Кэрол вовсе не думала, что Николас испытывает во время танца такое же захватывающее удовольствие, что и она. Двигались они слаженно, но когда музыка кончилась, он сразу же опустил руки и отошел от нее.
– А теперь вы должны меня извинить, – сказал он, – мне еще нужно поработать пару часов. Благодарю вас за приятное развлечение в конце делового дня. – Он коснулся губами ее руки, потом подошел к двери и открыл ее перед Кэрол. Было очевидно, что ей предлагают уйти – вежливо и ласково, но все-таки уйти.
– Доброй ночи, мистер Монфорт. – Ничем не показав своей боли и разочарования, Кэрол вышла из библиотеки и поднялась к себе, размышляя о грустных вещах.
Что ей делать, если в это время Николас Монфорт не предназначен для нее? Пенелопа – Абигайль – Пен не в каждой своей жизни встречается с одним и тем же человеком, не может ли такая же участь постигнуть и Кэрол?
Она знала ответы на эти вопросы так, словно они запечатлены у нее в сердце. Она всегда будет любить Николаса, но если он ее не полюбит – что ж, она будет работать с ним столько, сколько он позволит, и постарается помочь как можно большему числу людей. И всегда будет напоминать себе, что в будущем мире – другом, не похожем на тот, который ей показала леди Августа, они обязательно будут вместе – она и тот, кого она любит. И если в этой жизни ей не суждено изведать любовь Николаса, она постарается заслужить его уважение.
И в одиночестве она не останется. У нее будут друзья – Кинсэйды, Нелл и Хетти, мисс Маркс и Крэмптон, если повезет – и Бэскомы, и, быть может, даже Николас. Это не все, чего она хочет, но и этого достаточно. Она научится довольствоваться и этим, потому что знает, как много ждет ее в следующей жизни.
– Так вот чем одарила меня леди Августа, – прошептала Кэрол, – и за это я навсегда ей благодарна. Навсегда. Она научила меня, что у жизни нет конца.
Обед, который Николас дал Кинсэйдам и Бэскомам, имел большой успех. Мужчины ублажали себя рассказами о пребывании в университете. Кэрол подозревала, что в этих рассказах многое приукрашено. Женщины за это время успели познакомиться, и к концу вечера Кэрол убедилась, что они будут друзьями. Что и должно было произойти, по ее мнению.
По настроению этот вечер напоминал те вечера на кухне, которые так нравились Кэрол в Лонде, в том варианте будущего, когда Марлоу-Хаус будет полуразрушен. Только в настоящем разговоры были гораздо веселее.
– Я начал наводить справки, как ты хотел, – сказал Билл Бэском Николасу, – думаю, мы сможем приобрести арендный договор на соседний дом.
– А вы собираетесь воссоединить обе части Марлоу-Хаус? – спросила Кэрол у Николаса.
– Дом получится слишком большой, это непрактично. И кто знает, что понадобится в будущем? – ответил тот. – Возможно, понадобятся именно два отдельных дома. Я подумал, Билл, может, вы с Джоанной захотите устроить себе квартиру на двух верхних этажах, а в нижних мы поместим офис «Благотворительного треста Марлоу-Монфортов». Вероятно, Люциус найдет среди своей паствы людей, которых мы возьмем на эту работу. Поговорите с ним, Билл, он ведь всех знает и знает, кто нуждается в трудоустройстве. – Последнее замечание было произнесено с задорной усмешкой по адресу Люциуса Кинсэйда.
Неделя, последовавшая после прибытия Николаса в Лондон, оказалась гораздо более занятой, чем ожидала Кэрол. Раньше она не понимала, как много работы нужно проделать, чтобы потратить крупные суммы. Вместе с Николасом она посетила поверенных леди Августы, где не колеблясь выложила свое мнение о том, что собиралась сделать ее покойная хозяйка с деньгами, оставшимися после нее. Она быстро поняла, что Николас не преувеличивал, говоря о времени, необходимом для разбора всех дел леди Августы и уплаты всех пошлин.
В собственном состоянии Николас ориентировался хорошо, и благодаря его быстрым действиям к концу недели все документы для финансирования «Щедрого стола» при церкви святого Фиакра были оформлены. Когда Николас заговорил с Крэмптоном и мисс Маркс о должностях в «Щедром столе», они сразу же дали свое согласие.
– Я не сомневаюсь, сэр, что вам хочется иметь лакея и кухарку помоложе, если вы остаетесь в Лондоне, – сказал Крэмптон. – Мне кажется – хотя мисс Маркс никогда в этом не признается, – что последние дни она находит несколько утомительными.
– Конечно нет, – протестующе сказала эта достойная леди, – я могу работать еще много лет, но чувствую, что в «Щедром столе» принесу больше пользы. Тем не менее ни я, ни Крэмптон не покинем Марлоу-Хаус, пока не появятся новые лакей и кухарка.
– Спасибо, мисс Маркс. – На эту речь кухарки Николас отвечал так серьезно, как только она могла пожелать. – Я благодарен вам за высказанные соображения. Если кто-нибудь случайно узнает о квалифицированных работниках, которые мне нужны, прошу сообщить мне или мисс Симмонс.
Нелл и Хетти оставались в Марлоу-Хаус на лучших условиях, а Хетти к тому же поступала на курсы обучения чтению за счет Николаса.
– Вы очень щедры, – сказала ему Кэрол.
– Мне отплатят хорошим отношением и хорошим обслуживанием, – возразил он. – Если эти молодые женщины так умны, как вы утверждаете, они не долго останутся в низшем эшелоне прислуги. Я люблю повышать в должности хороших служащих.
Вскоре после Нового года в Марлоу-Хаус начинался ремонт, и Николас обсуждал с Люциусом Кинсэйдом и Биллом Бэскомом, что нужно сделать для приведения в приличное состояние святого Фиакра. Средства на реставрацию скоро поступят по линии пожертвования.
Все эти перемены были Кэрол по душе, и она думала, что они хорошо повлияют на будущее. Беспокоило ее настоящее, ибо Николас сохранял с ней прохладный официальный тон. И больше не заводил тот памятный вальс. Казалось, в его отношении к Кэрол нет ничего личного. Она спрашивала себя, не покориться ли ей, как она и опасалась, и не остаться ли в этой жизни всего лишь его деловым сотрудником.
В середине недели произошел случай незначительный, но странный, вызвавший у Кэрол недоумение и желание во что бы то ни стало задать леди Августе при встрече один вопрос.
Билл Бэском сообщил, что купил четыре билета на спектакль, пользующийся большим успехом, на завтрашний вечер. Он пригласил Николаса и Кэрол.
– Чудесная идея, Билл. Устроим себе перерыв. А после спектакля пообедаем, – решил Николас. – Мисс Симмонс, вы сообщите Крэмптону и мисс Маркс о наших планах? Может быть, слуги тоже захотят куда-нибудь пойти вечером.
– Конечно, мистер Монфорт. – Молча кляня его и свою собственную церемонность, Кэрол поспешила на кухню. Там она увидела, что мисс Маркс, вооружившись большим ножом, воюет с жареным омаром, как с личным врагом. Кэрол передала просьбу Николаса, никак ее не прокомментировав. Она уже достаточно хорошо знала мисс Маркс и понимала, что не придется долго ждать, пока кухарка изложит причину своей обеспокоенности.
