Но этого было мало, чтобы заставить меня уйти.
— Вы что, не поняли? Я Монрей! Светлая, я могу вам помочь залатать прорыв. То, что вы делаете, неправильно...
— Еще учить меня будешь? — рявкнул он и двинулся на меня. — Я за двадцать лет службы стока этих прорыв видел — не сосчитать. А ты, мелочь, явилась учить. Совсем бабы от рук отбились. Как еще тебе позволили выйти!
«Боги, да здесь еще хуже, чем дома. Там хоть привыкли к тому, что я отличаюсь от остальных женщин рода Монрей. Но здесь для всех, а особенно для этого вояки, я лишь досадное недоразумение, которое только мешает!»
— Я не уйду! — твердо ответила ему и даже с места не сдвинулась. — И вы меня не запугаете.
— А я не стану тебя пугать. Только домой отправлю.
— Это наложение! — выкрикнула я в ответ и вздрогнула от очередного трезвона, раздавшегося над головами.
Зажмурившись на мгновение, задрала голову, изучая темные полосы.
Трещин было пять. И, судя по побелевшим краям, совсем скоро стоит ждать выброса тьмы. Пока мелких тварей, но чем больше трещин, тем они сильнее.
Времени на разговоры просто не было.
Я снова зло уставилась на мужчину.
— Наложение, понимаете? Там не одна трещина, а пять!
Мужчина пожевал губу и скривился:
— Я должен тебе верить? Всем известно, что Монрей не обучают женщин. Может, ты помешанная, которая считает, что обладает достаточной силой, чтобы влезть в самую гущу событий. Самоубиться решила?
— Помочь хочу! — отрезала я. — И не уйду.
— А мне твоя кровь на руках не нужна. Не пущу.
Я сама шагнула к нему, сокращая расстояние между нами.
— И вы готовы рискнуть всем? Пегас мой. Вы же знаете, что я чужого оседлать не могла. А если есть пегас, есть и сила. Ну так что? — с вызовом спросила у него. — Может, дадите мне шанс попробовать?
Мужчина снова пожевал губу и нехотя кивнул.
— Ладно. Пять минут у тебя. Ежели не получится, мы возобновим работу.
— Спасибо, — выдохнула я, бросаясь назад к Эфри.
— Ребятки, действуем по плану А, — раздалось у меня за спиной недовольное бурчание. — Дадим девчонке себя показать.
План А.
Меня этому никогда не учили.
Никто не рассказывал, не показывал и не объяснял, что делать, когда купол трещит над головами и создания бездны готовы в любой момент проникнуть в наш мир. Когда никто в тебя не верит, и даже ты сама не знаешь, на что способна. Лишь надежда толкает вперед, прогоняя животный страх.
Меня не учили... А вот мальчишек, которые были младше, да. Им-то это надо было по роду службы. Это они, достигнув совершеннолетия и освоив азы управления светлым даром, отправятся к сторожевым башням и будут нести вахту.
Для Айрин Монрей изначально была уготована другая судьба — убить Коннора Хоторна. А для этого тактика и основные правила уничтожения трещин были не нужны.
Но никто не мог помешать мне слушать и смотреть. Наблюдать.
Конечно, я делала это тайком, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.
Дядя бы запретил... и даже наказал.
Нет, он догадывался о том, что я интересуюсь прорывами и пристально наблюдаю за работой других. Не мог не догадываться. Но считал это блажью девчонки. Мол, пройдет время, и Айрин выбросит эти глупости из головы.
Но Финне Монрей слишком плохо меня знал.
Да, дядя несколько лет растил меня по своему усмотрению, лепя идеального и послушного исполнителя. А я старательно изображала покорность.
В конце концов, притворяться другой я умела с рождения, как и добиваться своего.
Как бы ни была благодарна дяде за шанс стать другой и показать себя, слепо следовать его советам и подчиняться не получалось. Даже в мелочах.
Несмотря ни на что я училась работать с прорывами. Даже тренировалась в своей комнате, снизив мощность заклинаний до минимума.
Каким-то чудом мне удалось стащить из дядюшкиной библиотеки старую потертую книгу с потемневшими страницами и бледными чернилами. Ею давно никто не пользовался, знания и навыки считались устаревшими и бесполезными.
