Она решила, что думать об этом больше в данный момент бесполезно. Ее похититель, или реципиент как его можно было больше охарактеризовать, гладил ее руки, так что возможно она издавала немного более обеспокоенные звуки, чем предполагала. Она прислонилась лбом к ножнам, которые привязывали ремнями к его спине шести футовый палаш, и попыталась расслабиться. Очевидно, даже ее универсальная стрессо-снимающая мантра не собиралась затронуть событие такой величины. Видимо, ей придется обойтись просто парой глубоких вдохов.
Они скакали словно за ними гнались черти, но она была уверена, что по крайней мере прошло пару часов, прежде чем она увидела слабые очертания окутанного мраком Камерон Холла. Она знала, на что он был похож в двадцать первом веке, потому что однажды прошлым летом она и Мадлен объездили все дороги в окрестностях. Он был захватывающим, сохранив многое от средневекового образа, но безусловно достроен и перестроен очень заботливой, аккуратной рукой.
Хотя средневековая версия была меньше, но не менее крепкой. Она смотрела на него при свете луны, пробивающейся сквозь облака, когда они проехали через деревню и под внешними воротами замка. Ее хозяин спрыгнул с лошади перед дверью в главный зал, потом протянул руки к ней. Она позволила ему помочь снять ее, потому что не была уверенна, что могла сделать это хоть с каким-нибудь изяществом.
Он немедленно повел ее за собой в главный зал, по лестнице, и вверх на этаж. Он привел ее в большую комнату с огромным камином. В котором ярко горел огонь, что было хорошо, потому что она совершенно замерзла. Перед камином неподвижно лежал мужчина. Рядом с ним на коленях, причитая и раскачиваясь взад вперед, стояла женщина.
Камерон взглянул на нее. — Ну?
Сани сглотнула. — Это твой брат?
— Да. Что мне делать?
— Избавься от женщины, — без колебание сказала Сани, — потом принеси мне все травы, которые у вас есть и что угодно, что у вас есть пить, но это должно быть крепким. Так же мне нужен будет нож.
— Ты можешь спасти его?
— Я еще не знаю, — сказала Сани.
Камерон вытащил из сапога нож, вручил его ей рукояткой вперед, потом прошел к камину и поднял на руки рыжеволосую женщину. Он ничего не произнес, даже когда она царапала, проклинала его и била кулаками по груди. Он просто вынес ее из комнаты, не как отреагировав.
Сани прошла через комнату к камину и встала на колени рядом с лежащим на пледе братом Камерона, его руки перекрещивались на груди. Он был похож на Камерона, с темными волосами и исключительно красивыми чертами. На его лице не было признаков боли, так что может быть он ничего не чувствовал. Бес сомнений, это было благословением. Она положила нож на пол, и затем принялась за работу. Она положила его руки по бокам, потом осторожно потянула ткань, которая укрывала его живот.
В его животе была зияющая дыра, словно кто-то пронзил его мечом, а потом несколько раз прокрутил лезвие. Если даже, каким-то чудом он выживет, скорее всего, он никогда не будет ходить. Ее знание анатомии было превосходным, ее опыт с травяной медициной был обширен, а ее теоретическая осведомленность в перевязывании больших ран был так же пополнен когда, Патрик МакЛеод был способен нанести их, но ничто из этого не могло спасти лежащего перед ней мужчину.
Камерон ворвался обратно в комнату, неся несколько маленьких мешочков из ткани в руках и кожаный мех, полный жидкости подмышкой. Он поставил все на пол рядом с ней.
— Что-нибудь еще? Спросил он.
— Горячая вода в котле, — сказала она. — Принеси мне иглу и нить. Положи больше дров в огонь.
— Что ты собираешься делать? — просил он.
— Я сошью его обратно вместе и буду молить, что бы он выжил, — расстроившись сказала она, а потом вспомнила с кем разговаривала. Она посмотрела на него. — Прости. Я была слишком откровенной.
Он покачал головой. — Я предпочитаю откровенность. Я позабочусь о воде и обо всем остальном.
Сани кивнула, потом принялась нюхать мешочки трав, которые он принес ей. Травы были несвежие, но честно говоря, она не думала, что это будет иметь значение. Она отделила несколько вещей, которые не пригодятся, потом встала и сама позаботилась об огне. Она нетерпеливо вышагивала по комнате пока не вбежал Камерон. Он пихнул ей в руки вещи, потом рявкнул на прислуживающего мальчика, что бы тот поставил горшок на середину огня. Прежде чем посмотреть на Камерона, Сани ждала пока мальчик уйдет.
— Я сделаю все, что смогу, — сказала она. — Поможешь мне, когда мне понадобится это. Держись подальше, когда не понадобится.
Он мрачно кивнул.
Сани взяла иглу, которая казалась больше подходящей для починки седел, чем тела, подержала ее в огне, потом вытерла почерневший конец. Она отложила ее, потом отрезала край юбки и сделала из обреза несколько длинных нитей. Они будут крепче, чем те, что принес Камерон и немного стерильнее. Она заплела свои волосы, завязала их лентой, которую она также отрезала от подола ее юбки. Она дождалась, когда вода сильно нагреется, прежде чем опустила в нее чашку. Она обожгла пальцы в огне облизывающим края котелка, но не стала жаловаться. Она опустила травы в чашку, что бы замочить, потом вымыла руки в остатках горячей воды. Не гигиенично, но это лучшее, что она могла сделать. Она взяла иглу и продела в нее нитку.
— Вымой руки, — казала она Камерону, — Потом разорви чистые вещи и намочи их в горячей воде.
Он вымыл руки в воде, как она и сказала, хотя выругался когда, она обожгла его пальцы. Тогда он снимая, потянул за край его длинную оранжевую рубаушку и начал разрывать ее на кусочки.
— Я сказала чистые, — резко сказала она.
— Это все, что у меня есть.
Она на миг закрыла глаза. Конечно. — Прости. Тогда просто используй самую чистую ее часть. — она сделала паузу. — Как зовут твоего брата?
— Брейк.
Она выстрелила в него слабой улыбкой. — Только одно имя?
— У моего отца было больше контроля нод моей матерью во второй раз.
Она улыбнулась, потом посмотрела на Брейка и почувствовала, что ее улыбка увядает. Она прижала пальцы к его горлу и не смогла поверить, у него все еще был пульс. Это было либо заслугой его воли, либо его упрямства.
Камерон вручил ей влажные тряпки, как только она попросила его. Она взяла одну, смыла с внутренностей Брейка запекшуюся кровь, потом приступила к делу. Вначале она зашила его кишки, потом обратилась к мускулам его живота. Она остановилась один раз и потянула рукавом по лбу. Она подняла мешочек высушенного подорожника.
— Сделай из этого чай, — устало сказала она.
Камерон, без вопросов, сделал так.
