опустил голову к ней и обнял. Крепко прижал к себе, когда она обвила руками мою талию.
— Моя королева, — прошептал я, когда макушка ее головы коснулась моих губ. Я глубоко вдохнул, обнаружив под сиренью намек на жасмин, ее аромат.
— Мой король. — Поппи вздрогнула, и мне удалось найти способ прижать ее еще ближе к себе.
Я закрыл глаза.
— Ты не должна называть меня так. — Я снова поцеловал ее голову. — У меня будет завышенное чувство собственной важности.
Она засмеялась. Боже, ее смех сделал то, о чем я предупреждал. Он заставил меня почувствовать себя важным. Могущественным. Потому что я мог заставить ее смеяться, когда этот звук был так редок.
— Тогда ты не должен называть меня своей королевой, — сказала она.
— Но ты важна. — Я заставил себя ослабить хватку на ее волосах. Я провел пальцами по прядям, удивляясь их ощущению. Реальность. — Богиня. И, кстати, хочу заметить… я так и знал. Может, мне стоит называть тебя…
Она отпрянула назад, ее глаза расширились, когда она наклонила голову назад и посмотрела на меня.
— Ты… ты знаешь?
Боги, эти глаза… Зеленый цвет с серебристыми прожилками был восхитителен.
— Кастил? — Она прижала руку… теплую ладонь, немного мозолистую от обращения с мечом и кинжалом, к моей груди.
— Твои глаза… — Я скользнул рукой по ее щеке. — Они завораживают, — сказал я ей. — Почти так же, как эти пухлые маленькие…
— Кастил. — Ее щеки покраснели в красивый розовый оттенок.
Я усмехнулся, и мне захотелось сделать это снова, когда я увидел, как ее губы разошлись при этом звуке.
— Да, я знаю, что ты богиня.
— Как? — Мягкость мгновенно исчезла с ее лица. Челюсть затвердела под моей ладонью. Как и ее глаза. Они превратились в изумрудные драгоценные камни. Превращение было шокирующим… и очень горячим. — Кровавая королева.
— Я понял, как только она сказала, что Малек — бог. Это значит, что и ты тоже.
— Малек не мой отец. Это Айрес, — сказала она. — Близнец Малека. Он пещерный кот — тот, которого мы видели в клетке.
Меня пронзило удивление, но в этом был смысл. Избет понятия не имела, где находится Малек. Она даже не знала, что он все еще жив… по крайней мере, технически. Я должен был догадаться об этом, когда Избет спросила, где Малек.
— Она забрала моего отца и тебя, — сказала Поппи, ее горло пыталось сглотнуть. — Она забрала…
— Она для нас ничто, — сказал я, ненавидя боль, нарастающую в ее глазах. — Ничто.
Она внимательно изучала мое лицо, ее пальцы сжимали мою грудь.
— Это реально, — прошептала она.
Я кивнул, проведя большим пальцем по неровному пятну на ее щеке.
— Родственные сердца.
Ее губы дрогнули.
— Я так много хочу сказать. Так много хочу спросить у тебя. Я не знаю, с чего начать. — Ее глаза ненадолго закрылись. — Нет. Я знаю. Ты в порядке?
— Да.
— Не лги мне.
— Я не вру. — Это точно.
Она потянулась к моему запястью, и я знал почему. Я знал, что она хочет увидеть, и то, что она увидит, было ненастоящим.
— Не надо, — сказал я ей, когда она замерла, ее глаза увлажнились. — Ты в порядке?
— Ты серьезно спрашиваешь меня об этом? — Неверие наполнило ее голос. — Это не меня держат в плену.
— Нет, это ты воюешь.
— Это не одно и то же.
— Нам придется согласиться с этим.
Ее глаза сузились.
— Я в порядке, Кастил, но я получила то, что она послала…
Ярость зародилась глубоко внутри меня при мысли о том, что она должна была чувствовать.
— Я здесь. Ты здесь. Я в порядке, Поппи.
Я мог видеть это — борьбу. Борьбу, которую она выиграла, потому что, конечно, она выиграла бы. Она была чертовски сильной.
Ее подбородок поднялся.
— Я иду за тобой.
Эти четыре слова вызвали противоречивый шквал эмоций. Предвкушение. Ужас. Необходимость действительно держать ее в своих объятиях и слышать ее голос за пределами этого сна. Увидеть ее улыбку и выслушать ее вопросы, ее убеждения, ее все. Это боролось с огромным чувством тревоги… что мы не знаем точно, что планирует Кровавая Королева. Что это действительно связано с Поппи.
— Мы близко к Трем рекам, — сказала она мне.
Святое дерьмо, она была близко.
— Киеран со мной, — сказала она, и мое сердце, черт возьми, снова учащенно забилось. — И со мной дракены. — Ее лицо напряглось, побледнело. — Вообще-то, со мной только Ривер. Но у меня также есть заклинание Первородного…
— Подожди. Что? — Я уставился на нее сверху вниз, мой большой палец застыл прямо под ее губами. — Дракены? Теперь они есть у тебя?
— Да. Я смогла призвать их.
— Вот дерьмо, — прошептал я.
— Да. — Она вытянула слово. — Я думаю, тебе понравится Ривер. — Она сморщила нос в своей очаровательной манере. — А может и нет. Он пытался укусить Киерана.
Мои брови приподнялись.
— Дракен пытался укусить Киерана?
Она кивнула.
— Моего Киерана?
— Да, но на данный момент, если Ривер попытается укусить его снова, Киерану придется несладко. Все это долгая история, — быстро добавила она. — Мы… мы потеряли так много… — У нее перехватило дыхание, и у меня защемило в груди при виде боли в ее глазах. — Дракены. Вольвены. Солдаты. Мы потеряли Ардена.
Проклятье.
Я прижался губами к ее лбу. Арден был хорошим человеком. Проклятье. И услышать, что дракены уже пали? Боги.
Она сделала еще один вдох, а затем отступила назад.
— Ты можешь рассказать мне что-нибудь о том, где тебя держат? Что-нибудь?
— Я…
— Что? — Она прикусила нижнюю губу, привлекая мое внимание. — Ты снова собираешься меня оставить?
— Я никогда не оставлял тебя, — сказал я сразу.
Ее взгляд смягчился, когда она наклонилась ко мне. Моя рука крепко обхватила ее поясницу.
— Ты можешь рассказать мне хоть что-нибудь? Даже самую незначительную деталь, Кастил.
Неуверенность нарастала.
— Я не хочу…
— Что?
— Я не хочу, чтобы ты находилась рядом с Карсодонией, — признался я. — Я не хочу, чтобы ты была рядом с…
— Я не боюсь ее, — оборвала меня Поппи.
— Знаю. — Я провел большим пальцем по ее брови. — Ты не боишься никого и ничего.
— Это неправда. Меня пугают змеи.
Мои губы дернулись.
— И барраты.
— Они тоже. Но она? Ни в коем случае. Я приду за тобой, и не смей скрывать от меня информацию из шовинистической потребности защитить меня.
— Шовинистической? — усмехнулся я. — Мне казалось, что именно любовь подпитывает мою потребность защищать тебя.
— Кастил, — предупредила она.
— Мне кажется, ты хочешь меня зарезать.
— Я бы хотела, но поскольку тебе нравится, когда я это делаю, это не дает желаемого эффекта, которого я добиваюсь.
Я рассмеялся, и
