- Амун,- отчаянно прошептала она.
Я вижу их. Он отпустил её, готовясь к бою, который, как они оба знали, будет. - Если я скажу тебе, беги, ты побежишь и спрячешься и не возвращайся. Поняла?
А если. Но вместо того, чтобы сказать ему, что она планировала остаться и помочь, возможно, отвлекая его, она молчала и приложила два клинка в каждой руке. Мужчины были почти за ними... они были большие, больше, чем Амун, с тонкой бумажной кожей, небрежно наброшенной на изрытой кости, глаза их просто затонувшие черные дыры... и еще они подходили все ближе...
Подобно тому, как он сделал с обработчиком билетов, Амун застыл.
И не в ходе подготовки к бою.
- Можешь ли ты читать их мысли?- спросила она.
Да.
Больше он ничего не сказал, но потом, ему не надо было. Мужчины намеревались сделать что-то гнусное. С ней, она была уверена.
Шесть против двух. Давайте посмотрим, сможем ли мы справиться даже с таким перевесом.
Хайди бросила оба ее оружия. Первый попал самому большому из мужчин в яремную вену, и он мгновенно рухнул на пол. Второй ударил мужчину рядом с ним прямо в глаз. Он закричал, когда упал.
Остальные четверо не обратили внимания на упавших товарищей, продолжая идти.
Беги,- приказал ей Амун.
Она этого не сделала.
Хайди! Сейчас!
Ладно. Она должна ему рассказать.- Я не позволю тебе летать соло в этом. Я здесь. И я помогу.
Он зарычал.
Воины настигли их и взяли в круг, эффективно окружая стеной мускул и угрозы. Все было бы не так плохо, если бы не те двое, которых завалила Хайди. Они неожиданно поднялись, вырвали из себя ножи и заняли места в кругу, еще злее, чем были раньше.
Вот дерьмо! Их нельзя убить. Удушающий ужас пополз по ней.
- Нам нужна девчонка,- сказал один из них. И они все уставились на нее, задерживая взгляды на ее груди, между ног, мысленно раздевая ее и вызывая в ней дрожь отвращения.
- Ну, свежие новости - вы меня не получите,- отрезала она. Она скорее умрет. Снова.
- Я говорил не с тобою, сука.- Взгляд гавнюка был прикован к Амуну. - Дай ее нам, и ты сможешь продолжить свой путь. Живым.
Он заплатит за неуважение к тебе, я клянусь, - сказал ей Амун, и его голос звучал так спокойно, словно он обсуждал свой любимый вид пончиков. Но прежде, так как ты отказалась подчиняться мне, и да, мы будем обсуждать, что, спросите его, не видел ли он Всадников.
Итак, она подчинилась. И так как ее слова отозвались эхом между ними, почти видимая волна опасения пронеслась среди мужчин.
Они начали дрожать, их кожа приобрела сероватый оттенок.
Всадники были настолько порочны, что их боятся даже психи, да? Потрясающе. Затем страх превратился в гнев и мужчины хмуро посмотрели на Амуна, с большей яростью, чем раньше, как если бы они обвиняли его за то, что чувствовали.
- Забудь тех, которые не должны быть названы, и скажи нам, что ты хочешь за нее,- сказал один из мужчин.
Те, кто не должен быть назван?
Глаз Амуна дернулся, когда он оценивал габариты каждого мужчины.
- Ты не можешь говорить, демон?- проворчал другой. - Мы хотим, женщину. Сейчас.
Таким образом, они знали, кем он был, но не боялись его, как, очевидно, они боялись Всадников. Если это так, впрочем, почему они просто не нападают на него?
- Ты можешь получить ее обратно, когда мы закончим,- сказал еще один.
Они жутко засмеялись в унисон.
- Конечно, она будет на куски, и мы, вероятно, сохраним лучшие, но ты можете иметь то, что останется.
Беги, Хайди, повторил Амун в ее уме. И на этот раз, сделайте это. Он не стал ждать, чтобы увидеть, сделала она это или не сделала, а бросился на людей. Он двигался так быстро, что она зафиксировала только очертания его стремительной руки и блестящего лезвия.
Мужчины сошлись на него в том же жутком унисоне, в котором они рассмеялись, ударив по нему, размахивая руками, как дубинами. Она не могла броситься в драку, потому что не было никакой возможности сказать, какие части тела принадлежали Амуну, а какие дерьмоголовым. Их позиции менялись слишком быстро.
Брызнула кровь, то красная, то черная. Звучали стоны и хрипы. Амун приземлился у ее ног, хрипя, его лицо уже было исполосовано. Мужчины оказались на нем мгновением позже, их инерция опрокинула и ее.
Она выпрямилась, образ Амуна наполнил ее яростью настолько мощной, что ее кровь стала сгущаться со льдом. Никто не причинит вреда ее мужчине. Никто. Туман образовывал облако перед ее носом, каждый раз, когда она выдыхала. Она знала, кто бы посмотрел на нее, увидел бы реальные кристаллы, сверкающие в ее волосах, на ее коже. Такая сильная реакция, не происходила так долго, она почти забыла, что была на это способна.
Ненависть наполняла ее, вступив в лед. Столько ненависти. Она ненавидела этих людей, ненавидят то, что они планировали. Ненавидел то, что они живы.
Она не могла позволить им жить.
Амуну удалось сбросить связку органов с него и вскочить на ноги. Его оружие было вырвано из его рук, поэтому он использовал свои кулаки теперь, избивая изо всех сил.
Но каждый раз, когда он откидывал одного из этих болванов в сторону, ломая позвоночник, он быстро оправлялся от удара и атаковал с новой силой. Потом один из них осознал, что Хайди была одна, беззащитная и ослабленная.
Его улыбка была злой.
Ее была еще хуже. - Иди сюда,- сказала она с таким спокойствием, что даже сама удивилась.
Его черные глаза сузились, раздвоенным языком облизывая слишком тонкие губы. Хотя он был явно подозрительный ее неожиданным пылом, человек повиновался, подходя ближе.
Он толкнул ее на землю, и как только он достиг ее, бросаясь сверху на нее, пытаясь сорвать с нее джинсы. Хайди позволила ему, и даже помогла ему это сделать, обвивая его своими руками и прижавшись своими губами к его рту.
Его язык протискивался наружу, с трудом, пытаясь исследовать каждый ее зуб. Ему не нужно было беспокоиться. Она охотно открылась, резко выдыхая своим ледяным дыханием, вся ненависть из ее души вошла прямиком в его рот. Он содрогнулся. Потрясенный, а, возможно, испуганный. Или от боли. Она хотела, чтобы он почувствовал боль.
Затем он застыл, не в силах пошевелиться, буквально замерз, но этого было не достаточно. Он не достаточно страдал.
Она оттолкнул его и встал, отстраненно отметив, синюю бледность его кожи, неподвижные черты, жесткость его тела. Больше. Ей нужно нечто большее. Больше льда, больше ненависти, больше смерти. Эти люди заслуживали смерти. Ее мозг зациклился на мысли - заслужил, заслужил, заслужил, - и скользнула к куче корчащиеся тела, задевая своими пальцами то одного, то другого. Они тоже застыли на месте, их кожа затвердела, когда лед протек над ними.
