— Я всегда выполняю приказ, — потеряно сказал маг. И вышел так же стремительно, как и появился.
— Фредерик, а как вы освободились от кандалов, блокирующих магию? — спросила я, чтобы отвлечь мужчин. В первую очередь Ричарда.
— Антимагические кандалы — если они имперского производства — зачарованы так, что они не действуют на членов императорского рода, — признался Фредерик. — Как вы понимаете, это было сделано на всякий случай. Мало ли что.
— А Карл — Либревер, — догадалась я.
— Разжился браслетами именно имперскими, — кивнул Ричард.
— Так что я отправился к мятежникам.
— А если бы они употребили что-нибудь дассарского производства? Швангау упоминал, что дассары производят хорошие артефакты.
— И на этот случай у меня были сюрпризы для наших врагов.
— Ричард, — обняла я любимого, который никак не мог успокоиться. — Все закончилось, слышишь?
— Вот что мы не просчитали, — заметил император, — так это припадок бешенства вашего похитителя, когда он узнал о том, что мы захватили его семью.
— Значит… у сыновей… Это все-таки была ты? — едва слышно проговорил Ричард.
— Ну, не мой призрак, — усмехнулась я.
— Не шути так…
— Успокойся!
— Какое счастье, что тебе удалось вернуться… Потому что это была твоя душа…
— Фредерик, — решила я обратиться к императору, — а как Брэндон?
— Он по-прежнему выполняет мои обязанности — вот пусть и трудится! — император внимательно посмотрел на нас и стал пояснять, будто мы с ним спорили. — Да. Я все еще гневаюсь. И собираюсь гневаться еще как минимум эту неделю! Так что первичное дознание — на нем!
Я посмотрела на Ричарда. Тот вроде бы взял себя в руки. По крайней мере, как обычно поднял глаза к потолку, всем своим видом показывая, насколько разлад между наследником и его августейшим папенькой его утомил.
— Пусть на личном опыте убедится, каково это — быть императором! — торжественно провозгласил Фредерик.
— Теперь у Брэндона в подчинении и следователи, — пояснил Ричард. — Кстати, он только что прибыл в замок герцогини Реймской. Думаю, что будет грандиозный…
— Вот как вы посмели это сделать!
Тут дверь распахнулась и на пороге показался наследник престола.
— Меня во дворце заблокировали! — возмутился он.
И наследник обиженно посмотрел на отца и старшего брата, которые смущенно отвели глаза.
— И, по их мнению, я даже слов не понимаю!
— Брэндон! — скривился император. — Прекрати! Ты — наследник. И, если бы что-нибудь случилось с нами…
— Не верь им, мальчик… — проскрежетал от входа голос.
Вся троица Тигвердов слаженно развернулась к входу в комнату, на пороге которой стоял…еще один Тигверд. Те же черты лица, те же черные, с алыми всполохами глаза. Те же серебристо-белые волосы. Только коротко стриженные. Да и так презрительно поджатых губ у членов августейшего семейства я не наблюдала.
— Они убили Эльзу — они убьют и тебя, — продолжил вновь прибывший.
— Насколько я понял, герцогиня Бонмут так или иначе была приговорена бы к казни. Ее — да и нас всех — просто избавили от позора, — равнодушно протянул наследник.
— И ты веришь, что доживешь до того момента, как взойдешь на трон?
— Если от кого-то и исходит опасность, то не от отца, — отрезал Брэндон. — И не от старшего брата.
Несколько мгновений они бодались взглядами одинаковых глаз с алыми всполохами.
— Ты испорчен воспитанием военной академии, — презрительно проговорил прежний император.
Я вздрогнула, услышав те же слова, что небрежно обронила Эльза Борнмут, говоря о своем сыне.
— А позвольте полюбопытствовать, Максимилиан, — любезно сказал Фредерик, — каким образом вы сохранили магию, появившись здесь? Неужели мое заклятие дало сбой?
Я вспомнила, что Фредерик применил к отцу заклинание — если тот появится на территории империи, то лишится магии.
— Нет не дала, — скривился его отец, окинув недовольным взглядом сына. — Просто смерть твоей сестры высвободила огромное количество энергии. Мне хватило, чтобы поставить защиту. Но у меня мало…Очень мало времени…
— Вам не кажется странным, что я и знать не знал, что у меня есть сестра. И даже своеобразие моего собственного рождения были от меня скрыты.
— Это ты, наконец, узнал, что ты — ублюдок? — равнодушно откликнулся Максимилиан.
— А вы знаете, что я испытал, когда узнал?
— Стыд?
— Облегчение. Мне многое стало ясно. А, главное, я понял, что дело не во мне.
Прежний император только фыркнул.
— Мне вот только любопытно — афера с несчастной Эльзой — это была ваша идея?
— Нет…Я не имел отношения к ее бунту.
— Но Либревера после того, как у нее взбунтовалась магия, вы к ней отправили. С нужной информацией.
— Я проявил великодушие, — усмехнулся Максимилиан. — А уж то, что девочка бездарно использовала свой шанс и свою силу… Это был ее выбор.
— Мне бы не хотелось становиться отцеубийцей, — проскрежетал Фредерик. — Однако…
— Тебе не хочется лишиться силы, — отрезал прежний император. — Как и мне.
— Возможно. В таком случае, я вас больше не задерживаю.
— Я хочу забрать детей Эльзы.
В первый раз в тоне Максимилиана мелькнуло хоть что-то человеческое.
— И вы будете воспитывать новых заговорщиков?
— Нет. Я просто хочу, чтобы дети моей крови выжили. Ты же все равно умертвишь их.
— Маркиза Борнмута не отдам! — зарычал Ричард.
— А если император прикажет убить его?
— Юный маркиз — кадет Академии, — жестко сказал Ричард. — И его жизнь в безопасности.
— И ты готов с оружием в руках это доказывать? — рассмеялся прежний император.
— Довольно, — обронил Фредерик. — В любом случае, дети герцогини — это моя ответственность.
И мы все замерли, понимая, что император решает — жить или умирать двум детям… Император тяжело вздохнул, побледнел — и мы вздрогнули, поняв, что сейчас будут произнесены слова приговора.
— Фредерик, — вдруг тихо сказал его отец. — Пожалуйста. Мать просит. Она так одинока. И просто хочет забрать наших внуков.
— Девочку забирайте, — решился император. — Что же касается мальчика. Ричард. Под твою ответственность. И…я расскажу обоим правду. И потребую клятвы — они оба живут, пока не замышляют ничего против империи и рода Тигвердов.
— Мне нужно уходить, — тихо сказал Максимилиан. — Защита истончается.
— Швангау доставит вам девочку.
Когда прежний император исчез, то Фредерик отошел к окну — и застыл там, отвернувшись от нас. Ричард переглянулся с Брэндоном и негромко произнес:
