— Никто. Я шёл по твоему запаху и твоим воспоминаниям.
— Это невозможно. Я до сих пор человек и не могла передать тебе информацию.
— Ты этого и не делала, твоё подсознание воззвало ко мне.
— Это чёртова ложь, Стан! Говори правду! — злобно рявкаю я.
— Я говорю тебе правду, Русó. Отец не знает, где ты живёшь. Он знает только место, куда отправляют тебе письма. Я оправился именно туда, но это обычное почтовое отделение в Лондоне. Но там я снова увидел твою могилу, и боль чуть не разорвала меня в клочья. Тогда же я учуял тебя, словно ты была рядом со мной. Я слышал твой голос и чувствовал запах. Помимо этого, меня словно что-то вело сюда, я доверился своей сущности и нашёл тебя. Меня никто не преследовал, я был осмотрительным.
Повисает молчание. Я в шоке смотрю на Стана, с любопытством оглядывающего библиотеку. Такого просто быть не может. Если только Томáс, тоже связанный со Станом, неосознанно не передал ему информацию. Выходит, всё намного хуже, чем я думала. Если Стан может видеть и слышать глазами и ушами Томáса, то чёрт знает, что будет дальше.
— Здесь все наши книги, — шепчет Стан с печальной улыбкой на лице, — а ещё я видел маму. Ты хранишь портреты всей нашей семьи, погибшей в тот день.
Я не нахожусь что ответить.
— Красивое место. Я бы тоже провёл здесь вечность, — добавляет Стан.
— Так зачем ты явился? — сухо спрашиваю его.
— Что помешал тебе развлекаться на смертном одре с пастором? — ехидничает он.
— Стан, — качаю головой, безмолвно требуя не отвлекаться от ответов на мои вопросы.
— Ты была мертва в моих видениях. Я испугался. Это достаточно веская причина, чтобы найти тебя? Я видел твою могилу, Русó. И там была дата.
— Дата?
Томáс не говорил мне об этом.
— Да. Дата. Сегодняшнее число. Я должен был найти тебя и спасти. Не знаю от кого, но я уверен, что тебя хотят убить. Ты не сама умрёшь, Русó, тебе помогут. И что я вижу? Вместо того чтобы думать о своём виде и выживании, ты наплевала на свои обязанности. Ты, чёрт возьми, притащила сюда грёбаного пастора и трахаешь его. Это не поведение королевы! Ты…
— Отойди от неё на шаг, — раздаётся ледяной голос Томáса сверху.
Тяжело вздыхаю и наблюдаю, как Томáс спускается по лестнице.
— Ещё хотя бы раз оскорбишь её, я тебе твои клыки вырву, понял?
— Пошёл ты. Наши дела тебя не касаются, пастор. Просто радуйся, что ты жив, потому что именно в моих руках находится сейчас твоя жизнь.
— Прекрати, Стан, это низко, — спокойно произношу. — Не угрожай ему. Я ещё здесь королева.
— Хреновая ты королева, раз забыла о своих обязанностях. На тебя объявлена грёбаная охота, наш народ в опасности, и Совет ищет тебя, а тебе насрать на всех, кроме этого ублюдка, — Стан с презрением бросает взгляд на Томáса.
— Хватит оскорблять друг друга. Это точно никому не поможет, — злобно смотрю на Стана. — Чего ты хочешь от меня? Что я могу сейчас сделать, Стан? Я бессильна. А также я передала разрешение дяде, чтобы он решал за меня.
— Но народу нужна ты! Ты королева, Русó! Сейчас все наши вампиры не понимают, что происходит. Отец опасается новой войны, а ты бездействуешь и живёшь в своё удовольствие с ним! С человеком, мать его!
— Ты унижаешь меня, как человека? Ты? Вот ты? Убийца? — шипит Томáс.
— Я не унижаю человеческую жизнь. Я унижаю тебя, как личность, пастор. Ты отвлекаешь нашу королеву от её прямых обязанностей. Ты здесь лишний.
— Я, блять, покажу тебе сейчас, кто лишний. Я…
— Хватит! — выкрикиваю я и дёргаю за руку Томáса, оказываясь между ними. — Хватит. Перестаньте. Это никому не поможет. Стан, да что с тобой? Хватит нападать на него. Тебя не касается, с кем я трахаюсь и когда это делаю. Я осознаю, что сейчас нахожусь в опасности, но ничего не могу сделать. Ничего. Понимаешь ты это? Как я буду защищать свой народ, если потеряла все силы? Что я могу сделать? Ничего. А вот угрожать и манипулировать жизнью Томáса ты не можешь. Если нужно, то я лично сообщу Совету, что у меня была связь с человеком. Ты этого добиваешься?
