проскользнуть к двери.
– Что случилось после моей смерти? – задала я самый важный вопрос, на который вполне мог дать ответ этот человек, ведь он присутствовал на площади. Наблюдая за собеседником, я все сильнее убеждалась, что он не может быть воплощением Бога смерти, тот выдает себя слишком быстро, да и не станет изображать испуг от одного моего вида. Если же это сон или что-то такое, то он уже должен был явиться. Разве может быть правдой, что я по каким-то причинам снова жива и это все реально? Может, это и имел в виду Бог смерти, когда говорил, что мне ничего не грозит?
– Лорд Крист разозлился, он убил тех, кого смог и прогнал оставшихся солдат Вильгельмских туда, откуда они пришли. Он велел привести ваше тело в порядок. Женщины вымыли и переодели вас, и мы выдвинулись в путь к границе, с вашим телом в гробу, – когда собеседник говорил, у меня перед глазами вставала картина, как Велиант отпускает мое тело, и хватается за меч, но на большее фантазии не хватило, а сама я этого не видела. Один против тринадцати человек? Нет, это точно не может быть правдой, и я покачала головой, усмехнувшись.
– Как он мог всех убить, их же было сколько, двенадцать, тринадцать? – усмехнулась я, склонив голову и рассматривая парня, и случайно заметила, как трясется моя рука, которой я преградила собеседнику путь к двери. Поспешно убрав ее за спину и сцепив там в кулак со второй, я начинала сомневаться в собственной адекватности.
– Солдаты Вильгельмских – слабые бойцы, они больше по корабельному делу, да и нет столько опыта, как у лорда Криста, – пожал солдат плечами, чем еще больше позабавил меня. – Мы с ребятами тренировались с ними в свободное время в Эдельстауне. Лорд Крист вполне мог бы справиться с большинством из них, – поспешил добавить собеседник, видя недоверие на моем лице. Все сказанное, может, и было правдой, но у меня в голове никак не укладывалось. Огромный ком из мыслей, знаний и предположений не хотел распутываться и раскладывать все по своим местам. Одно я знала точно, я умерла в Эдельстауне, это неоспоримый факт. Главный вопрос в том, как после той смерти я могла очнуться в гробу на телеге неизвестно где, если все вокруг меня не сон? Здесь явно не обошлось без божественного вмешательства, в существование которого всего пять дней назад я не верила.
– Один? – с сомнением в голосе еще раз уточнила я, усмехнувшись своим мыслям. Нет, я определенно точно медленно схожу с ума.
– Один, – раздался хриплый и тихий голос от входа в комнату, и я застыла на месте, боясь пошевелиться и посмотреть туда. Солдат обернулся и отдал знак приветствия, который я успела зацепить краем глаза, стараясь не подавать виду, что меня начало трясти сильнее. Найдя в себе силы, я сделала шаг в сторону, пропуская рыжего к выходу, а сама нашла опору в виде ближайшего стула. Опершись о него рукой, я надеялась, что ноги меня не подведут. Опасения оказались верными, на пороге стоял человек с внешностью Велианта Криста, я знала это, но боялась посмотреть в его сторону. Именно в этом виде ко мне должен был явиться Бог смерти, если это все же сон или видение.
– Лорд Крист, я как раз собирался звать вас, – затараторил солдат, но запнулся, когда мужчина поднял руку и молча указал ему на выход. Послушно кивнув, рыжий ушел, предусмотрительно закрыв за собой дверь. От осознания, что я осталась с вероятным Богом смерти в одной комнате, мои глаза принялись судорожно сновать по окнам, в надежде найти открытое, через которое можно выскользнуть, но я вовремя опомнилась. Если я умерла и все вокруг – плод моего воображения, то убежать от воплощения Бога смерти, скрывающегося за внешностью Велианта, не выйдет. А если все происходящее реально и я по какой-то причине жива, а в дверях стоит настоящий лорд Крист, то я жутко хотела обнять его, несмотря ни на что. В любом из вариантов поговорить с человеком, стоящим у двери, придется и только так получится раскрыть правду и все понять, если он сможет дать мне ответы. В момент осознания этой действительности я не удержалась и посмотрела на Велианта.
Застывший в шаге от входа, второй заместитель Ночной Королевы смотрел на меня так, словно я самая большая драгоценность, которая есть в мире, а он искал меня всю свою жизнь и вот, наконец, нашел. Его голубые глаза светились в свете свечей, а огоньки ближайших отражались в них, и я могла наблюдать это с расстояния в пару метров. При виде его взгляда я еще больше начала сомневаться, что это все не на самом деле и, скорее всего, я сейчас валяюсь возле причалов в Эдельстауне в предсмертной агонии, а это последние минуты моей жизни, и фантазия придумывает красочное ее окончание. Ну, не мог этот человек так на меня смотреть. Внезапно Велиант очнулся и направился прямиком ко мне, а выражение лица сменилось на суровую уверенность. Стремительно сделав несколько шагов назад, я вытянула руку, надеясь задержать приближение мужчины, и когда сообразила, что его это не остановит, резко заявила:
– Не смей ко мне прикасаться, божественное отродье, лучше объясни, что здесь происходит, – за свою жизнь я не помнила, когда ругалась подобными словами и ругалась ли, но других подобрать не могла, и они подействовали. Велиант остановился, смотря на меня больше с удивлением и склонив голову набок в своей привычной манере. Бог смерти не станет препираться и выдавать себя за другого, особенно когда я вот так в лицо заявила о своей осведомленности. Возможно, я недостаточно хорошо знала его, но за прошедшие беседы сложилось именно такое впечатление.
– У тебя не фиалковые глаза, – неожиданно заявил мужчина, а я только сейчас заметила, что он всматривается именно в мои глаза. Поборов желание осмотреть помещение на предмет нахождения здесь зеркала, я дернула головой, пытаясь разорвать взгляд, ведь сама смотрела на Велианта в ответ.
– А должны быть? – напряженно поинтересовалась я. Все вокруг казалось какой-то глупой шуткой, которую затеяли Боги, но я не понимала своей роли в этом спектакле.
– Должны, ведь ты воскресла из мертвых, – и собеседник выругался самыми отборными ругательствами, которые я когда-либо слышала, что у меня уши чуть в трубочку не свернулись, и в голове встал резонный вопрос, а Боги могут так ругаться?
– Обычно, когда человек воскресает по воле Богов, его глаза становятся фиалковыми, – закончил Велиант тираду ругательств обыкновенной фразой,
