Луч фонарика в руках Макса скользил по сторонам.
— Вот это фамилия — Живодеров! — бормотал Макс, делясь со мной информацией. — Лизка, ты только представь себе ее происхождение. Ведь фамилии часто давали по прозвищу. Получается, основатель рода мучил бедных зверушек. А эта! Вот это да — неразборчиво!
— Что неразборчиво? — раздраженно бросила я. Можно подумать, Макс пришел не на кладбище, а в музей редких фамилий. — Буквы стерлись?
— Какие буквы! Это фамилия такая — Неразборчиво. Слушай, Лиз, — вдруг приглушенно прошептал Макс мне в спину, — а ты сегодня уже закусила? А то как подумаю, что я на заброшенном кладбище в полнолуние в компании голодного вампира…
— Макс! — Я обернулась и улыбнулась самой кровожадной из своих улыбок, обнажив клыки так, чтобы от них отразился призрачный лунный свет. Обычно подобная улыбка вводит человека в ступор, и этого для меня вполне достаточно, чтобы без проблем впиться ему в шею. — Еще одна подобная шуточка, и, честное вампирское, я забуду, что ты мой любимый младший племянник!
— Впечатляет! — поежился Макс. — Дашь мастер-класс вампирских улыбок после моего превращения?
— До превращения еще дожить надо. — Я многозначительно клацнула зубами.
— Предупреждаю, — не смутился племянник, — на всякий случай я натер шею чесноком!
Я громко хмыкнула.
— Что? — вскинулся Макс.
— Не забудь принять душ, когда вернешься домой, — посоветовала я. — А то Маша с ее токсикозом твою ароматную шею не оценит.
— Знала бы она, где меня сейчас носит, — трагически пробормотал Макс, отламывая с развесистого дерева, закрывшего старую могилу, ветку и обмахиваясь ею. — Ну и зверские же здесь комары! Лизка, тебя что, совсем не жрут?
— Милый Макс, у меня нет ничего из того, что могло бы их заинтересовать, — нежно улыбнулась я. — Я имею в виду теплую, живую, сладкую…
— Все-все, — хмуро перебил меня племянник, — я тебя понял. Свои на своих не нападают. А мне придется отдуваться за двоих. Вот же злыдня, хоть бы предупредила, я бы тогда спрей какой-нибудь взял!
— Ты так говоришь, как будто я каждую ночь по кладбищам гуляю! — приглушенно прошипела я, замедляя шаг.
Голоса молодых людей звучали все отчетливей, свет от их фонарей пробивался сквозь частую листву, выхватывая из темноты отдельные фрагменты надгробий: то имена и даты жизни, то посвящения родных, то православный крест, то выцветшие взгляды и потускневшие лица тех, кого уже давно нет на белом свете.
— Слышь, Лиз, — зашептал Макс, — а у тебя есть могила?
Я резко развернулась, чуть не сбив его с ног.
— Я имею в виду для конспирации, — стушевался племянник. — В фильмах, я видел, вампиры так делают. После превращения инсценируют собственную смерть, хоронят пустой гроб, ставят памятник — ну, чтоб никто не подкопался!
— Макс, если тебя сейчас волнует, будем ли мы устраивать вам с Марией пышные похороны после превращения, то обломись. Раньше, может, и организовали бы и место на Ваганьковском, и похороны с кремлевским оркестром, и банкет в «Дягилеве». А сейчас кризис. Накладно!
— Лиз, — нахохлился Макс, — ну что ты в самом деле! Я ж тебя нормально спрашиваю. Можешь нормально ответить?
— Могу, — кивнула я. — Кончай смотреть дурацкие фильмы и тогда не будешь страдать дурацкими вопросами.
— Значит, не будете нам с Машей памятники заказывать? — повеселел Макс, звучно прихлопнув комара на шее.
— Нет, только поминки в заводской столовой эконом-класса, — рассеянно пробормотала я, с трудом отводя взгляд от красного пятнышка на его шее — капельки крови, которую успел высосать погибший комар. — А теперь соберись — и за дело!
