- Ои, Томо-кун! – крикнул танака.
Юу Томохиро медленно поднял взгляд, его глаза были холодными и темными.
Его друг прислонился спиной к стволу дерева и с приглушенным интересом смотрел, как мы приближаемся.
- Это я, Танака из кружка каллиграфии, - сказал Танака, тяжело дыша и остановившись рядом с ними. Он уперся руками в колени, а потом показал Юу большой палец, поднятый вверх.
Лицо Юу сначала не выражало ничего, но в глазах мелькнуло узнавание.
- О, - сказал он. – Танака Ичиро.
- А это Ватабэ Юки и Кэти Грин, - сказал Танака.
Он не переставлял мое имя, потому что гайдзин не ставил фамилию первой. Я снова выделилась. Юки поклонилась, а я не смогла заставить себя. Я сжала руки в кулаки и попыталась прогнать страх, нужно было заменить его гневом.
Томохиро не собирался представлять друга или хотя бы поздороваться с нами. Он склонил голову вперед, челка упала ему на глаза, а потом обменялся взглядом с Обесцвеченным. Я поняла их, они хотели, чтобы мы ушли.
Но Танака этого не уловил. Он нервно рассмеялся, собираясь с мыслями.
- Давно не виделись, да? – сказал он.
Томохиро кивнул, его челка раскачивалась.
- Ты подрос, Ичиро.
- Я же должен был защищать себя, после того как ты ушел, - улыбнулся Танака и повернулся к нам. – Томо-кун частенько попадал в драки.
Томохиро ухмыльнулся.
- Это и не изменилось, - сказал он, глядя прямо на меня.
Так он хотел сразиться со мной. Но зачем? Он пугал, а не я. Он взлохматил волосы и посмотрел на Обесцвеченного, что закатил глаза.
Заговорила Юки.
- Жаль вас с Мию.
Взгляд Томо переместился на меня. Клянусь, он думал, как много я разболтала. Он беспокоился, что я рассказала и о рисунке?
- Маа, - сказал он, тяжко вздохнув, тонкие пальцы прижались ко лбу. – Кто-то явно не знает, когда стоит держать рот закрытым.
Я вспыхнула.
- Я ничего не рассказывала, - проворчала я.
- Сестра говорила мне, - быстро сказал Танака. – Кейко была в гостях у Мию.
- Не важно, - сказал Томохиро, потирая шею сзади. – Не нужно прикрывать ее. Все школа уже знает.
Но это имело значение. Я не хотела, чтобы он получал удовольствие от своей правоты, ведь был совсем не прав.
- Он и не прикрывает, - сказала я. – У меня есть дела поважнее, чем сплетничать о тебе.
- Так ты уже нашел новую подружку? – пропищала Юки.
Она все же хотела получить тему для сплетен любой ценой.
Томохиро вскинул голову.
- А что? Хочешь признаться?
Так они говорили, когда кто-то нравился. Юки покраснела.
- Я-я не об этом, - сказала она, отчаянно мотая рукой в стороны.
- О, так помочь ей? – сказал он, указывая на меня.
Мое сердце чуть не остановилось.
- Прости?
- Это шутка, - сказал Обесцвеченный. – Спокойнее.
- Эм, - сказал Танака, переводя взгляд с Томохиро на меня, его глаза расширились. – Эм… так ты присоединишься к кружку шоудо в этом году?
Тьма заполнила глаза Томохиро.
- Мне больше не нравится каллиграфия, - тихо сказал он.
- Тан-кун говорил, что ты очень талантлив, - пробормотала Юки, но Томохиро сделал шаг к ней, глядя на нее из-под челки.
- Я больше не рисую, - сказал он, и я задумалась, почему он так встревожился из-за этого. – Мне не интересно.
- О, плохо, - сказал Танака, вежливо рассмеявшись, чтобы сгладить ситуацию. – Пока я в кружке, им нужна вся возможная помощь, - Томохиро коротко рассмеялся, и это приободрило Танаку. – Боже, а что будет, если они вывесят мои рисунки на всеобщее обозрение!
- Ты всегда рисовал слишком толстые линии, - улыбнулся Томохиро. Буря в его глаза, казалось, прошла. Я могла нечетко представить его в начальной школе, как они с Танакой дружили.
- Со нэ… - притих Танака, глядя вдаль, погрузившись в мысли. Он постукивал пальцами по подбородку. – Как это исправить?
Томохиро сжал пальцы, словно держал в руке кисть.
- Если возьмешь кисть так, - сказал он, - правильно упрешься пальцем здесь, и будешь двигать ее вот так… - его рука нежно провела по воздуху, делая легкие мазки кистью, даже я, ничего не смыслящая в каллиграфии, впрочем, у меня и почерк неразборчивый был, могла сказать, что это было красиво. – Попытайся не давить на кисточку, - сказал Томохиро. – И двигать ее так.
Танака улыбнулся и скрестил руки, пока смотрел.
- А ведь ты очень хорош, знаешь? Талант.
Рука Томохиро замерла, танец кисти прекратился.
Рука напряглась в воздухе, а потом упала вниз, он сунул ладонь в карман пиджака.
- Я же говорил, - резко сказал он. – Мне это уже не интересно.
Танака помрачнел, а Обесцвеченный прижался спиной к дереву, усмехаясь.
«Что происходит? – думала я. – Танака и Томохиро дружили, а теперь он так над ним издевается?»
- Какой ты все-таки идиот, - процедила я. – Танака только пытался быть с тобой добрым.
- Кэти, - прошептала Юки, сжимая мою руку.
Томохиро ухмыльнулся.
- А ты всегда суешь нос не в свое дело, да?
- Как и ты. Ты везде, куда бы я ни пошла. Значит, ты тоже поглядываешь?
- Если бы и подглядывал, то не за тобой.
- О, так я не в твоем вкусе? Не нравятся гайдзины?
- Не нравятся настырные девчонки, возомнившие, что знают все на свете.
- Пока не получится подсмотреть, что у них под юбкой?
Томохиро усмехнулся, все внутри меня перевернулось. Снова тот дружелюбный взгляд. Я уже ожидала, что он подмигнет, как Джун на станции поезда. Я глубоко вдохнула.
- Если тебе так не нравится рисовать, тогда почему у тебя полный альбом рисунков?
Улыбка исчезла.
- И почему они двигаются?
- Двигаются? – сказал Обесцвеченный.
- Да, - кипятилась я. – Я знаю, что ты как-то это делаешь.
Я смотрела на Томохиро, а он начал злиться!
Хорошо. Я могу получить ответы.
- О, так ты опять делаешь анимации, Томо? – сказал Танака.
Томохиро улыбнулся.
Нет.
- Он делал такие раньше на краях тетради.
Нет! Не давай ему лазейку!
- Верно, Ичиро. Анимация.
- На одной странице? – возмутилась я.
- На многих страницах, - сказал он. – Потому у меня много рисунков. Это проект для дополнительных занятий. Я не хочу рисовать, но должен, если хочу максимум баллов.
Юки понимающе кивнула.
Ответы ускользали от меня, как песок сквозь пальцы.
- Но я видела тебя в коридоре, - сказала я, - когда моя ручка… Это ты выставил меня посмешищем с этими чернилами.
Томохиро шагнул ко мне, его взгляд впился в мои глаза. Он был немного выше меня, его челка нависала над глазами, словно самодельные кисти художника. Я сжалась, но сосредоточилась на том, как ненавижу его.
- Зачем мне выставлять тебя посмешищем? – ласково спросил он.
