эти выходные. Ты в деле?

– Да!

Я улыбнулась, поцеловала ее в щеку, затем выпрямилась и стала поворачиваться, но Ашер поймал мое запястье и притянул к себе. Над головой Найи пронесся воробей, заставив ее захихикать, и она попыталась погладить его перья, окрашенные в радужные тона.

– А как же я? – хрипло спросил Ашер.

Мое сердце сжалось, поскольку я знала, о чем он спрашивает, но я к этому не готова. Не рядом с Найей. Конечно, я тлела перед ним на публике, но поцелуи – это нечто другое. Должно быть, он почувствовал мою нерешительность, потому что прижался губами к моей ладони, а затем отпустил.

У меня ушла на это вся пятница, но я справилась. Я исправила Жака. Или, по крайней мере, я так думала. Мне казалось, что я чувствую новые стержни сорока четырех перьев, но я знала, что это просто мой подсознательный оптимизм. Нельзя почувствовать, как они растут.

Поскольку близился вечер, я не стала заглядывать в гильдию, чтобы проверить свой счет. Я помчалась домой, решив, что поведу себя как взрослая женщина – встану перед зеркалом и расправлю крылья. Я могла это сделать. В конце концов, мы с Ашером стали парой в глазах Найи, а впоследствии и остальных членов гильдии.

Когда я добралась до своего дома, мне пришло сообщение, что люди, которым поручено установить новую стойку, прибудут в течение получаса. Я скинула сапоги и направилась в ванную. Там ухватилась за