Я двинулась вперед, уже не скрывая наше присутствие от готов.
Местом для сборища тусовщики выбрали богато украшенный склеп в центре кладбища. Надо же, не ожидала здесь такой увидеть! Наверняка со склепом связана какая-нибудь душещипательная трагическая история: юную невесту в день свадьбы затоптало лошадьми или обедневший молодой граф, не добившись взаимности от вероломной красавицы, пустил себе пулю в лоб. Хотя какой же он обедневший, если после смерти ему такой мини-дворец отгрохали? На мгновение я даже забыла, зачем мы сюда пришли, залюбовавшись строением из потемневшего камня — имитация остроконечных башен по бокам, у входа в склеп застыли изваяниями две химеры. Ничего себе, да фасад склепа — миниатюрная копия парижского Нотр-Дама! Неудивительно, что могила стала местом паломничества готов.
Но почти сразу в глаза ударил яркий свет фонаря, направленного в лицо. Я отшатнулась, прикрыв глаза руками, и чуть не упала на Макса.
— Приветствуем вас, братья и сестры! — замогильным голосом провыл Макс, удержав меня за плечи. И, убедившись, что я крепко стою на ногах, сделал широкий взмах рукой, словно снимая шляпу в знак уважения к собравшимся.
— Дурак! — прошипела я, выступая вперед, и поспешила исправить промах племянника: — Злой вам ночи, дети тьмы! Разрешите примкнуть к вашему печальному обществу!
Два десятка пар глаз, густо обведенных черной подводкой, в недоумении уставились на нас. Черт, не стоило надеяться на экспромт, надо было посмотреть в Интернете правила общения с готами, прежде чем соваться на кладбище! А все папочка виноват — не дал даже ночи на подготовку.
Готы таращились на нас, как на инопланетян, а мы таращились на готов. Ну где еще такое увидишь? Только на кладбище в полнолуние рядом со склепом в готическом стиле. Восемь парней, загримированных под Дракулу, и двенадцать девушек, одетых, как дьяволицы на шабаше. Выбеленные пудрой лица, которые кажутся лишенными волос черепами: выкрашенные в черный цвет волосы сливаются с темнотой. Обведенные черной помадой рты — словно у упырей, наевшихся кладбищенской земли. Расширенные черные зрачки — то ли от удивления, то ли от темноты, то ли от вина, запахом которого пропитан тяжелый кладбищенский воздух. Траурные одежды — словно безутешные родственники и друзья собрались на похороны. Интересно, кто же все-таки покоится в этом загадочном склепе?
В следующий миг я уже глубоко пожалела о своем любопытстве. Дверь склепа зловеще заскрежетала, выпуская полоску потустороннего зеленоватого света, и я обмерла, вспоминая все фильмы ужасов про зомби и восставших мертвецов. Думаете, если я вампир, то мне нечего бояться? Как бы не так, мне мое существование тоже дорого. Зомби, возможно, и тупые существа, но если скопом навалятся, то даже от вампира кости на кости не оставят. А вампиру, обитающему в склепе, может крайне не понравиться появление другого вампира. Это ж злостный конкурент, покушающийся на самое ценное, что есть у вампира, — кров и питание. В прошлом были нередки случаи, когда вампиры пролетарского происхождения, укрывшись красным знаменем, пробирались в склеп, где мирно дневал вампир из княжеского рода, и недрогнувшей рукой вгоняли осиновый кол или серебряную вилку ему в сердце. Дальше оставалось только избавиться от трупа, врезать в дверь замок — чтобы другим неповадно было, и отметить новоселье в комфортабельном склепе. Со временем самозванцы даже забывали свои собственные имена и начинали представляться потомками аристократических семей, в качестве бесспорного аргумента приводя фамильный склеп, в котором они живут уже не один десяток лет. И поныне шикарный склеп где-нибудь на тихом заброшенном кладбище среди старомодных вампиров ценится так же, как особняк на Рублевке среди новых русских.
