— Как всегда, — ответила с улыбкой. Мама Энрана так тепло меня приняла, что невозможно было с ней спорить.
— А все остальное модное-стильное еще успеешь, — подбодрила она меня. — Но все девочки вселенной сейчас должны видеть роскошную, красивую, утонченную Золушку, достойную своего принца.
— Надеюсь, я его достойна.
— Шутишь? Аделия, ну откуда у тебя в голове эти странные мысли? Ты не простая девочка с улицы!
— Да ну. Энран со мной когда познакомился, вообще заявил, что я — это подарочек от вас ему, чтобы он не скучал в академии. Я ведь и была девочкой с улицы, леди Эми.
— Глупости какие! Ты наверняка ему сразу понравилась. Мужчины вечно ведут себя как безголовые самцы, стоит только встретить ту самую, — рассмеялась ее величество. — Как-нибудь расскажу тебе нашу историю с отцом твоего ненаглядного. Мы чего только друг другу не наговорили в свое время! Он вообще меня с планеты выгнал.
— Как это?
— Воплем! А когда я послушалась для разнообразия и улетела, носился за мной по всей галактике, — рассмеялась она довольно. — А я пряталась!
— О!
— Ну, не всем же распутывать тайны галактики, можно встречаться как нормальные люди. И изначальные, конечно, — добавила она серьезно, а затем снова расхохоталась. — Но я таких не знаю!
Мы все еще хохотали, когда нас нашел распорядитель свадеб.
— Вот вы где! — сразу начал он с претензии. — Начало через пять минут. Гости в сборе, а вы! Кстати, хорошо, что вы не нервничаете и веселитесь. Это ведь самый счастливый день для любой девушки, — тут же смилостивился он и демонстративно подправил нам идеальный макияж.
Серокожий двухметровый мужчина, чье имя я не могла даже выговорить, был сверху до низу покрыт пластинами, напоминающими рыбью чешую, а красные прожилки в мутно-серых глазах и вовсе вызывали испуг при знакомстве. Однако это оказалась самая позитивная и креативная раса изо всех мною изученных. И лучших организаторов найти было трудно.
— Напоминаю: вы, леди Аделия, заходите в храм самой последней. Не пугайтесь. Спецэффекты немного изменили по приказу его высочества, он решил сделать вам сюрприз. Вы окажетесь в темноте, затем включится подсветка пола, затем приветствие и включится дорожка в сторону его высочества…
— Что он задумал? — спросила я леди Эми.
— Без понятия. Посмотрим.
Мы стояли в небольшой комнатке и ждали команды. Распорядитель в пятый раз спокойно объяснял мне последовательность событий церемонии и поглядывал на коммуникатор. Когда объявил, что пора, сердце ушло в пятки.
Верните мне леди Эми! Пусть она подшучивает надо мной сколько угодно, но смешит! Или кого-нибудь из братьев! Мне страшно!
— Вдох, выдох! — скомандовал лучший распорядитель галактики. — Леди Аделия, вы идете навстречу любви, а не репортерам. Идите к вашему Энрану. Смотрите на Энрана. Ничего не бойтесь. Вы под защитой вселенной! Сегодня ваш день.
Слезы навернулись на глаза, пришлось еще немного подышать и сделать первый шаг. К нему.
Идеальная темнота. Кромешная. Жуткая. Однако я чувствую себя странно спокойно. Уверенно.
«Вы идете навстречу любви. К нему», — билось в мозгу, усмиряя истерику.
Шаг. Еще шаг.
Вокруг замерцали миллионы маленьких огоньков, создавая ощущение, будто мы находимся в открытом космосе и нам светят загадочные звезды.
Еще шаг. Появляется голограмма моей звезды. Улыбаюсь. Делаю шаг, оказываясь внутри теплого и уютного пространства. Мое белоснежное платье сверкает так, что даже немного режет глаза.
Еще шаг. И снова мистическая темнота, подсвеченная лишь редкими звездами.
Шаг, второй, третий. И словно оказываюсь в ВАД. На плацу. Одна.
Щеки заливает румянец от воспоминаний о неприличных фантазиях, связанных с этим местом. Но я тут же замираю, когда слышу знакомые и такие родные голоса своей группы, коллег.
— Звезды служат вам, Аделия Шур! — гремит дружный хор.
— Служу звездам! — отвечаю громко и четко, хотя сердце колотится, а на глаза вновь наворачиваются слезы.
