– Ты сошел с ума, Томас? – воскликнул барон Коннорс.
По его бледному как полотно пухлому лицу струился пот.
– Что ты тут устроил? Отпусти нас немедленно и принеси извинения. Это…
Мелькнула сталь в руке мужчины в маске, барон Коннорс, захрипев, схватился за шею. Сквозь его сомкнутые пальцы толчками изливалась кровь, крупные капли усеивали натертый до блеска пол.
Я закричала. Мой крик утонул во всеобщем вопле ужаса и отчаяния. Патрик закрыл мое лицо ладонью, нашептывая что-то успокаивающее.
– А вот теперь настало время поговорить, – бесстрастно сообщил граф Дейтон, будто бы только что у нас на глазах не произошло жестокое убийство. – Теперь вы меня выслушаете.
Барон Коннорс лежал на полу, раскинув руки, а его несчастная жена, трясясь как в лихорадке, из последних сил старалась удержаться на ногах и не распластаться рядом с мужем.
– Мы слушаем. – Мой любимый папа как-то умудрялся сохранять самообладание в этом кошмаре и даже поглаживал руку мамы, поддерживая ее. – И постараемся исполнить твои требования, если это в нашей власти.
– Это в вашей власти, – усмехнулся граф. – Умереть – во власти любого человека.
Гости испуганно взвыли. Камилла, не выдержав нервного напряжения, бросилась к дверям, но один из наемников поймал ее, намотав на кулак длинные локоны.
– Тихо, тихо, тихо, – ласково, будто разговаривая с детьми, продолжил граф Дейтон. – Разве я говорил, что должны умереть все? Нет-нет, это вовсе не обязательно. Камилла, малышка, не плачь, тебя никто не убьет.
После этих слов мама Камиллы всхлипнула с облегчением. На лицах гостей теперь вместе с отчаянием проступала безумная надежда.
– Вы нас отпустите? – недоверчиво спросил виконт Бейли. – Зачем тогда это… все?
Граф Дейтон медленно, словно любуясь собственными владениями, обошел зал. Потрогал позолоченные канделябры, провел рукой по шелковым гобеленам, слегка поклонился моей маме, будто отдавая ей должное как хозяйке.
– Ничего личного, дорогие соседи, но спор из-за наших земель решится сегодня.
– Ты сошел с ума, – повторил отец роковые слова вслед за бароном Коннорсом. – Ты думаешь, тебе безнаказанно сойдет с рук такое чудовищное злодеяние?
Граф Дейтон развел руками, на его лице появилось лукавое выражение.
– А при чем здесь я? Это все разбойники, лихие люди! Ничего святого для них нет! Проникли сквозь зачарованную ограду прямиком на празднование совершеннолетия дочери хозяина! Какое несчастье! Король будет очень опечален!
– Король… – выдохнула мама. Ее пальцы, вцепившиеся в рукав папиного сюртука, побелели от напряжения. – Король знает, не правда ли?
Граф Дейтон лишь усмехнулся вместо ответа, но и так было ясно, что король дал добро на убийство бывшего заговорщика и его семьи.
– Один из гостей, бедный-бедный толстяк барон, тоже был убит! – театрально вздохнул граф. – А остальные…
Он обвел потемневшими глазами зал и глухо добавил:
– Остальные сбежали. Чудом остались живы. Я понятно объясняю?
Я видела, как расслабляются лица гостей. Леди Арина мелко кивала и вполголоса шептала слова благодарности. Она схватила обеих дочерей за руки и потащила к выходу. Следом отправился лорд Бейли. На нас они даже не посмотрели; проходя мимо меня, Талия опустила глаза.
– Так нельзя! – крикнул Август.
И тут же, закричав, схватился за плечо, пронзенное ударом кинжала. Брызнула кровь.
– В стычке, пытаясь защитить хозяйку дома, был ранен юный Август Леман, – холодно прокомментировал происходящее граф Дейтон. – Искренне надеюсь, что больше никто не пострадает от рук разбойников.
Супруги Леман кинулись к сыну и, обняв его с обеих сторон за плечи, медленно повели к выходу. Следом, опираясь на сына, ушла баронесса Коннорс. Поспешно, побросав инструменты и ноты, сбежали музыканты. Никто не оглянулся напоследок. Зал почти опустел.
Я во все глаза смотрела на барона Фарли. Он все это время безмолвствовал. Вдруг еще не все потеряно и он вступится за нас? Не захочет участвовать в жутком преступлении?
