— Она считает, что у тебя маленький глупый мозг. И она тебе об этом сказала, — восхищается Бэрронс.
— Вот именно. К тому же она не считает меня опасным.
— Ах. Теперь я понимаю, почему ты ее связал.
— Ты притворялся? — повторяет Джо, словно не в силах уместить это в голове. — Все это время, пока я говорила и делала что хотела, думая, что ты…
— Я был рядом с тобой, крошка, — с улыбкой дикаря говорит Лор. — Все. Это. Время. Слышал каждое слово, каждое признание, каждый удовлетворенный вой. Хочешь повторить, какой у меня восхитительный óрган и как я крут?
Я смотрю на Лора и понимаю, что на его лице отражается нечто большее, нежели простые территориальные разборки. Неужели Джо ему все-таки понравилась?
Джо бледнеет. Целый парад выражений проходит по тонким чертам ее лица: стыд, страх, угрызения совести, настороженность. Требуется пара секунд, чтобы этот марш эмоций начал шагать под другой барабан, и она заканчивает начатую чуть раньше мысль.
— Подожди-ка, — произносит она. — А Мак знает, что ты не при-йа?
Ох, черт. А вот это не должно было всплыть, потому что никто и никогда не должен был узнать о нашем маленьком договоре. Хорошо, что я невидима.
— Конечно знает, — сухо отвечает Лор.
Ну почему все так быстро меня сдают?
— Отвали от Джо. Сейчас же, — говорит Риодан.
— Ревнуешь, босс?
— Не зли меня. В коридор. Если не хочешь, чтобы Джо услышала о нашем деле. Иначе она умрет.
Джо ахает.
Риодан разворачивается и выходит из комнаты так резко, что я с трудом успеваю убраться с дороги. Я прижимаюсь к стене за дверью и задерживаю дыхание, но ненадолго, чтобы не выдать себя потом сильным и громким выдохом. Я выдыхаю медленно, когда Джо требует:
— Развяжи меня.
— Ни за то, — огрызается Лор. — Я с тобой еще не закончил.
Затем он присоединяется к нам в коридоре. Голый. И все еще возбужденный. Хлопает ладонью у двери, и когда та начинает закрываться, я слышу вопль Джо:
— Эй! Я сказала, развяжи меня! Я ни за что бы сюда не пришла, если бы знала, что ты не при-йа!
— Так ты очков не заработаешь, милая, — бросает Лор через плечо.
— Ты не можешь меня оставить!
— Еще как могу, — говорит он. — Не волнуйся, крошка. Я вернусь и закончу начатое.
— Я не об э… — Дверь закрывается, отрезая остаток ее фразы. Звукоизоляция здесь отличная.
— Фиг ты вернешься, — говорит Риодан.
— Потому что она твоя? — спрашивает Лор. — С тобой у нее все закончилось.
Риодан смотрит на дверь, убеждается, что та закрыта.
— Я закончил с ней уже несколько месяцев назад. Ждал, когда она двинется дальше. Но не с тобой. Похоже, ты забыл два наших главных правила: мы не спим с любовницами друг друга. Мы не лжем друг другу.
— Я не то чтобы сам все это задумал. Джо вошла ко мне, выгнала всех моих крошек. И она плакала, чтоб ее, а ты отлично знаешь, что я ни фига не выношу, когда девчонки…
— Дэни вернулась. Она выглядит на пять лет взрослее. Возможно, старше. Она захватила аббатство.
Лор застывает.
— Как, черт возьми, это могло произойти?
— Мы не знаем, — произносит Бэрронс. — Она с нами не разговаривает.
— Ну так вдохновите ее на разговор, — подсказывает Лор.
— Ее куда сложней «вдохновить», чем раньше, — говорит Риодан.
— Как она? Что с ней случилось? Она в порядке?
— Натягивай свои чертовы штаны. Жду тебя в кабинете через пять минут.
— А что с Джо?
— О Джо я позабочусь, — холодно бросает Риодан.
— Ты ее не убьешь, — резко произносит Лор.