— Я добиваюсь того, чтобы ты хотя бы на секунду подумала о нас, своей семье. Ты сегодня умрёшь, и я не удивлюсь, если он тебя убьёт. Он же грёбаный пастор, а ты для него исчадие ада!
— Я никогда не причиню ей вред. Никогда. А насчёт тебя я не уверен. Ты с каждым словом приближаешь день своей смерти, Стан. Мне плевать, нравлюсь я тебе или нет, но Флорину не смей оскорблять. Я здесь ради неё и для её защиты. Я сумею её защитить.
— Ты не сможешь бороться с вампирами. Они сильнее тебя, пастор. И их, по моему ощущению, очень много. Очень. Я не могу объяснить свои ощущения, но уверен, что нам грозит опасность. Всем. И первым они убьют тебя, пастор. Ты человек. Или они используют тебя, слабого и безвольного, чтобы добраться до неё, — произносит Стан, тыча в меня пальцем.
— Я не слаб и не безволен, поэтому вряд ли кто-то сможет манипулировать моей жизнью. И я сильнее, чем ты думаешь. Я смогу защитить её, а ты сейчас лишь показал им путь к ней. Молодец, Стан. Лучше бы ты был там, где был. Ты явно приносишь одни неудачи.
— Да пошёл ты на хрен! — Стан обращается и перепрыгивает через нас. Он хватает Томáса и швыряет его в сторону стеллажей с книгами. Я в ужасе наблюдаю, как Томáс бьётся всем телом и скатывается вниз.
Чёрт, только не обращайся. Не обращайся.
— Стан, прекрати! Хватит! — Я пытаюсь схватить Стана, но он уже оказывается напротив Томáса, издающего стон.
— Ещё хочешь? Ещё думаешь, что сильнее меня, пастор? — смеётся Стан.
Томáс вскидывает голову и выбрасывает вперёд кулак. Он смачно бьёт Стана в яйца, отчего тот, взвыв, сгибает колени.
— Верно, думаю именно так, вампир, — выплёвывает Томáс, вновь ударяя Стана уже в лицо. Тот заваливается на пол и рычит.
— Так, хватит! Хотите поубивать друг друга, идите на улицу! Живо! Не смейте подыхать в моём грёбаном доме! Оба на улицу! Остудитесь! — кричу я и подбегаю к дверям. Я распахиваю их, впуская в комнату холодный воздух.
— Что? Испугался намокнуть, вампир? — усмехается Томáс.
— Да я разорву тебя!
Стан прыгает и вылетает вместе с Томáсом на улицу. Они оба падают в грязь.
— Придурки, — фыркнув, я закрываю двери и передёргиваю плечами.
Я умываю руки. Томáсу явно хочется обнаружить себя.
Убираю пистолеты в тумбочку и сажусь за стол. Включаю компьютер и немного ослабеваю защиту, чтобы я могла связаться с Ромá. Саву пришлось спрятаться в убежище, и меня это не радует. Я пока не понимаю мотивов врагов, но они явно запугивают нас, а мы легко поддаёмся панике, к сожалению. Всё та же проблема с контролем эмоций и чувств.
— Русó? Алло? Русó?
— Ромá, убери от уха телефон. Я включила видео, — цокаю я.
Дядя что-то бормочет, а затем я вижу его лицо. Он хмурится, вглядываясь в экран.
— Что случилось? Ты в порядке? Стан поехал за тобой.
— Я в порядке. Стан нашёл меня. Это ты сказал ему, где я?
— Нет. Я не знаю, где ты живёшь. Это было нашим уговором взамен на согласие с нашими решениями по поводу правил. Так Стан в порядке? Он успешно добрался?
Бросаю взгляд поверх ноутбука. На улице под ледяным дождём эти два придурка катаются по земле.
— Он прекрасно себя чувствует. Гуляет под дождём, — усмехаюсь я. — Но я звоню по другому поводу. Стан сообщил мне, что Сав находится в убежище, и есть какая-то угроза. Это так?
— Увы. Стан должен был связаться со мной, когда найдёт тебя.
— Ну, он сразу же занялся прогулкой под дождём. Так что происходит?
— Мы пока не понимаем, Русó. Совет обеспокоен. Мы собираемся вылететь в Венгрию сегодня вечером. Ночью будем в дороге.
— В Венгрию? В родовой замок? Мы же его оставили исключительно в целях обороны, — хмурюсь я.
— Именно так. Нам нужно собрать там всех сильных вампиров и понять, что происходит.
— Насколько всё серьёзно, Ромá? Их много?
— Предполагаем, что да.
— Они уже выставили свои требования? Чего они хотят?
