Баяр умел терпеть и ждать. Он был еще молод и полон сил, да и жена у него юная. Глупости говорит Сулим, завидует, наверное, что Баяр гораздо больше времени проводит с женой, совсем о брате позабыв.
— Что скажешь, Сулим-гуай, запасов нам надолго хватит? – спросил мирно степняк, словно и не было никакого разговора.
— Достаточно, Баяр-ах, – охотно подхватил Сулим. – Еще ведь по первому снегу баранов резать будем и козлов, а к весне ягнята народятся. Разве что рису и круп бы еще купить, и чаю. Кстати, как тебе мой напиток? Бодрит и успокаивает сердце, верно?
Сулим подал в руки брату чашу с травяным чаем. Баяр попробовал и кивнул. Да, вкусно и немного горчит, всё, как он любит.
Хорошо, пожалуй, что Сулим здесь. Следить за припасами у него получается куда лучше, чем у женщин, а хану можно и не вникать в такие дела.
36. Слабости
– Баяр-ах, там… — Наран, казалось, едва сдерживает смех. Истерический, судя по всему.
– Что?
– Ты должен это увидеть сам. Я правда не знаю, что делать.
Вернувшийся из обхода сотник выглядел озадаченным, но, как всегда – веселился. И вот что странно – из двух десятков воинов в стан вернулась лишь половина.
– Наран, а можно без загадок? – Баяр потер виски раздраженно. Вот уже несколько дней его не отпускала мучительно-навязчивая головная боль. Для него, никогда не болевшего и ни разу не раненного в бою, состояние было странным.
– Боюсь, что нельзя, – сверкнул зубами сотник. – Дженна-аах, ты бы тоже с нами, а?
Женька вздохнула. Она чувствовала себя немногим лучше мужа. Голова кружилась, ее подташнивало. Нет, она в принципе догадывалась, что выносить ребенка не так просто, как кажется со стороны, но отчего-то была уверена, что ее токсикоз уж точно минует. Счастье еще, что недомогание к полудню почти проходило.
Никому она ничего не сказала, боялась. Стыдно было отчего-то, словно она совершила какой-то дурной поступок, словно… да, теперь все будут точно знать, чем она с Баяром по ночам занималась. Как будто никто не знал!
Даже заставали их несколько раз на самом интересном месте. Баяр после третьего такого случая демонстративно вешал у входа в шатер кнут, заявляя – следующий, кто войдет, когда этот кнут висит – им же по спине и получит. Помогло, больше не вламывались.
Она все еще была не готова, не верила даже самой себе. Так быстро, просто мгновенно! Надо было еще подождать, ну хоть зиму пережить. Зачем она в это ввязалась? Совершенно не понимала.
Наран настаивал. Наран смеялся. Наран привел им лошадей, пытался даже подсадить Дженну в седло, но был остановлен ее презрительным взглядом. Хотя в женском своем наряде ехать было крайне неудобно, привыкла она по-мужски сидеть. По-женски – не умела практически, но пришлось.
Ехали довольно далеко, Женька вся извертелась от нетерпения. Наконец, увидели оставшийся десяток воинов, которые прямо в чистом поле… сидели на земле в окружении детей. Женька даже глаза протерла – не мерещится ли ей. Дети? Тут? Да откуда? Немыслимо, невероятно!
Баяр фыркнул недоверчиво, коротко спросив Нарана:
— Угуры?
— Да.
— Что, у них нынче неурожай?
— Не знаю. Видимо, мы слишком близко к ним поселились, вот они и проделали эту шутку снова.
— Какую шутку? – тут же спросила Женька. – Откуда тут дети?
— Видишь ли, Сайхан, всем известно, как трепетно кохтэ относятся к детям. А у угуров их, кажется, слишком много лишних…
— Детей? – моргнула Женька.
— Да. Девать некуда.
— Детей?!
— Ну да. Вот они и решили… вывели в поле, показали куда идти.
— Это сироты? – все никак не могла понять девушка. Она всякую дикость видала в прошлой жизни, но это уж совсем не укладывалось в ее голове.
— Кто-то, наверное, и сирота. Но обычно – просто лишний рот в семье.
— И что теперь? – жалобно спросила Женька.
— Заберем к себе. Не бросать же их тут. Или ты думаешь по-другому?
— А… конечно, не бросать, – с этим пунктом Женька была совершенно согласна. – Но что с ними делать?
— Растить. Были угурцы, будут наши дети. Да, Наран? Возьмешь себе в шатер одного?
— Если твоя сестра станет моей женой, – живо отозвался рыжеволосый. – Хоть всех возьму.
Женька спрыгнула с лошади, разглядывая новое “пополнение” их народа. Мелкие, грязные, наверняка – вшивые. Младшему на вид не больше двух, старшим двум девочкам – лет десять. Всего детей два десятка. Ну как так-то?
Баяр тоже подошел. Один из малышей, кажется, его испугался, зарыдал в голос, а ее невозможный муж опустился перед ним на колени и, взяв за плечи, что-то начал тихо шептать ему на угурском. Успокоил, осторожно утер слезы с чумазых щек.
Женька застыла, широко распахнув глаза. На какое-то мгновение она словно вернулась в свое прошлое. Дети, воспитатели, прогулки на огороженной высоким забором территории – будто в клетках зоопарка. А Баяра уже окружила детвора, что-то ему рассказывая. Он же подхватил на руки
