Куча картинок мелькает перед глазами. Мои штаны сейчас разойдутся по швам. От прилива крови в паху даже потемнело в глазах. Я готов был уже сорваться с места, но тут меня словно молнией ударило – я почувствовал ладошку Ниты на своем возбужденном члене. Упустил момент, как женщина встала и подошла.
– А ты не остался равнодушен к моему предложению, – томно произнесла женщина, улыбаясь. – Говорил одно, но вот это, – сжала сильней мой член, – доказывает обратное.
Я не успел придумать ответ, не успел убрать ее руку, да и вообще хоть что-то сказать – в дверях стояла моя жена и выглядела, как вестник смерти. Мне даже стало страшно. Если взглядом можно убивать, мы бы уже валялись мертвыми. В гневе моя девочка еще прекраснее, но видеть ее расстроенной я не хотел.
– Извините, что помешала. Не знала что ты не один, а твоего секретаря нет на месте.
Моя девочка развернулась и с достоинством императрицы закрыла дверь. Нита побледнела, но руки не убрала. Единственное желание – бежать за ней – пришлось подавлять в себе. Такие как Нита не должны знать о слабостях мужчин. Как она это может использовать против меня, одному оборотню лысому известно.
Скинув с себя руки женщины, я удобнее устроился в кресле. На лице самый невозмутимый вид, словно ничего не произошло. Но в этот момент я чувствовал каждую эмоцию Саяны, и меня это разрывало изнутри. Беспокойство передалось и зверю, он сходил с ума. Моя девочка злилась и была на грани срыва. Чего мне стоило усидеть на месте, никто не знает.
– Нита, твое заманчивое предложение не нашло во мне отклика.
Женщина приподняла бровь и ехидно ухмыльнулась, но объяснять ей что-то я не собираюсь. Она меня услышала – этого достаточно.
– Тасан друг отца, и если с ним что-нибудь случится, спрашивать начнем с тебя. Не думаю, что тебе понравятся последствия твоих опрометчивых действий. Ты же представляешь, что может сделать с тобой император. – Нита побледнела. Запах страха витал в воздухе. Дошло, наконец, что с ней в «интригушки» никто играть не собирается. – Лучше отправляйся в храм Света и молись за здоровье своего суженого. Договор с Харбуканом подписан не будет, и не старайся умаслить их правителя. Нам это не интересно, не стоит давать им пищу для сплетен и высмеивания жен послов.
Выражение лица женщины изменилось. Дошло, что вовлекать в свои интриги нашу семью было плохой идеей.
– Баяс не позволит водить себя за нос. Мужчин ты пытаешься держать крепко за другое место, но правитель Харбукана тебе не по зубам – запомни это и не приближайся к его семье. А сейчас придется попросить тебя покинуть кабинет, наша встреча и так заняла больше времени, чем я рассчитывал.
Появление Мияра оказалось своевременным. Женщина, видно, еще что-то хотела сказать, но передумала и дальше испытывать судьбу.
Она гордо покинула мой кабинет, но ее злость сочилась через поры, оставляя отрицательную энергетику, как шлейф.
– Что с Саяной? Видел ее расстроенной несколько минут назад. – Эту новость Мияр озвучивал с опаской, догадываясь, как я мог отреагировать в другой ситуации. А тут – сам виноват.
– Недоразумение. – Мой ответ, видно, устроил, раз он не стал развивать эту тему дальше.
– Кто такая? – И этот туда же. Сейчас еще провиснет от восхищения.
– Хотя бы ты держись от Ниты подальше. Связь с ней ничего хорошего не принесет.
– Так, я только внешность оценил, знакомить не просил. Не заводись. – Понимаю, ничего друг такого не сказал. Но эта женщина – ходячая неприятность.
– Мияр ты по делу? Мне с женой надо поговорить. – Не терпелось сорваться с места. Я временно блокировал нашу связь с женой – мне невыносимо чувствовать ее переживания.
– Иди разговаривай, я подожду. Постарайся недолго: дело и правда не терпит отлагательства. Скоро во дворце появится Эдвард. Говорит, что-то срочное.
Только этого не хватало. Надеюсь, все обойдется.
Я покинул кабинет вслед за Мияром и сразу же бросился к жене. Надо ее успокоить: неизвестно, что малышка себе там навыдумывала.
Двери спальни закрыты. Не хотелось сейчас ее еще больше расстраивать, но и за дверью стоять не собираюсь – мне необходимо успокоить мою девочку, обнять и прижать к себе.
– Саяна, открой дверь.
В ответ тишина.
– Девочка моя, ты же, знаешь, что замки мне не помеха: я могу ее легко открыть. Пожалуйста, отопри, нам надо поговорить.
Слышу легкие, тихие, как перышко, шаги и щелчок ключа в замке. Стою в дверном проеме, наблюдаю, как Саяна возвращается в кресло, садится спиной ко мне. Жду. Чего – и сам не знаю, но она не поворачивается. Присаживаюсь перед ней на корточки. Глаза моей девочки закрыты – даже смотреть не хочет на «предателя». Дорожки от слез еще не высохли, глаза припухшие. «Ну что ты выдумала? Кроме тебя я, никого не замечаю, тобой дышу».
– Малышка открой глаза.
Саяна не думает слушаться, тихо сидит, не открывая глаз.
– Посмотри на меня, – подбираю слова, мысленно их прокручиваю, – приговоренный к смерти имеет право на то, чтобы его выслушали. А ты меня казнила без суда и следствия.
Глаза цвета бирюзы, наполненные слезами, распахиваются и зло взирают на меня. Супруга так прекрасна в гневе, что губы растягиваются в улыбке. Ее воинственность и ревность сводят с ума. Приказываю себе остановиться, ведь моя девочка расстроена. Боюсь снять блок – знаю, что могу утонуть в ее боли.
– Саяна, ты не можешь думать, что на свете есть хоть одна женщина, вызывающая интерес, кроме тебя. Посмотри в мои глаза. Я люблю тебя, и другой в моей жизни не будет. Запомни: никто и никогда не встанет между нами.
– Я все видела, – упрямо заявила жена, закрывая глаза, из-под одного из них покатилась слеза, стирая большим пальцем, мысленно бился головой о стену. Успокоить ее не получалось.
– Саяна, расскажи мне, что ты видела.
Упрямства моей девочке
