освободился от чернокнижников, у нас обоих есть пары. С божьей помощью или нет…
— Уже не так важно.
— Мадад сказал, что ты убил сына главного чернокнижника, — произнёс Уилл.
— Да. — Пора уже закончить с этим. — Ты, должно быть, ещё слышал о вратах.
— Да. — Последовала пауза, а затем Уилл добавил: — Знаю, ты думал использовать их, чтобы вернуть наших родителей. — Уиллу было бы тяжело узнать, что Манро оказался так близок к этому.
— Всё не так просто, как кажется. — Манро объяснил, какая жертва требовалась, затем сказал: — Инстинкт приказал уничтожить их.
— Мы никогда не смогли бы заплатить такую цену. Я хотел бы, чтобы всё сложилось иначе, но понимаю. — Уилл говорил, как другой человек.
— Я думал, ты плохо отреагируешь.
— Слишком давно, так бы и было. Но я смирился с прошлым… и кое-что изменил в себе.
— Я начинаю это понимать. — От внезапной мысли, Манро нахмурился. — Почему ты не сходил с ума прошлой ночью? Ты — Ликан с парой.
— Я научился полностью контролировать зверя. Я могу заставить его отступить, даже во время полной луны. На самом деле, я не выпускал его с тех пор, как узнал, что тебя похитили.
— Ага, ясно. Ты просто получил очередной подзатыльник.
— Лишь раз, поверь. Я не просил встречи с кайманами, — сказал он. — Нам есть о чём поговорить, но знаю, что ты не хочешь надолго оставлять свою пару.
— Хотя у меня тысяча вопросов, мне нужно быть рядом с ней, когда она проснётся. — Манро не хотел больше сюрпризов для женщины, которой её уже хватило за жизнь.
— Иди. Наслаждайся, — сказал Уилл. — У нас есть всё время в мире для разговоров. Мы с Хлоей вернёмся в дом и отремонтируем его.
— Спасибо. Передай привет моей новой сестре.
— Как и ты, — крикнул Уилл через плечо.
Манро вернулся к спящей Керени, и его сердце замерло, когда он увидел, как она свернулась калачиком на травяном ложе, а солнечные лучи ласкали её обнажённую кожу.
Разбудить ли её поцелуем? Прошлая ночь никоим образом не насытила его — или её, как он подозревал. Их жажда друг к другу окажется бесконечной, аппетит, который они будут утолять вечно.
Его телефон завибрировал. Потом ещё раз. И ещё.
— Ладно-ладно. — Он вытащил его из кармана и проверил экран, обнаружив два новых голосовых сообщения от Бэлери, и ещё текстовое сообщение от неё. Что такого важного она хотела сказать? Он открыл сообщение, прочитал… И пробормотал: — Мать твою.
Тёплая кожа прижималась к обнажённому телу Рен, мужские пальцы гладили по волосам. Она открыла глаза и обнаружила, что Манро пристально смотрит на неё.
— Доброго дня, любимая!
— Я так долго спала? Подожди, я могу говорить? — Она выпрямилась. Клыки исчезли. Она пошевелила пальцами рук и ног. Она — это она! — Где зверь?
— Внутри тебя, в дремоте. На тебе браслет контроля.
— Я боялась, что у меня больше никогда не будет шанса поговорить с тобой! — Она взглянула на запястье. Потёртый серебряный браслет был с надписями. Она вздрогнула, когда Инстинкт предупредил: «Остерегайся магии!»
— Ты привыкнешь к Инстинкту. И к браслету. Это временное решение, но, если повезёт, оно даст нам время поработать над обузданием зверя.
— Как ты его достал?
— Мы думали, что он потерян навсегда, но мой брат и Хлоя отыскали его для нас на Амазонке.
Рен была Ликаном всего несколько часов, а уже чувствовала, что у неё есть друзья в стае.
— Не могу дождаться, чтобы поблагодарить их. — Не придут ли они сюда?
Манро был в брюках, поэтому она поспешно представила свой любимый повседневный наряд — блузку, брюки для верховой езды и ботинки. Как только одежда материализовалась, он протянул ей бутылку охлаждённого яблочного сидра. Она выпила её залпом, уловив нотки вкуса, которые раньше не чувствовала.
— Манро, как долго я была… мертва?
Казалось, он поник.
— Неделю.
— Мне казалось, что никто из смертных не воскрешался, если прошло больше пары дней. Почему ты, эм, не похоронил меня?
— Сначала верил, что ты сможешь выкарабкаться. Но потом потерял надежду, и всё же не мог тебя отпустить. А вчера… я решил, что чем скорее я похороню тебя, тем скорее смогу присоединиться к тебе.
— О, Манро.
На его лицо легла тень, а глаза полыхнули голубым.
— Существует ли место, где я бы тебя не нашёл? — Он растянул губы, обнажив клыки. — Ты бы забрала моё сердце с собой в эфир, так что я бы выследил тебя по нему!
Она прижала ладонь к его щеке, и это прикосновение смягчило эмоции.
— Ты действительно любишь меня. — Это был не вопрос. Прошлой ночью он каждую секунду демонстрировал свои чувства.
— И я едва могу вместить эту любовь в себе. — Он сделал успокаивающий вдох, затем запечатлел поцелуй на её ладони. — Я знаю, не это ты планировала.
— Чем больше я хотела тебя, тем соблазнительнее становилось бессмертие. Я сказала Элли и Бэлери, что, вероятно, не раздумывая стала бы Ликаном, если бы ты прислушался ко мне… и ты прислушался; но вместо того, чтобы изменить меня, решил измениться сам.
— Я думал, что тебе претило стать Ликаном.
— Но я сама это выбрала. И ты оказался прав насчёт того, насколько удивительно бессмертие, так же как я была права насчёт того, что не стоит торговаться с Дорадой. Из нас получится хорошая команда.
— Мне следовало послушать тебя. И набраться терпения.
Она ухмыльнулась.
— Держись меня, и я поделюсь ещё большей мудростью и перспективой. Я умею смотреть о-о-о-о-очень далеко.
В его золотистых глазах сверкнула искорка веселья.
— Умница. — Он заправил прядь волос ей за ухо и хрипло сказал: — Ты чертовски красива. И ночью была такой же.
Рен покраснела.
— Даже когда кусала и царапала тебя?
— Особенно в эти моменты. — Все раны уже зажили.
Она приоткрыла рот, когда всплыли новые воспоминания.
— Я бросила машину! Разрушила чей-то дом. Ты уверен, что я никому не причинила вреда?
— Ты никого не ранила. Принца и принцессы не было дома.
Из всех зданий.
— Я разрушила королевскую резиденцию в своей стае? — Она застонала.
— Все в нашей стае сочтут это забавным, так же как Гаррет и Люсия, и никто не даст тебе это забыть.
Так было бы с охотниками в цирке. Она почувствовала укол боли, скучая по ним, но обещание новой жизни с этим мужчиной утешило. Она огляделась.
— Так это и есть Луизиана. — Кипарисы прятали их от солнца. На протоке тёмная вода казалась зеркально гладкой.
Зеркальная?
Она встала и подошла к краю берега, чтобы