Он катал меня на плечах по саду, когда я была ребенком, и я, цепляясь одной рукой за воротник барона, другой срывала с веток спелые яблоки…
Барон вышел вперед и встал рядом с графом Дейтоном.
– Пора с ними кончать, – бросил он.
*** 9 ***
– Терпение, – ответил Томас Дейтон. – Все успеем.
Чего он ждал? Наверное, пока гости покинут имение. Никто не вернется, чтобы помочь.
Дверь на террасу приотворилась, в зал вошел Адриан, кивнул отцу и, вальяжно сунув руки в карманы брюк, заслонил выход.
– Мама и леди Фарли уехали, – сказал он. – Мама просит быть милосерднее и закончить дело быстро. У нее разболелась голова, я посоветовал ей лечь в постель, выпить капель и гнать из головы невеселые мысли.
Адриан оставался спокоен, точно речь шла не об убийстве семьи соседей и друзей. Я сжимала руку Патрика, лежащую на моем плече, и лишь поэтому сохраняла остатки самообладания. Я часто и тяжело дышала, хотя хотелось пронзительно кричать.
Я глядела на Адриана и не могла взять в толк, как всего меньше трех часов назад мечтала об одной его приветливой улыбке. Как таяла, украдкой любуясь его привлекательным лицом. Адриан по-прежнему был красив: прямой правильный нос, волевой подбородок, густые темно-русые пряди волос, спутавшиеся от ветра. Но теперь при взгляде на свою детскую любовь я ощущала лишь ужас и омерзение.
– Нам всем это не доставляет удовольствия, – добавил Адриан, впервые повернувшись ко мне.
Я вздрогнула всем телом под его тяжелым взглядом, а наследник графа Дейтона обратился к моему отцу:
– Уверен, вас обрадует известие о том, что Вивиана останется жива.
Его слова, сказанные деловым тоном, потрясли меня. Он совсем не напоминал спасителя. И почему-то мысль о том, что я останусь одна в этом мире рядом с Адрианом, пугала сильнее, чем смерть.
– Что? – прошептала мама.
Пока взоры всех были прикованы к Адриану, Патрик снова сделал несколько шагов назад, прижимая меня к себе.
Глаза отца побелели от ярости, он непроизвольно пытался нащупать на поясе рукоять кинжала, забыв, что безоружен.
– Так вот как вы это провернете! – прохрипел он. – Ты!..
Наверное, он многое хотел бы сказать Адриану. Напомнить, как выезжал на охоту с ним и Патом, когда они были детьми, как принимал его в своем доме, как относился если не как к сыну, то как к родному племяннику наверняка. Однако отец запнулся и замолчал, понимая, что любые слова сейчас бесполезны.
О чем догадался папа? Судя по тому, как напряглись пальцы Патрика, сжимающие мою ладонь, и как отчаянно на меня взглянула мама – они поняли.
– Киллиан, благослови их. Ви останется жива, – выдавила она.
Благослови? Я зажмурилась и тряхнула головой. Благословляют, когда просят руки. Но эта мысль была настолько дикой, что я тут же отбросила ее.
Отец молчал, сжав губы в тонкую полоску.
– Не упрямься, дорогой сосед, – подал голос граф Дейтон, спрятав за добродушным тоном издевку. – Подумай: если Ви выйдет замуж за Адриана, имение достанется твоему будущему внуку.
– Вот как? – сказал отец. – Отдаю должное твоей дальновидности, Томас. Это ведь твой план, недоумку Карлу такое и в голову не придет? Ви останется жива и вынуждена будет раздвигать ноги перед убийцей ее родителей?
Кровь прихлынула к щекам – от грубых жестоких слов отца, от грязной картины, которую я представила.
– Ты хочешь этого, Ви? – Теперь папа смотрел мне прямо в глаза.
Я, дрожа, покачала головой.
– Она останется жива, Кил! – крикнула мама, вцепляясь ногтями в его руку. – Жива!
– Лишь до тех пор, пока не родит сына! – отрезал отец.
– Ладно, хватит, – поморщился Адриан. – Заклятие на первенца сработает и без благословения. Ви, иди ко мне.
Он приказал ровно с той же интонацией, с какой отдавал команды охотничьим собакам: «Ко мне. Лежать». Лежать и терпеть, пока я буду делать тебе наследника. Так вот какая жизнь меня ждет впереди.
