— Другие сами становятся вампирами, — пробормотал Стефан и поспешно сменил тему. — А зачем ты вообще-то приходила?
— Да там тебе какую-то фигню срочную принесли. Я не знаю, насколько это уж так срочно, но написано было, что открыть сразу же после получения.
— Где? — Стефан снова стал сама сосредоточенность и спокойствие.
— Да у тебя на тумбочке остался конверт, когда я убежала, — я махнула рукой в сторону его комнаты.
Вампир быстро поднялся на ноги и направился к двери. Увидев сильные ожоги на спине, я непроизвольно вскрикнула, Стефан тут же обернулся.
— Что?
— А… на спине…
— Пустяки, сейчас пройдет, — ответил вампир на так и не заданный вопрос, и я увидела, что на коже груди, куда падал свет, тоже начал постепенно появляться ожог.
— Это ты так и сидел на солнце? — я поскорее встала и задернула шторы, закрывая окно, попутно щелкая выключателем ночника, так как в комнате разом стало темно.
Вампир ничего не ответил, да ответ был очевиден. Однако не успела я задать вопрос, как кожа на груди выровнялась и более уже ничего не напоминало об ожоге.
— Ты же мог сгореть.
— Только от прямых солнечных лучей.
— Так все равно же больно, — я обошла Стефана и заметила, что ожоги на спине тоже стали потихоньку заживать.
— Скажем так, наказание за глупость, — Стефан снова повернулся ко мне лицом.
— На тебе все так быстро заживает?
— У меня не самая быстрая регенерация. Извини, но мне нужно посмотреть письмо.
— Да, конечно, — кивнула я, Стефан исчез в коридоре, через пару минут он появился уже полностью одетым, с накинутым поверх длинным черным плащом с надвинутым на лицо капюшоном.
— Мне нужно срочно прибыть на работу, — сказал он. — Приду вечером.
Хлопнула входная дверь, а я так и осталась стоять посреди комнаты, переваривая поступившую информацию. Оказывается и вампиры вполне себе состоятельные личности относительно чувств, это просто мне такой вот сдержанный достался, которого пробил только душераздирающий визг. Я почувствовала боль в горле. Да, не стоило так орать, да и руки все еще слегка дрожат. Нужно пойти выпить горячего чая и успокоиться.
Ну, почему он мне сразу не сказал, я бы хоть не так испугалась? Хотя как бы он это сделала? Делия, ты знаешь, ты вот если зайдешь ко мне в комнату, ты не пугайся, а лучше свет не включай, понимаешь, вампиры немного не так спят, как люди, тебе это лучше не видеть. Бред сивой кобылы и тихий ужас! Я немедленно увидела новую картину. Синие вампир и вампирша лежат на красных простынях в мертвых объятьях друг друга. Жуть! Брр…
Стефан сидел на диване и пытался читать очередную книгу. Я же нахально включила верхний свет, забралась с ногами в кресло и нагло пялилась на него, что-то черкая в листке, лежащем на коленях. Интересно, почему я выбрала синий мелок? Стефан долго делал вид, что ему все фиолетово, потом вздохнул и сожалением признал, что для чтения книги слишком светло.
— Что ты делаешь?
— Ничего определенного, — честно ответила я, проводя еще одну тонкую синюю линию на листке, и снова придирчиво всмотрелась в его лицо.
— И для этого неопределенного, ты все время смотришь на меня будто я экспонат выставки?
— Извини, — повинилась я, немного поумерив пыл, но, не перестав рассматривать его совсем. — Просто не часто увидишь тебя при свете, все больше в полутьме.
Вампир, видимо, не нашел, что возразить, снова открыл книгу, прочел пару строк и с досадой отшвырнул ее от себя.
— Как ты что-то видишь при этом свете? Он же раздражает и не дает ничего рассмотреть.
— Наоборот, при свете я вижу все четче и ярче.
— Странные вы, люди.
— Странные вы, вампиры!
— Ну да, — кивнул Стефан. — Человек и вампир никогда не поймут друг друга, ибо они видят мир по-разному.
— Что-то знакомое… — усмехнулась я.
— Вильгельм Старерберг, философ Абаркандской школы.
— Великий авторитет, — усмехнулась я.
— По его философии у нас был самый интересный семинар. Мы спорили полдня, но так и не пришли к единому мнению.
— А о чем спорили?
— Да вот как раз об этом изречении.
— И какого мнения придерживаешься ты?
— Раньше я был не согласен с Старербергом, теперь, кажется, начинаю проникаться уважением к его философии.
— А мы, когда его проходили, были единодушно с ним солидарны, а теперь вот моя уверенность пошатнулась.
— Выходит, мы оба изменили точку зрения на философию Старерберга, — хмыкнул Стефан.
— Ну, я когда пыталась вникнуть в суть его философии, даже чисто теоретически не могла предположить, что в недалеком будущем буду жить у вампиров.
— А я вот был очень увлечен идеей урегулирования отношений между людьми и вампирами. Мне тогда казалось, что «пропасть, разделяющая вампиров и людей» не так уж и велика, и через нее можно перекинуть мост, в противовес «перепрыгиванию» Старерберга. Теперь, кажется, я понимаю, как и в чем он был прав.
— Все с точностью до наоборот, — усмехнулась я. — Пропасть оказалась не такой широкой. Насчет моста не знаю, но договориться, стоя на разных берегах, вполне реально.
Стефан мягко рассмеялся, блеснув клыками, и, тут же спохватившись, снова стал серьезным. Чего это он так?
— А вампирам что, смеяться запрещается? — я решила все-таки сразу узнать, чтобы не произошло такого же прокола, как и со спящим вампиром.
— Почему? Можно.
— А-а, странно.
— Что?
— Ну, смеяться не запрещено, но что-то я ни разу не видела улыбающегося вампира. Да, хотя, я вампиров-то особенно не разглядывала, может, просто пропустила.
— Навряд ли такое можно пропустить, — пробормотал Стефан.
— Почему? — спросила и продолжила чуть более конкретно. — А ты почему почти никогда не улыбаешься, тем более уж не смеешься?
— А-э, — замялся Стефан.
«Рассмеяться мне хотелось в первую же секунду, когда я тебя увидел, стоящую на пороге, бледную, с широко распахнутыми глазами, когда ты пробиралась на кухню, все сшибая по пути, когда ты заглянула ко мне в комнату, наивно полагая, что я не узнаю, хотя, ты, наверное, тоже хорошо повеселилась, увидев такой кавардак в моей спальне, надо было хоть что-то прибрать. Хотелось смеяться тогда, когда плакала, прижавшись ко мне, несмотря даже на боль от твоего любимого солнца… Как же я мог так тебя напугать?»
— Повода, наверное, не было, — пожал плечами вампир.
— Ага, вот сейчас был, а через секунду пропал, — указала я на явную нестыковку легенды.
— Делия, ну ты же знаешь, как воспринимают люди улыбку вампира, — вздохнул Стефан, сдаваясь. — Вот мы и стараемся не обнажать клыки лишний раз.
