— Никто не стоит того, чтобы отправиться за него в Омаху.
Я рассмеялась:
— Ты опоздаешь на самолет.
— Да.
Он снова меня обнял и, чуть поколебавшись, сказал:
— Есть еще одна вещь, которую ты должна знать. На следующий день после моей, ну, идиотской пьяной выходки ко мне приходил Сет.
— Что?!
Я напрягла мозги. «То есть когда я готовилась к фестивалю».
— Зачем?
— Он хотел понять, что произошло. Между нами. Все детали.
— И что ты ему сказал?
— Правду.
Я отвернулась и смотрела куда-то, ничего не видя перед собой.
— Этот парень сходит с ума по тебе, помедлив, сказал Бастьен. — Любит, как… ну сам дьявол не сможет противостоять такой любви. Я не знаю, как это может получиться у суккуба со смертным, но если это возможно, то это случится именно с ним. Я думаю… нет, я уверен, что слегка приревновал, что… он добился твоей любви и у тебя есть тот, кто так тебя любит.
Он улыбнулся мне и горько, и сладко одновременно.
— Как бы то ни было. Счастья тебе. Я всегда буду рядом, если понадоблюсь.
— Спасибо, — сказала я, снова бросаясь к нему в объятия. — Не пропадай. Может, еще увидимся.
На его лице, серьезном на протяжении всего этого разговора, сверкнула плутоватая усмешка:
— Ох, каких мы дел натворим. Мир еще не готов к нашей следующей встрече.
Последний сладкий поцелуй в губы, и он ушел. Минутой позже я ощутила за спиной присутствие Картера.
— Сладка горечь расставания.
— Так и есть, — печально согласилась я. — Но это жизнь, смертная ли, бессмертная.
— Как твое шествие с Сетом по натянутой проволоке?
Я повернулась к нему, с трудом вспоминая, о чем это он:
— Плохо.
— Ты поняла, что это невозможно?
— Хуже. Я сама сделала это невозможным. Слетела и шмякнулась о самое дно.
Ангел пристально смотрел мне в глаза:
— Так может, вернуться на круги своя?
Я захлебнулась горьким смехом:
— А это возможно?
— Конечно, — сказал он. — Пока проволока не порвалась, ты всегда можешь влезть обратно.
Простившись с ним, я прошла несколько кварталов к остановке автобуса, идущего в Куин-Энн. С некоторым опозданием я поняла, что мимо прошла Джоди. Я с ней целую вечность не разговаривала. После скандала с Дейной Митч и Табита скрылись с лица Земли.
Я покинула остановку и, словно Супермен, скользнула в темный переулок. Мгновение спустя я догнала ее уже в образе Табиты.
— Джоди!
Она застыла и оглянулась. Узнав меня, она вытаращила глаза.
— Табита, — неуверенно сказала она в ожидании, когда я подойду ближе. — Рада видеть тебя.
— Я тоже. Как дела?
— Нормально. — Повисла неловкая пауза. — А как ты? В смысле, после всего…
Она покраснела.
— Все в порядке, — мягко проговорила я. — Я с этим смирилась. Это случилось. Что теперь поделаешь.
Она потупила глаза, смущенная:
— Я хотела тебе рассказать. Это было… ну, понимаешь, это было не только с тобой. — Она совсем смутилась. — Она вроде как, ну, знаешь, и меня соблазняла, и мы кое-что делали… такое, чего мне совсем не хотелось. Но я не могла отказать. Только не ей. Я так тогда переживала…
Вот как. Оказывается, я была не первым запретным плодом, вкушенным Дейной. Меня поразило известие о том, что до меня она насиловала Джоди, особенно учитывая, с каким пылом она выступала на митингах, отрицающих само право на существование ее склонностей. Вдруг я поняла, что больше совершенно ей не сочувствую.
— Выходит, она получила то, чего заслуживала, — с презрением заметила я.