Но я думала иначе. Особенно когда на одной из страниц увидела истлевшую печать с инициалами "Эй. Ор. М.".
Эйган Орел Монрей. Старший сын великого Орела Монрея, создавшего купол.
Уж ему-то можно было доверять.
Сама не знаю, зачем я это делала. Может... может, просто мечтала, что потом, когда долг будет выполнен, мне позволят остаться в сторожевых башнях и нести службу наравне с остальными.
Глупая надежда. Хоторны никогда не простят мне смерть наследника и захотят отомстить.
Дядя ведь никогда не говорил, что будет со мной потом. А я боялась спрашивать.
Итак, план А.
У меня было всего пять минут, чтобы добраться до трещин. Именно на пять минут маги останавливались.
Вверх, вверх, под облака, когда дома становятся совсем крошечными, дороги напоминают извилистые линии, а людей вообще не рассмотреть.
Ветер бил в лицо, Эфри тяжело и хрипло дышала, стремясь унести меня как можно дальше.
— Я справлюсь, я смогу, — шептала сама себе, пытаясь хоть как-то приободриться.
А трещины все ближе.
Уродливые, угловатые, с острыми побелевшими краями и небольшими утолщениями, которые уже начали краснеть.
Небольшие темные искры сыпались каждые пять-десять секунд, почти сразу растворяясь в воздухе. Я знала, как они были опасны для всех живущих.
— Еще ближе, — прошептала я, наклонившись к Эфри и успокаивающе похлопав ее по шее. — Еще на пару метров.
Искры становились все больше, а утолщения прямо на глазах наливались багряным цветом. Еще немного, и тьма начнет пробираться в наш мир, образуя причудливые и опасные формы.
— Давай, сейчас, — приказала я своему пегасу, выпрямляясь в седле.
Отпустив поводья, я позволила себе соскользнуть с тела Эфри и полететь вниз.
Конечно, было страшно. Даже очень. Я все-таки зажмурилась, едва не оглохнув от ветра, который ударил по ушам, разметав волосы, больно ударившие по лицу.
Свободное падение длилось всего несколько секунд, а потом Эфри нагнала меня, на ходу обратившись и вбиваясь в сердце ярким солнечным клинком.
Я выгнулась, с трудом сдержав рваный вздох, больше похожий на стон, и крепко зажмурилась.
Как же это больно.
Что в первый раз, что в последующие. Ничего не меняется, сколько ни тренируйся, как ни старайся. Острая боль распространилась по телу, парализуя его на мгновение, показавшееся мне вечностью. Невозможно дернуться и даже вздохнуть, любое движение превращается в муку.
Но проходит секунда, вторая, и ты вдруг понимаешь, что живешь. Да и боль ушла, осталось лишь тепло — обжигающее, горячее, но такое родное.
Эфри — сейчас я чувствовала ее особенно ярко.
Светлая сила так же эфемерна и многогранна, как и темная. Она не только дает способности, но и может принимать самый разный облик.
Эфри могла быть пегасом, волшебным крылатым конем. А стоит мне пожелать, и она свернулась бы мягким котенком у ног.
Но самое главное — Эфри могла дать мне крылья. В прямом смысле этого слова.
Я чувствовала их за спиной так же ярко, как и огонь у сердца.
Вперед, под облака!
Треск стал громче и протяжнее.
Одна из трещин, которая уже давно сменила цвет на алый, разошлась в разные стороны. Просвет был небольшой, всего десяток сантиметров, но этого хватило, чтобы сгустки тьмы стали пробираться в наш в мир.
На этот раз они приняли облик больших бабочек. Совершенно черные, словно измазанные смолой, с темно-фиолетовой окантовкой и ярко-красными крохотными глазиками. Красивы и ужасны одновременно.
Они закружили вокруг трещин, посыпая темной переливающейся пыльцой все вокруг но улетать не спешили.
«Рабочие»,
— поняла я и невольно вздрогнула, когда вокруг неожиданно появился яркий свет.
Это маги перешли ко второй стадии плана А и замкнули нас в защитном контуре. Надолго их не хватит, да и против более крупных созданий им не выстоять, но это тоже была помощь.
