пользуются.
— Что вы от меня хотите?
Приступ жара сменился лихорадкой. Холодный пот тёк по позвоночнику, наверняка промочив рубашку насквозь. Оставалось радоваться: под камзолом, да ещё и плащом мокрых пятен не видно. А вот руки тряслись, как у подагрической старухи. И их никуда не денешь, даже за спину не уберёшь. Невидимая охрана может счесть — за оружием потянулась.
— Ты уверена, что именно так стоит разговаривать с королевой?
Арика остановилась, резко развернувшись. Лицо неприятное — то ли брезгливое, то ли разозлённое, не понять. Больше всего смахивает на плохо сделанную маску. Только вот всё равно ничего хорошего не сулит — это точно.
Тут-то Кайран и опомнилась. Вся обида вместе со злостью мигом схлынули, как отлив. Элва упала на колени, словно они подкосились. Наверняка в кровь разбила. Но сейчас не до жалости к себе. Лишь бы угодить, а то ведь действительно на плаху отправит. И времени догадаться, чем так разозлила не останется. Не с того же, что в теории угрожала её власти на каких-то там Островах так взбесилась? Даже в последнем письме гораздо милостивее была. Лан и раньше догадывалась: как всё закончится, королева от аэры Кайран избавиться пожелает. Только вот откуда столько ненависти? Обычно такие дела с холодной головой решаются.
???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
— Вот такой ты мне нравишься гораздо больше, — процедила Арика. — Голову-то пониже опусти. Или шея окостенела? Я ваша правительница и госпожа. И вы мне принадлежите!
Лан королевы не видела. На самом деле склонилась так, что хребет потрескивал. Только слышала нервный цокот каблуков по камням дорожки — Её Величество расхаживала туда-сюда.
— Действительно бы казнить тебя, чтобы не думалось. Знаешь, отец мой с сестрой так бы и поступили. Но, во-первых, я милостива. А, во-вторых, считаю: живое напоминание гораздо эффективнее действует. Мёртвого оплачешь — и забудешь. Ну а знать, что она где-то там живая есть… Нет-нет, да и вспомнит.
«Кто вспомнит?» — чуть не сорвалось с языка. Удержалась, слава духам.
— Ну, вот что, — королева остановилась — близко. Кайран даже почудилось, что теплом повеяло. А вот духи точно чувствовала — розы. Видимо, Её Величество всей душой эти цветы любила. — Прошение Натери я подпишу. Отправляйся в Новый Свет и не смей возвращаться. На сборы тебе неделя. И меня не интересует, уложишься или нет. Не успеешь — на себя пеняй. И если я хоть раз услышу о тебе… Океан, конечно, велик. Но моя власть больше. Ты никто, ничто и звать тебя никак. Пустое место. Уяснила?
— Да, Ваше Величество, — пробормотала аэра.
— И даже не мечтай, Грех с тобой не отправится! — это было так неожиданно, что Лан вскинулась, подняла голову, хоть и не собиралась. — Что уставилась? — Кайран, спохватившись, снова потупилась. — Не забывай, где твоё место и как шлюхам себя вести положено, — Арика хмыкнула, каблуки снова задробили по дорожке. — Говорят, что так умные жёны и поступают: отпускают муженька порезвиться на воле, потом обратно в стойло. А он загулялся, мой Грех. Ничего, вернее служить станет. Только на что польстился-то… Ну да ладно, — королева глубоко вздохнула, словно успокаиваясь. — Документы подпишешь — и чтоб я о тебе больше не слышала. Не слышала, поняла?!
— Да, Ваше Величество.
Только когда монаршьи шаги стихли, Лан рискнула подняться, невольно охнув от боли — колени она всё-таки разбила. Но с ними всё просто. Понять бы ещё, что в душе творится: то ли злость, то ли жалость, то ли всё та же обида. То ли сочувствие?
* * *
Тот же паж, который Лан в садик провожал, довёл элву до кабинета. Вряд ли это помещение лично королеве принадлежало: слишком скучно, уныло и пыльно. А ещё холодно. Камин тут не просто потух. Его, кажется, несколько лет не разжигали. Видимо, дворцовым канцелярским крысам удобства не полагались.
А вот Лан бы от них совсем не отказалась. Лишь снова оказавшись в комнате, аэра поняла, что продрогла до костей. И разбитые коленки промыть не помешало. А, заодно, и переодеться — брюки-то она разодрала. Теперь приходилось стыдливо их плащом прикрывать. Но об удобствах впавших в королевскую немилость тут явно думали ещё меньше, чем о комфорте служащих.
Хорошо хоть ждать пришлось совсем недолго. Кайран даже не успела окоченеть, как дверь снова открылась, пропуская троих элвов. Первый мог бы и не представляться. Только у секретарей бывают настолько серые одежды, длинные носы и рыбьи глаза. На эту братию аэра насмотрелась, когда ещё в первый раз пыталась на аудиенцию к Её Величеству попасть.
Кажется, с тех пор тысячелетия успели пройти.
Второй выглядел не менее типичным, не слишком молодым и не особо удачливым наёмником. Может, даже родом с Островов. Между прочим, рука у него на перевязи висела, да и на бок он как-то странно кривился. Ребра сломаны, что ли?
А вот третьим оказался её собственный брат Тангар, «гостивший» при дворе уже несколько месяцев. Вот только Танги Лан и узнавала, и нет. Лицо-то прежним осталось, лишь кожа гладкая, чисто выбритая и слишком светлая. Зато всё остальное разительно отличалось — осанка, манера голову держать, даже губы по-другому сложены, вроде бы чуть презрительно. А уж наряд — Греху от зависти плакать. При виде родственницы обниматься он не бросился, да и бурных чувств выражать не спешил. Только кивнул слегка свысока.
Будь они одни, Кайран бы нашла способ напомнить братцу о родственных отношениях и достоинстве. А так только кивнула в ответ.
— Добрый день, аэра Кайран, — поприветствовал её канцелярист, вываливая на стол бархатный мешок навроде тех, в которых бумаги хранят. — Я личный секретарь Её Величества… — имя было произнесено так неразборчиво, что Лан даже части его не уловила. А переспрашивать не стала. — Мы собрались здесь, дабы засвидетельствовать ваш отказ в правах на земли, принадлежащие роду Кайранов. Вы готовы подписать необходимые документы?
Вообще-то никто её о наличии такой необходимости не предупреждал. Только королева что-то походя бросила. Но, с другой стороны, теперь-то какая разница? Наверняка в Ис’Кае уже королевские урядники хозяйничают.
— Могу я узнать, в чью пользу передаются права? Или короне отписываются? — спросила равнодушно.
Даже и притворяться особо не пришлось. Её этот вопрос действительно не очень-то интересовал.
— Как в чью пользу? — тоже почти искренне изумился секретарь. — Конечно, аэру Соросу Кайран.
— А кто такой Сорос Кайран? — удивилась Лан. — Вроде, я всех Кайранов знаю…
Наёмник, отошедший в угол кабинета — в тень — недовольно буркнул, как раздражённый пёс, переступил с ноги на ногу. И наградил Лан совсем недружелюбным взглядом. Что он там проворчал, аэра
