он, — там… там…
— Что там?
— Д-дракон, эньор.
Сизер окаменел на несколько мгновений, затем уголок его рта дернулся.
— Что ты несешь? — процедил он. — Какой еще дракон?
— Мой дракон, — пояснила я будничным тоном, продолжая играться с родовым огоньком Геллов.
Нечто заслонило свет, и в гостиной стало темно, а потом тяжелое тело опустилось на крышу, и громкий скрежет заставил всех присутствующих, кроме меня, вздрогнуть. Мариан кинулся к окну, открыл его и выглянул наружу. Вместе со свежим воздухом в комнату проникли людские крики, бешеный собачий лай и вороний панический галдеж, а еще — леденящие душу звуки когтей, царапающих крышу.
Сизер отошел от окна к стене и прижался к ней спиной; на его лице выразился суеверный ужас, а глаза остекленели. Увидев хозяина в таком состоянии, ужаснулся и Жако. Дракон, устраиваясь на крыше Колыбели, что-то сбил, и оно покатилось, подпрыгивая, по крыше, пока не рухнуло где-то, вызвав еще больше криков.
— Нет! — воскликнула ллара Эула и подбежала ко мне. — Невинные не должны пострадать! Уведи дракона, Валерия!
— Не надо уводить! — встрял Рик и заявил со злой решимостью: — Так им и надо!
Крики продолжали доноситься в гостиную из открытого окна; вместе с ними донесся и запах горелого.
— Дракон сжег кого-то? — слабо спросила Эула, бледнея.
— Ворон он сжег, — невозмутимо ответила я, глядя на огонь в своих руках. — Его раздражает карканье.
В гостиную вбежала служанка; увидев нас, она замерла, но когда сверху опять заскрежетало, кинулась к Мариану.
— Эньор! Что происходит? Что нам делать? Уходить в подвал?
Сизер моргнул и перевел стеклянный взгляд на служанку.
— Нам идти в подвал? — спросила она срывающимся от страха голосом. — Где спрятать детей, эньор?
— Дети, — вымолвил Мариан и очнулся; так и не ответив служанке, он подошел ко мне. — Если я отдам тебе сына, ты остановишь дракона?
Пустив огонечек обратно в камин, я повернулась к пладу и сказала:
— Я пришла не только за сыном.
— Кинзия свое получила, Лери, — умоляющим тоном произнес Мариан, и его лицо исказилось от боли. — Мы уйдем, клянусь. Этот дом станет твоим, ты получишь все, но отпусти мою сестру… прошу тебя…
— Ты очень любишь ее… А я очень любила Нерезу. И Вито любила. И Брадо. Но их никто не пощадил.
— Брадо? Но он же…
— Убит Верником.
Шок в глазах Сизера был настоящим, такое не сыграть. Да и не стал бы он играть в такой момент — очень уж силен страх за свою жизнь и жизни близких.
— Вот именно, Верник! — быстро проговорил он. — Это Верник всех убил! Верник всегда завидовал Брадо, хотел получить все, что он имел! Завистливый пес!
— Но ты держал этого пса при себе.
— Если бы я знал, что это он убил Брадо, я бы лично сжег эту тварь!
— А свою сестру ты готов сжечь?
— Она не имеет к этому отношения, она никогда бы на такое не пошла.
В гостиную забежали еще несколько человек; они искали своего эньора. Рик и ллара Эула взяли их на себя и принялись успокаивать; ожил и Жако, начал давать распоряжения, прислушиваясь к советам ллары. Все это я видела краем глаза, и не только это — я в каком-то смысле видела то же, что и дракон, сидящий на крыше замка.
— Лери, — взмолился Мариан, — позволь мне забрать свою семью и увезти.
— Отведи меня к Тео.
— Сначала пообещай что…
— Отведи меня к Тео, Мариан.
— И к Кинзии? Она не убивала, она не могла…
Несмотря на страх, Сизер все еще пытался выторговать жизнь своей сестры, но меня уже не трогала его братская любовь — меня беспокоило лишь, что мое требование еще не выполнено. Я мысленно обратилась к дракону, и он развернулся, и стены старого замка затрещали; поднялась пыль. Подойдя ближе, он дохнул пламенем так, чтобы присутствующие в гостиной увидели огонь; при этом старые укрепления сломались и начали с грохотом падать с крыши.
— Прекрати это! — закричала ллара Эула и подбежала ко мне. — Прекрати, Валерия! Здесь же люди!
— Здесь люди, Мариан, — сказала я, выжидательно глядя на плада.
— Кинзия не причастна, — упорствовал он, — если ты убьешь ее, то ты такая же, как и Верник.
Я ничего не ответила и продолжила смотреть на Сизера. И он сдался: повернулся к присутствующим и объявил:
— Валерия Гелл — новая владетельница Тоглуаны и хозяйка Колыбели туманов. Подчиняйтесь ей или умрете…
Я не стала оспаривать эти слова, хотя про «умрете» Мариан загнул, и направилась к двери, показывая, что мое терпение кончается. Вместе с Сизером мы вышли в коридор; ллара Эула с Риком последовали за нами.
Большинство живущих в замке уже попрятались, а те, кто спешили в подвалы и на нижние этажи, чтобы укрыться, использовали систему скрытых переходов. Этими же ходами воспользовались и мы. Когда мы шли по сырым ходам, факелы на стенах ярко вспыхивали, и теперь я знаю, что так меня привечает огонь Геллов, мой родовой огонь.
— Пожалуйста, будь благоразумна, Валерия, — попросила меня ллара Эула, — не принимай поспешных решений. Всегда можно договориться!
Мариан остановился у стены, нажал на определенную точку, и плита отъехала в сторону, открыв дверь.
— Это я, — глухо сказал он, и почти сразу дверь распахнулась.
Гемма бросилась к мужу.
— Ах, Мариан, я так испугалась! Это Дракон! Великий Дракон вернулся!
Заметив нас, молодая женщина замолкла, и ее глаза округлились. Сизер мягко отцепил от себя жену и прошел вперед, за ним прошли мы с лларой; Рик остался у входа.
Мы оказались в том самом секретном кабинете Брадо, где я однажды под столом пряталась. Пухлая служанка, кормилица, наверное, стояла в углу с младенцем в руках, а в кресле сидела Кинзия с Тео. Мое появление ее совсем не удивило; склонившись к Тео, она сказала ему:
— Не бойся, малыш. Никто тебя не заберет.
Я пошла вперед, но остановилась, когда Кинзия создала вокруг кресла полосу пламени.
— Отдай ребенка, Кинзия, — велел Мариан.
— Я никому не отдам Тео.
— Отдашь, — зловеще проговорила я, — отдашь!
— Ты ничего здесь не получишь, — ответила Кинзия, улыбаясь, и отблески собственного пламени заплясали в
