48 глава
Путешествовать им пришлось без особых удобств, на карете уехали пропавшие без вести, по милости которых Джейсону и Таре пришлось жариться под открытым солнцем и трястись задницей о седло, справиедливости ради, стоит заметить, что отсутствие должных условий больше беспокоило Джейсона, нежели его чернокожую амазонку. Тара напротив была в восторге от этой поездки, хоть и цель ее была несколько невеслой, тем не менее, она во всю наслаждалась свободой, природой и раскрепощенностью. Ей нравилось нестись во весь опор на белой красотке под ее шоколадным задом, так чтобы ветер вбивался в тело и лицо со всей силы, так чтобы почувствовать движение стихий на себе, чтобы почувствовать себя живой и молодой, Она обожала беспощадное солнце, горячими прикосновениями ласкавшее бронзу ее кожи, она наслаждалась короткими охлаждающими дождями, и в отличии от Джейсона, не пряталась под кронами многовековых деревьев, а как полоумная скакала по полянам или прямо на дороге, по колено в грязи и глине, зависело от того, где их настигала непогода.
Джейсон смотрел на нее в восхищении, впитывал в себя каждое ее движение, она была словно свободная птица-человек, у которой внезапно выросли два огромных крыла за спиной. Когда они были детьми, инициатором различных игр и задумок всегда была Тара, и что всегда поражало его более всего, было то что бабушка беззаговорочно отпускала их с ней на длительные и отдаленные прогулки, словно она никогда не сомневалась в ответственности и рассудительности последней. И была права, Тара умела придумать такую игру, играть в которую было безумно интересно и захватывающе, но в тоже время, в их игрищах почти всегда отсутствовал элемент риска и опасности, если только по-нарошку.
Во взрослой Таре ее лучшие качества только настоялись словно отличное длительной выдержки вино, а детская непосредственность и восприятие мира остались с нею, она была безумным симбиозом рассудительности и невинной открытости к окружающему. Она не боялась обстоятельств и смотрела на вещи реально, никогда ничего не придумывая и не обманывая себя, возможно, ей пришлось быстро повзрослеть после того, как она осталась сиротой. Джейсон мало знал о ее семье, только что мать воспитывала ее одна практически с самого рождения, а потом и она оставила маленькую чернокожую пантеру. Мать Тары прислуживала у бабушки, правда, как бы они с Суокки не пытались за эти годы выяснить, кем, ничего не вышло, герцогиня все время съезжала с этой темы, а в этом она была мастером, завсегда умея увести разговор в нужном ей русле. Но по детским воспоминаниям, парень склонялся к тому, что женщина занималась врачеванием, поскольку после падений или ушибов или во время болезней, она всегда готовила им какие-то мази, заваривала травки, и в общем была хранителем здоровья их семьи, и ведь помогало…
На счет сверхъестественного?.. по большому счету Джейсон никогда не отрицал эту иную сторону жизни, в конце концов, прямо у него под боком жило живое тому доказательство — его сестрица. Джейсон очень любил Суокки, бабулю, погибших родителей, Тару…, да вообще людей, но по-мужски не умел выразить свое к ним отношение, выходило как-то коряво что ли, Тара всегда была мозгами их банды, бабуля системой безопасности и контроля, Суокки их интуицией, шестым чувством, а он…кем был он, Джейсон и сам не знал, а может, просто никогда не задумывался, принимая все лучшее как данность, и не оглядываясь на все плохое. Придерживаясь этого жизненного принципа, он не делал вид, что потустороннего загадочного мира не существует, но соприкасаться с ним старался по минимому.
Тара же напротив, была очень земной женщиной, она тоже верила во всю эту мистику, но при всем при этом, разум всегда был во главе ее характера. И она была так близка к природе, она сама олицетворяла ее, мать-землю, мать-прородительницу, и когда девушка попадала в свою стихию, в ней словно загорался невидимый человеческому глазу, но ощутимый для человеческого энергетического радара, третьего глаза, мощный заряд. Вот и сейчас, наблюдая за прыгающей по мокрой грязи мулаткой, Джейсон словно попал в волшебное местечко, где воздух был наполнен некоей невообразимой, легкой, живительной субстанцией, где все вокруг оживало, каждая клеточка земли: листики, травка, камни…все имело свою собтсвенную жизнь и энергию, и он находился во взаимодействии с этим энергетическим круговротом, а Тара была его центром. Она радовалась, и столбы веселья проходили сквозь нее и расходились в окружающее ее пространство, и природа отзывалась этому. Джейсон почувствовал мягкое, приятное тепло, разливающееся по его груди, он чувствовал себя словно был слегка под кайфом. Улыбаясь и прикрыв глаза, он вышел из-под защиты деревьев, подставляя лицо каплям дождя, раскрыв руки неизвестному. Вода с небесной высоты падала на его грязную от дорожной пыли кожу и стекала вниз, по шее, по телу…охлаждая, бодря…
— Ты — чокнутая, Тара Торнтон! — крикнул он ей, присоединяясь к диким пляскам — Ты мокрая насквозь…где же мы будем сушиться?
— Ой, Джейсон, расслабься уже!!! — она повернулась к нему и встретилась с ним глазами, его легкая матерчатая рубашка вмиг промокла и прилипла к коже, четко демонстрируя рельеф мышц
"О Боже!!" — закусила она губу — "Чертов Джейсон!!! Как же ты хорош, зараза…" — у нее не то что стянуло внизу живота, в причинном месте, у нее там словно вулкан взорвался, пульс колотился как бешенный и она ощутила сексуальное желание с такой немереной силой, что казалось, могла наброситься на него прямо сейчас. Каким-то непонятным образом, близость природы действовала на нее словно шампанское, она чувствовала себя сильной, полной энергии, можно было даже сказать, буйной, да-да, в ней буйствовала энергия жизни, здоровья, плодородия. В этот момент в голове всплыл образ матери и ее слова о том, чтобы Тара не торчала в лесу целыми днями. В детстве, будучи маленькой девочкой, еще лет до трех, она и правда, все равно что жила в лесу, а когда начала говорить, мать запретила ей подолгу задерживаться в нем, а потом… потом ее не стало и девочку переселили в господский дом, и на этом ее дружба с лесом закончилась, хозяйским детям не разрешалось гулять так далеко от дома, да и няни им вечно попадались какие-то припадошные, всего боялись и не давали шагу ступить!
Мамин образ немного отвлек и остудил возбужденный вулкан. Но, будь неладен этот сексуальный черт, в следующую минуту он уже стягивал с себя сырую рубашку, подставляя обнаженную грудь небесным слезам.
Это было выше ее сил, смотреть на рельефные, словно четко вырезанные из металла, мужские мышцы, она была уверенна, что могла пальчиком обвести их все по периметру и не устать от этого занятия никогда, видеть как вместо нее это делают капельки воды, струясь где им вздумается…а думалось им о лучшем… они тонкими ручейками сбегали вниз, притягивая блуждающий взгляд. Идеальный пупок, на идеальном мужском животе, дорожка из светлых волосков, и она, мать ее, убегала туда, туда, куда Таре вход был воспрещен!