Мужчин не видно, для того, видимо, и темнота. Нельзя, запрещено, но они прилетели, и я до безумия рада слышать их голоса. Здесь. Сейчас. Ведь они тоже моя семья.
Еще шаг. В темноте вспыхивает дорожка из анфалисов.
Ох уж эти цветочки! Столько всего с ними связано.
Иду, улыбаясь как ненормальная. Слезы не желают подсыхать на моих глазах. Предатели! Но я так счастлива. Уже чувствую своего изначального. Он совсем рядом.
Шаг, еще, еще, еще! Ну где же ты? На меня уже все насмотрелись вдосталь! Пора!
И оказываюсь в любимых объятиях.
Меня быстро целуют в темноте. В губы. Затем в кончик носа. И свет вспыхивает! Ослепляет. Заставляет вспомнить, что мы здесь не только ради друг друга. Мы публичные персоны и обязаны разделить счастье с миллиардами людей и нелюдей. Поделиться эмоциями. Подать пример.
Я распрямляю плечи, приподнимаю подбородок и улыбаюсь Энрану, облаченному в военный мундир. Парадный. Такой строгий. Гордый. Счастливый!
— Я люблю тебя, — одними губами шепчет он, но на подвешенных вокруг экранах, чтобы гостям события было все хорошо видно, ответственные и не в меру романтичные журналисты дописывают на всех языках галактики: «Я люблю тебя!», дорисовывают сердечки и кружочки — для большинства рас это символ счастливого союза влюбленных.
— И я тебя люблю! — шепчу, чувствуя, что слезы окончательно пробили себе дорожку и текут рекой, проливаясь водопадом на древние бриллианты.
Мы смотрим друг на друга. Касаемся. Дышим друг другом. И этого безумно мало. Недостаточно!
Но приходится повернуться к ожидающему нас императору.
Он выглядит сурово, непреклонно. Он него веет мощью и невероятной силой. Почти как от древнего, только не хочется прижаться к земле и умереть.
— Дети мои, возложите руки на камень любви, произнесите клятвы верности друг другу и нашей империи.
Я так волнуюсь, что почти не слышу его слов. В голове шумит. Сердце колотится. А камень пьет и пьет, забирая часть сил.
Каждое слово истощает резерв, напитывая щедро украшенный рунами кусок скалы. Я смотрю на Энрана и вижу испарину на его лбу.
Почему так тяжело? Больно? Страшно? А вдруг он выпьет нас до дна? Что это за любовь такая? В духе классики? И жили они долго и счастливо и умерли в одни день на собственной свадьбе?
Смотрю на императора. Тот напряжен. И ждет. Смотрит на нас проницательно. Читает мысли? Наверняка!
Руны вспыхивают, переливаются, искрятся всеми цветами радуги, сам камень, кажется, и вовсе треснет от жадности. А мы клянемся. И верность империи дается с невероятным трудом.
Колени дрожат от напряжения, но я произношу каждое приближающее меня к Энрану слово. Даже если придется умереть! Я слишком сильно его люблю, чтобы отказаться от него из-за какого-то… нехорошего камня.
Вижу, как мелко затряслись плечи императора. Будет припоминать мне ругательную тираду в адрес главной и самой романтической достопримечательности Кордосса всю оставшуюся жизнь, это точно.
И что в ней романтического? Очередное дурное испытание в духе древних. Все через боль. Это чтобы изначальным жизнь медом не казалась?
Последнее «клянусь».
Я смотрю на Энрана и понимаю, что выгляжу так же изможденно.
И совершенно не к месту вспоминаю, как Патриция Рос рассказывала о пошлине на регистрацию брака. Кажется, она недавно подорожала. Но ведь ее платят деньгами, а не силой. Или для изначальных существует повышенный тариф?
Ехидные мысли немного привели в чувство. Выдохнула. Кажется, мы справились.
Император положил руки на камень с другой стороны и громогласно произнес: «Клятвы произнесены. Клятвы приняты. Испытание пройдено»
И в то же мгновение пальцы заискрились, напитываясь энергией, пропуская через себя, возвращая добровольно отданное вдвойне.
И зачем нам столько? Ведь камень — дело рук древних, и тоже любит энергию. Поделиться, что ли?
Я ощутила невероятное чувство легкости, правильности происходящего. Повернулась к Энрану и совсем не по протоколу сказала: «Оставь ему часть силы, мы ведь наверняка не платили госпошлину».