— Я и не говорил, что убью ее. Но ты, похоже, забываешь и третье правило: я управляю этим местом. И тобой. Если тебе это не нравится, я тебе, на фиг, соболезную. Уйти ты не можешь, поэтому предлагаю вернуться к первоначальной программе. Быстро.
Риодан шагает прочь. Бэрронс следует за ним.
Восхищаясь преимуществами своего состояния — мое личное реалити-шоу, все грязное белье сразу мне! — я тороплюсь за ними.
Не играй со мной, ты играешь с огнем[52].
Мак
Когда мы доходим до кабинета Риодана, Бэрронс говорит, что у него есть дела, и я внезапно оказываюсь перед выбором, но решаю пока остаться с Риоданом. Мне до смерти хочется узнать, что за «дела» у Бэрронса, когда он уходит куда-то один (и я намереваюсь очень скоро реализовать это свое желание), но я прикипела к возможности получше узнать того, кто управлял «Честерсом» и, как я уже начала осознавать, был куда сложнее, чем казался.
Риодан заботился о чувствах Джо. Он закончил с ней несколько месяцев назад и ждал, когда она его бросит, ничем при этом себя не выдав. Любые отношения сложно заканчивать. Я просто никак не могу состыковать безжалостного, расчетливого Риодана с тем, кто не хотел ранить чувства человеческой женщины.
Когда он входит в кабинет, я шагаю следом, и только после того, как дверь закрывается, осознаю́, что застряну здесь, пока Риодан не решит снова выйти. Когда он вынимает телефон, который не должен бы работать, и набирает номер, я надеюсь, что он не вызывает женщину, чтобы избавиться от воспоминаний о Лоре и Джо, потому что я совершенно не хочу смотреть, как Риодан занимается сексом.
Ну ладно, не совсем «совершенно», я была бы не против, не знай я его и не будь вынуждена постоянно его видеть. Но все же. Я не в настроении наблюдать за тем, что доступно остальным, но не мне. Учитывая мою недавно обретенную невидимость и нешуточную злость на единственного мужчину, с которым я хочу заняться сексом, шансы получить удовлетворение у меня небольшие.
— Фейд, тащи свою задницу вниз, в комнату Лора, и развяжи Джо. — Риодан пару секунд молча слушает. — Не твое собачье дело, почему она связана. Просто пойди и развяжи ее. И мне плевать, что она скажет или сделает, мне плевать даже, если ее вдруг поднимет торнадо и уронит тебе на óрган, спать с ней ты не будешь. — Опять молчание. — Да, она голая. Нет, не «круто». Пошел ты, Фейд. Забудь. Отправь вниз одну из наших официанток. Сам останешься за дверью, официантка зайдет и развяжет ее. Потом скажешь Джо, что она уволена. — Тишина. — Мне плевать, что об этом подумает официантка. Ее тоже уволь.
Риодан завершает разговор, засовывает телефон обратно в карман, падает в большое кожаное кресло за столом, поднимает темный кинжал и снова начинает с ним играть. Мне становится все интересней, почему он зациклен на этом ноже.
Дверь с шипением раскрывается, и я думаю о том, чтобы уйти, пока еще есть такая возможность. Но пока я стою, обдумывая вероятности, входит Невидимый, которого Дэни называла Папой Тараканом, и я вздрагиваю от отвращения. Папа Таракан сегментирован, он состоит из многих тысяч тараканоподобных существ, которые цепляются друг за друга, создавая это крупное существо. Это те же жуки, которых официантки запускают себе под кожу, чтобы скормить им лишний жир. Коллективное Тараканище пурпурно-коричневого цвета, ростом в метр с небольшим, у него толстые ноги, полдюжины рук и голова размером с грецкий орех. При каждом движении оно дрожит, как желатин, потому что бесчисленные индивидуальные части немного смещаются, чтобы остаться целым. У существа тонкий, похожий на клюв, рот и странные глаза без век. Оно входит в комнату, и несколько тараканов осыпаются на пол. Я прижимаюсь спиной к стене. Мне противно, и я не хочу, чтобы эта гадость взбежала по моим ботинкам. Пусть тараканы достаточно мелкие и тоже станут невидимыми, проблемы с теми, кто может увидеть процесс, мне обеспечены.
