не разобрала. Скорее всего, одарил очередным не слишком лестным эпитетом. Да и пусть его.
— Сорос Кайран — двоюродный брат вашего покойного супруга и, соответственно, племянник вашего покойного свёкра, — веско пояснил секретарь. — Законный владелец вышеозначенных земель, права на которые вы, аэра, узурпировали.
— Вот даже как? — усмехнулась элва. — А королева, получается, мою узурпацию поддержала? Помнится, документы её рукой подписаны были.
— Не смей поносить Её Величество, — прошипел Тангар. На самом деле прошипел — сквозь зубы, с эдаким шелестящим пришепётыванием. — Подлинность бумаг, которые ты всем в нос совала, ещё проверить стоило! Хотя, что тут проверять? И так понятно: подделка.
Лан очень хотелось переспросить: всерьёз он говорит или это теперь при дворе такие шутки в ходу? Но не стала. Лишь головой покачала.
— Успокойтесь, аэр Ланар, — посоветовал серый сухо. — Мы здесь собрались ради совсем иного вопроса. Впрочем, если аэра Кайран откажется подписывать документы на основании того, что якобы ранее выданные ей бумаги имеют юридическую силу, то…
— Аэра Кайран всё подпишет, — совсем невежливо перебила Лан.
От пыли, холода, а, главное, от трескучей, слишком гладкой речи секретаря с так и не выясненным именем, у элвы голова начала побаливать. А это грозило перерасти в полноценную мигрень.
— Вот и славно!
Носатый потёр ладошки с сухим шорохом, как кузнечик лапки. И начал по одному подсовывать Кайран листы бумаги.
Он что-то пояснял, но аэра не вслушивалась — просто подмахивала подпись там, где указывали. Все эти акты, описи и кадастры её совершенно перестали интересовать. Хотелось побыстрее закончить и наконец-то оказаться в тепле.
Только раз она притормозила — когда секретарь развернул перед ней карту владений Кайран. Взгляд спотыкался о знакомые до нытья под ложечкой названия деревень, хуторов, выселок. Нет, перед глазами не вставали пейзажи, и призраки былых деяний не беспокоили. Не вспоминались и элвы, там живущие. Просто стало жалко — до самых настоящих слёз. «Ведь это моё!» — стучалось в виски.
Лан, придерживая край карты, поставила размашистую подпись, резко отодвинув от себя пергамент.
— Это всё? Я могу идти?
— Да, думаю, мы закончили, — по паучьи сгребая бумаги обратно в мешок, прошелестел секретарь. — Всегда удобно иметь дело с элвами, которые знают, чего хотят.
— Это точно, — хмыкнула Лан, демонстративно уставившись на перевязь «племянника». — Знать бы ещё, чего стоят наши желания. И стоят ли они вообще хоть медяк. Где же вы получили ранения, аэр Кайран?
Наёмник снова буркнул что-то неразборчивое и отвернулся.
— Ну, примерно так я и думала, — кивнула аэра. — Что ж, прошу извинить. Пожалуй, мне пора.
У двери элва замешкалась, но всё же повернулась к брату. Который смотрел на неё исподлобья неприязненно, даже враждебно.
— Не ошибись, малыш Танги, — тихо сказала Лан. — На моём месте очутиться гораздо проще, чем тебе кажется.
Блондин вроде бы собиралась ответить, но лишь головой упрямо мотнул, отступая на шаг. Кайран снова кивнула и вышла.
* * *
Как не готовься к отъезду, как ни пытайся заранее продумать даже незначительные мелочи, а отбытие всё равно напоминает пожар в затопленном борделе. Слуги, смахивающие на безголовых куриц, бессмысленно, но с невероятно деловым видом суетятся. Лошади решают, что именно сейчас наступил самый подходящий момент проявить свой норов. Мулы же наоборот впадают в меланхолию и апатию. И, конечно же, кто-то в самую последнюю минуту вспоминает, про забытое, но жизненно необходимое. Гребешок, например, или ленту.
В общем, задний двор особняка Натери больше всего походил на воплощённый хаос. И это не смотря на то, что габаритную и тяжёлую поклажу ещё три дня назад в поместье на побережье отвезли. А уже оттуда переправили на «Водную Деву». Лан оставалось только надеться: с погрузкой крестьян, их скарба и основного груза уже без неё справились. Иначе так и с ума недолго сойти.
— Аэра Кайран, аэра Кайран! — всегда степенный, полный собственного достоинства дворецкий Натери почти бежал через двор. Он бы, вероятно, и припустил, да застарелый ревматизм не позволял. Но дико пучить глаза не мешал. — Аэра Кайран! Маленький господин пропал. Аэр Дайрен исчез! Мы его нигде найти не можем!
— О духи! — простонала Лан.
Перспектива свихнуться была всё ближе.
— Нужно выехать не позже, чем через час, — напомнил Даймонд, выныривая из-под брюха лошади — подпругу проверял. — Прилив ждать не станет.
— И что ты предлагаешь? — вызверилась элва. — Оставить его здесь?!
— Я предлагаю его найти и быстро. Но без паники.
Грех протянул руку, будто хотел погладить аэру по щеке, но Лан отстранилась. Развернулась на каблуках, направляясь к саду. Раздражение кипело, требуя выхода. Сорваться бы, а ещё лучше врезать со всей дури. Не кому-то конкретному, просто первому, кто под руку подвернётся.
Да нет, себе-то смысл врать? Озлобленность имела вполне осознанную цель. Успокоитель нашёлся, утешальщик! Лучше бы…
— Лан, ты куда? — Натери поймал за руку, поворачивая к себе. — На самом деле думаешь, что он на дереве прячется?
Голос спокойный, разумный такой. Физиономия каменная. А сам в глаза не смотрит, косится в сторону, словно бы виноват в чём. И от этой виноватости раздражение только жгучей становится, жжёт крапивой.
— Ну, так скажи мне, где его искать? Ты же всё знаешь!
— Не всё, — руку отпустил, отвернулся. — Ты в доме посмотри, а я на конюшню загляну. Ему лошади нравятся и… В общем, посмотри под кроватями, в шкафах.
Кайран постояла, раздражённо растирая висок. Глянула вслед элву, но его уже видно не было — слуги по двору сновали, лошади дверь загораживали. Пылищу подняли такую, словно на улице середина засушливого лета.
— Так что нам делать, аэра Кайран? Если, конечно, вы позволите задать такой вопрос.
Оказывается, дворецкий, успевший вернуть своё потерянное достоинство, за спиной у неё стоял. И жаждал вразумительных распоряжений.
— С ума сходить, — буркнула элва.
— Что, простите?
— Почему вы меня спрашиваете? — рыкнула Лан. — У вас хозяин есть, его и донимайте!
— Как будет угодно госпоже, — старик поклонился, да и пошёл куда-то.
Вероятно, хозяина искать. Кайран ещё постояла, раскачиваясь с носка на пятку и едва сдерживаясь, чтобы не сплюнуть с досады. Да и побрела следом.
В конюшнях было тихо и неожиданно светло, просторно. Все денники пустовали, стояли, раскрытые нараспашку. Сквозь щели в стенах пробивались узкие солнечные копья, вызолачивая чистую солому на полу. Танцевали пылинки. Раздражение вдруг схлынуло, оставив сосущую пустоту. Навалилась, сгибая плечи, усталость. С чего бы? Вроде, утро на дворе. Только вот нестерпимо захотелось вскарабкаться по неустойчивой лестничке в поветь [47], закопаться в сено с головой и уснуть. Ни о чём не думать, никуда не ехать…
Элва прислушалась. Машинально погладила
