готов был унижаться, чтобы попасть на периферию ее сознания и вытеснить оттуда ублюдка Уилла, который пролез внутрь ее теплого тела, гребаный мудак.
— Друзья? Звучит неплохо, — неуверенно ответила Элиза, кусая нижнюю губу.
— Ну вот и отлично, — я широко улыбнулся, снова хватаясь за свой глок. Я буду двигаться медленно, завоевывая ее доверие, чтобы она бежала за помощью ко мне, а не к кому-то другому.
Еще около получаса мы по очереди отстреливали патроны, и Элиза сделала несколько ценных замечаний, которые я принял к сведению, потому что никогда не поздно совершенствоваться, не так ли?
— Мне надо идти, — смущенно улыбнулась она, убирая оружие.
— Нет, — она махнула рукой, начиная двигаться в сторону выхода, прихрамывая на одну ногу, — у меня встреча с Кэтрин, так что увидимся позже.
— Конечно, — кивнул я, скрывая свое разочарование. Мне нравилось проводить с ней время, и я готов был убить себя за то, что не позволил этому случиться раньше.
Глава 15
Элиза
Я солгала, когда сказала про встречу с Кэтрин. Просто чувствовать его так близко к своему телу, слышать его голос, который обращался ко мне, ощущать его запах, который наполнял мои ноздри, — ну, это было слишком для меня.
Могла ли судьба быть еще большей сукой?
Она преподнесла мне Пола в тот момент, когда я мысленно перечеркнула любую возможность на отношения. Какого, блять, черта?
Мое душевное состояние вызывало тревогу не только у Кэтрин, но и у меня самой.
Я каждый день кричала от кошмаров, которые проникали в мою голову с наступлением темноты.
Я не спала по ночам, везде включая свет в своей новой квартире. Каждый темный угол пугал меня до безумия, как и незнакомые шорохи в стенах дома. Но стоило солнцу начать подниматься над горизонтом, как мои веки тяжелели, утягивая мой разум в беспокойный сон.
И ничего из этого не было нормальным.
А теперь еще и Пол со своим предложением о дружбе.
Как это вообще понимать?
Я не смогу с ним дружить.
Не так, как с Уиллом, или любым другим. Однако, теперь я и с ним не могу говорить. После того случая в зале мы не виделись, хотя он несколько раз приходил к моему порогу. Я просто не знала, как теперь быть.
Его слова больно ранили меня.
Я доверяла ему, возможно, даже больше, чем остальным.
Словно отвечая на мои мысли, в дверь раздался негромкий стук.
— Элиза, я знаю, что ты внутри, — глухой голос Уилла вызвал тоску в моей душе. Я скучала по своему другу. Но теперь ситуация становилась все более запутанной. Я видела, как он сходит с ума по Полу, но ничего не могла поделать с собственными чувствами к нему. Это безумие сводило меня с ума и выливалось в пульсирующую головную боль.
Еще один стук оторвал меня от невеселых мыслей, и я тяжело вздохнула, направляясь к двери. Избегать друг друга в небольшом городе — такое себе решение.
Щелкнув замком, я приоткрыла дверь и уставилась на воспаленные глаза Уилла, который прислонился плечом к дверному косяку.
— Не прошло и двух сотен раз, как я оббивал твой порог.
— Не преувеличивай, — я шире распахнула дверь, пропуская его внутрь.
Уилл прошел вперед и немного повертел головой.
— Ты не пробовала сделать свой дом немного уютным?
Мои вещи громоздились высокой кучей на кресле, остальные стояли в коробках, все еще не распакованных после переезда. Родители принесли их, раз уж я обзавелась своей жилплощадью.
— Кого это волнует? — буркнула я, направляясь к дивану, на котором лежала ранее. Завернувшись в плед, я улеглась на высокую подушку и посмотрела на Уилла, который уселся у меня в ногах, несмотря на свободное кресло напротив. Его пальцы все еще оставались перебинтованы, очевидно, что они были сломаны, хотя он никак не показывал своего дискомфорта.
— Я уверен, ты тихо ненавидишь меня, но все же, попробую объясниться.
— Я не ненавижу тебя, — я покачала головой, чувствуя, как предательские слезы снова застилают мои глаза. — Но зачем ты сказал это, Уилл? — Мой голос дрожал от сдерживаемых эмоций.
— Ты должна была это услышать. Влюбленность в него делает тебя слепой. — Разве? — грустно усмехнулась я, стирая ручейки слез, которые уже потоком стекали по моим щекам.
— Он хочет тебя, — в голосе Уилла отчетливо проскальзывали нотки уязвимости, — он смотрит на тебя совсем не так, как на остальных. Словно он хочет поглотить тебя целиком, впитать каждую клеточку твоего чертового тела. — Так ты просто решил обладать чем-то, чего не может получить он? Я для вас просто приз, за который вы боретесь?
— Все не так.
— Так объясни мне, мать твою, потому что я начинаю терять свое чертово терпение! — я подтянула ноги и села ровнее, вцепившись в покрывало на своих коленях.
— Я хотел понять, что заставляет его терять свой гребанный рассудок рядом с тобой. И теперь я вижу это. Ты удивительная, Элиза. Ты добрая, сильная, эмоциональная. И ты умеешь смеяться, а это огромный плюс, уж поверь мне. Я могу понять, почему он одержим тобой, потому что сам стал зависим от твоего голоса, от звука твоего смеха, от маленьких веснушек на твоей левой щеке, каждую из которых я пересчитал, пока ты спала. И меня разрывает на части от того, что ты не чувствуешь ко мне того же, что чувствуешь к нему. Но он не заслуживает тебя, Элиза. Он живет в ненависти к себе уже много лет, и рано или поздно это чувство, как яд, распространится с его кожи на твое тело. Ты должна жить в свете, в то время как он — порождение тьмы и самого худшего кошмара в твоей жизни.
— Поверь, я на собственной шкуре испытала худший кошмар в своей жизни, так что тебе придется потрудиться, чтобы напугать меня сильнее.
— Я просто не хочу, чтобы ты пострадала.
— В том то и дело, Уилл, что
