И не скажешь, глядя на всю эту красоту, что это самые опасные земли в мире.
— Хорошо тут, — произнесла на выдохе, прикоснувшись к шершавым камням парапета и слегка прикрыв глаза. А когда обернулась, увидела три стула вдоль дальней стены. — А вы неплохо подготовились!
— Ну, не на холодном камне ведь нам сидеть, — пожала плечами Элена, ставя на пол корзину, из которой доносились дурманящие ароматы выпечки.
Агнесс поставила на каменный выступ чайник с отваром. Откинула ткань с корзины, вытащила из неё стаканы и в полной тишине принялась разливать напиток. Я же, зная, как в горах бывает холодно после захода солнца, раздала девочкам прихваченные пледы.
— Слушай, Ив, — заговорила Агнесс, вручая мне стакан с отваром. — Я только сегодня узнала о том, что натворил Мирон. Ребята на тренировке обсуждали. Мне так стыдно…
— Брось, — отмахнулась я, но огневичка только головой покачала.
— Поверить не могу, что все проспала, — посетовала она. — А то, как он поступил с тобой, вообще в голове не укладывается!
— Ты в любом случае за Мирона не отвечаешь. И уж точно не тебе за него извиняться, — поспешила успокоить огневичку. И, раз уж мы заговорили о шрамированном, заодно решила осторожно прощупать почву: — Не подумай, что я осуждаю, но странные у вас какие-то отношения. У меня иногда создается впечатление, что он контролирует каждый твой шаг.
Стакан с горячим отваром звякнул о камень, выдавая реакцию Агнесс с головой.
— Да нет у нас никаких отношений, — пробубнила она как-то невнятно, устремляя взгляд на темнеющее небо.
— Я тебя умоляю, — с усмешкой произнесла Элена, заворачиваясь в плед. — У нас в крепости слепых нет, а вы как птички-неразлучники, — целительница, удерживая руками горячий стакан и булку между зубов, осторожно села на стул, подогнув ноги под себя каким-то ужасно неудобным с виду способом. — Брось, я уже не твой командир, докладывать никому не собираюсь. Да и Иветта тоже. Так ведь?
С готовностью кивнула. Еще не хватало, чтобы девочки думали, что мы друг друга можем кому-то сдавать. Ну да, отношения среди состава запрещены. Но когда проводишь вместе столько времени, живешь вместе, каждый день бок о бок рискуешь жизнью… В общем, всякое может случиться. И что, это повод тут же с доносами бегать? В конце концов, я сама не идеальна. Вон утром едва с командиром отряда не поцеловалась!
— Ты точно что-то недоговариваешь, — подтолкнула Элена огневичку к продолжению беседы.
Агнесс все еще выглядела зажатой, словно не в своей тарелке оказалась, обычно она куда смелее.
— Нет между нами ничего. И вообще, мы с ним с детства знакомы, так что никаких шуры-муры и быть не может.
— Почему я об этом не в курсе? — Элена нахмурилась и, сама того не замечая, перешла на командирский тон.
Агнесс подобрала под себя ноги, скрыв их под пледом, и, обвив руками колени, заговорила:
— Давняя история, к службе никакого отношения не имеет. Когда я была маленькой, на мою семью напали. Какие-то отморозки ворвались в дом, убили родителей и старшего брата. Я плохо помню тот день… Только знаю, что Мирон с его отцом нашли меня. Вроде как я шаталась по улицам в ночном платье, вся в крови. Они тогда отвели меня к теневикам, а те решили обвинить в убийстве самого Мирона! — выплюнула она со злостью. — Но после встречи с менталистом его отпустили.
От воспоминаний огневички мне стало неуютно. В горле пересохло, я не могла выдавить из себя не то что слова — звука. Бедная Агнесс… Пережить такое… Неудивительно, что Мирон оберегает её. Возможно, раз их разлучили в детстве, сейчас чувство защитника взыграло с новой силой, и поэтому он такой неадекватный? Чувствует угрозу не столько для себя, сколько для Агнесс?
— Тех людей нашли? — спросила Элена таким тоном, будто загорелась желанием поучаствовать в расправе.
— Нет, — Агнесс покачала головой и вцепилась в стакан так, что пальцы побелели. — Не было никаких зацепок.