— Может быть, — уныло сказала Джоди. — Но каким несчастьем это стало для ее семьи. Особенно для Риза. А еще КССЦ… с ними тоже все очень плохо.
— Может, оно и к лучшему, — равнодушно заметила я.
Она ответила мне печальной полуулыбкой:
— Я знаю, что ты им не веришь, но они действительно рады бы делать добро. На самом деле я сейчас как раз иду на собрание. Мы будем решать, что делать дальше. Вряд ли мы совсем разбежимся… но представить себе не могу, что теперь будет. Есть такие, кто думает в точности как Дейна. Их не большинство, зато они шумят больше всех. Куда громче, чем такие, как я.
Я вспомнила наш разговор в саду:
— Но ты по-прежнему хочешь того, о чем мне говорила? Помогать тем, кто нуждается в помощи?
— Да. Вот бы я могла прийти прямо сейчас и высказать все это. Если бы мне удалось привлечь достаточно внимания, мы бы и вправду могли двинуться в новом направлении. Так, чтобы действительно помогать людям, а не просто осуждать и клеймить «недостойных».
— Так почему бы тебе именно так не сделать?
— Я не могу. У меня не получится так разговаривать с людьми. Я не настолько храбрая.
— В тебе есть страсть.
— Да, но разве этого достаточно?
Тут я с трудом подавила легкомысленную улыбку.
— У меня есть для тебя кое-что, — сказала я, открывая сумочку. — Вот, возьми.
Я протянула ей последний пакетик амброзии. Наверное, опасно было давать ее смертному, но от одной дозы ничего страшного не случится, а больше ей нигде не достать. Кроме того, так я сама избегала искушения.
— Что это?
— Это, хм, травяная добавка. Типа энергетической смеси. Никогда не встречала?
Она нахмурилась:
— Что-то вроде женьшеня или кавы?
— Да. То есть это, конечно, не изменит твою жизнь, но меня всегда подстегивало. Просто разводишь в чем-нибудь и пьешь.
— Что ж, я как раз собиралась купить кофе…
— Вот и отлично. И от этого не будет никакого вреда.
Улыбнувшись, я взяла ее за плечо.
— Сделай это для меня, чтобы я почувствовала, будто дала тебе волшебное снадобье, дарующее удачу.
— Хорошо. Конечно. Выпью вместе с кофе. — Она взглянула на часы. — Мне нужно идти, не хочу опоздать. Я тебя оставлю, ладно?
— Конечно. Спасибо. Удачи тебе.
К удивлению, она порывисто обняла меня и скрылась в толпе пешеходов.
Возвращаясь домой на автобусе, я вдруг обнаружила, что чувствую себя лучше, чем во все эти дни. Конечно, неплохо было бы сохранить амброзию для следующего Изумрудного литературного фестиваля, но, похоже, она мне не понадобится, если на подготовку будет два дня, а не один.
Заседание КССЦ не собрало и малой части той прессы, что была посвящена лесбийской истории, но все же привлекло внимание репортеров из «Сиэтл тайме» и некоторых других изданий.
На собрании Джоди произнесла речь всей своей жизни. Она детально обрисовала свое представление о КССЦ, в том числе предложила исключить из программы постоянные нападки на гомосексуализм. Ее план поддерживал программы реальной помощи нуждающимся, тем же матерям подростков и беглянкам, о которых она говорила мне раньше. Поскольку КССЦ имела представительства по всей стране, она предложила местным отделениям направить усилия на решение локальных проблем, дабы повысить свое влияние и способствовать сплочению общества. Ее зажигательное выступление было блестяще продумано и исполнено. Собрание закончилось приветственными возгласами и овацией, а также голосованием, избравшим ее новым председателем. Я подозреваю, что, когда закончилось действие амброзии, она была слегка напугана тем, что натворила. Однако после всех интересных и творческих начинаний, предпринятых ею до сих пор, я не сомневалась, что она вполне может справиться. Вдобавок я чувствовала, что вместо унылого существования домохозяйки она будет счастлива отдаться содержательной деятельности.