— И ты осталась в семье Мирона? — подтолкнула я к продолжению. Спросила, и сама не знала — хотелось услышать, что после у Агнесс все сложилось хорошо, или все еще пыталась выпытать подробности про человека, который сейчас может быть тем самым последователем тьмы!
Девушка грустно улыбнулась, отбросив волосы с лица.
— Лишь ненадолго, — она закусила нижнюю губу. — Его семья жила в квартале бедняков. Я же… Не то чтобы аристократка голубых кровей, но все-таки положением повыше. Отец Мирона хотел меня удочерить, но ему запретили, а меня саму позднее отправили в приют. Здорово же, да? — съёрничала она, подняв глаза вверх. — Если ты из «этих», то почему-то считается, что лучше торчать в королевском приюте и быть одной среди толпы, чем оказаться в семье, готовой любить и заботиться о тебе…
Я положила руку на плечо девушки, желая поддержать, но Агнесс тут же скинула её.
— Не надо, — едкий тон сменился на жесткий, решительный. — Было и было.
— Все равно, не могу себе представить… — я ощутила, как волна возмущения и негодования нарастает в душе. — Как это — никого не нашли? В смысле, убийцу или убийц… Ты говоришь, что у тебя не простая семья была, неужели дело просто бросили?
— Представь себе. Не могу сказать, что я до сих пор переживаю из-за этого. Раньше переживала, теперь… Теперь понятнее стало. Времена были такие. Купол рухнул, повсюду творился хаос, гражданская война и жуткая паника. Нет ничего ужаснее людского страха. Таких убийств происходило по десятку каждый день… И никто ничего не видел, никогда. А я сама оказалась слишком маленькой, чтобы менталисты смогли посмотреть мои воспоминания и, быть может, найти хоть какую-нибудь зацепку. Так что мне оставалось не так много вариантов. Когда проснулся дар, из приюта меня перевели в академию. Так стала боевым магом. С момента пробуждения дара знала, что хочу быть здесь, чтобы не допустить очередного прорыва. Чтобы больше никто не пострадал, как моя семья. На нас ведь даже не твари напали, а люди, воспользовавшиеся творящимся на улицах хаосом. А, оказавшись тут, вновь встретилась с Мироном. Удивительно, как тесен мир.
На лице Агнесс появилась мягкая и очень нежная улыбка. Сразу понятно, насколько короткая, но очень важная встреча с этим человеком в детстве, оставила добрый след в душе.
— Мирон сразу узнал меня, как только имя услышал, — Агнесс вновь смущенно опустила взгляд. — Рассказал то, что сам помнил, что-то помог вспомнить мне. Сказал, что считает меня сестрой, тьма знает почему, мы же и не знали друг друга совсем. Я его толком и не помнила, мелкая же была. И он действительно относится ко мне как к младшей сестре. Иногда бесит своей гиперопекой, я ж к такому не привыкла. Всю жизнь одна против целого мира, сама за себя, и такое!
Чудеса, да и только.
— Сложно поверить, что Мирон может быть заботливым и чутким, — протянула я с сомнением в голосе.
— Нормальный он, хороший, — буркнула девушка, но, поймав мой взгляд, сникла и нехотя добавила: — За исключением некоторых моментов.
На языке крутился язвительный ответ, но я его проглотила. И без того Агнесс себя винит за выходку Мирона.
Если посмотреть на все глазами Агнесс, он настоящий герой. Защитник. Заботливый, оберегающий… Засранец, который готов всего себя отдать одной, а вторую похоронить на месте, потому что увидел угрозу.
— А ты уверена, что он не влюблен в тебя? — немного поразмыслив над услышанным, выдала Элена. — По крайней мере, со стороны это выглядит так.
— Глупости, — тут же отмахнулась Агнесс, посчитав идею совершенно вздорной. — Да и потом, какая разница? Мирон не в моем вкусе!
— А кто в твоем? — спросила я, не зная о том, что через секунду пожалею об этом.
Агнесс хитро улыбнулась, ее глаза вспыхнули огоньком.
— Даже не знаю… — девушка подперла подбородок двумя руками, опершись локтями на согнутые колени, и мечтательно замерла. — Касьян, например. Вот это мужчина…
Элена никак не отреагировала, что и неудивительно — они ж родственники. А у меня, кажется, ком в горле застрял. И как-то воздуха сразу не стало хватать.
