беспросветная грязь. Машина стоит, припаркованная по диагонали. Под дворники кто-то заботливой рукой уже заправил листик с парой проклятий. Ну уж простите, я слишком спешил. Переставить бы малышку, да время терять неохота. Чем дальше я отхожу от заветного дома, тем больше скачут мысли в моей голове, тем больше мне случившееся кажется сном.
Пришлось даже ускориться, зашагать быстрее, попирая ботинками извечную весеннюю хмарь. Продрог как собака бездомная, все же я выскочил из квартиры только в одной рубашке.
Перед аптекой чуточку замешкался, пропуская вперёд себя девушку. Когда взялся за ручку двери, заметил листок иномирной травинки у себя на рукаве, зажал его в пальцах, поднес к носу, даже перетёр, чтобы только вдохнуть запах волшебного лета. Нет, меня теперь оттуда точно не выгонишь. Зацеплюсь. И Настю ни за что не отпущу. Да, любви между нами, может, и нет, страсть давно перегорела, но ведь есть что-то большее? Привязанность, забота, дружба, в конце концов. Даже если ребенок не мой, и не ее. Это ведь ничему не мешает. Усыновляют же люди чужих малышей. Заживём втроём. Я буду делать украшения, Настя станет варить свои зелья. Малыш подрастет, папкой меня станет звать. Своих ещё заведем. Мать до меня там не доберется, у нее теперь Толик, есть кому принести ведро мороженого в качестве лекарства от всех болезней. Дом большой и красивый. Счастье же, разве нет?
Голос аптекарши выдернул из раздумий.
— Что-то хотели?
— А? Да. Мне для ребенка.
— Средство от кашля?
— Нет, чтобы не гадил на брюки.
— От диареи? Рецепт педиатра есть с собой?
— Давайте памперсы для начала попробуем.
— Размер? Вес?
— Сантиметров тридцать. Я в руки не брал. Думаю, как кошка. Беспородная, на персидскую не потянет, — как-то странно на меня посмотрела аптекарь, пришлось руками показать, чтоб уж наверняка, — От такой! — развел я в стороны руки. Неужели и вправду мой сын? Это же насколько Настенку достала моя мать, что жена мне ничегошеньки не сказала. Ещё и развелась с перепугу. Ничего, заживём.
— Только памперсы?
— И всего остального тоже. У меня сын родился на днях. Денег жалеть не буду, давайте самое лучшее. Комплект начинающего родителя.
Сумма вышла значительная. Еле расплатился. Да и пакеты тоже объемные. До супермаркета уже просто дополз. Зато перец весь скупил, какой был. И горошком, и красный, и копчёный. Я богат? Или я, наоборот, обанкротился на пеленках?
Анджей мне соперник. Ловок, красив, обладает достатком, рождён, как он говорит, знатной дамой. В отличие от меня ещё и свободен.
Далет на любовь хозяйки не претендует. В его мыслях таится что-то другое. И что именно мне пока не понятно.
Саша. Вот тут все гораздо сложнее. Он не сказать, чтоб красив, но в меру изящен, обладает правильными чертами лица. И, самое главное, он один из нас знает все привычки Анестейши, понимает ее. И он был с ней. Был как мужчина, спал, укрытый одним одеялом бок о бок с моей женщиной. Пусть она об этом не знала тогда, не догадывается и теперь. Но только мне от этого ничуть не легче. Как представлю, что его холеные белые руки прикасались к бархатной ведьминой коже, сразу же ладонь начинает искать рукоять меча. Да только нет его больше при мне. Теперь я раб, ничтожество. Саша же просто ремесленник, ювелир и все же он выше меня по положению в доме. Как так вышло, что я, герцог, должен склонять свою голову перед вот этим вот..? Убил бы, вызвал на поединок, если б такая возможность была. Ничего, совсем скоро ко мне вернётся и имя, и меч. Вот тогда!
— Криворукий ты наш! Зольник не тряпка, на кой черт ты его отжимаешь?
— Далет, не смей со мной так разговаривать!
— Не смей портить вещи моей госпожи.
— Маг все исправит.
— И кто ему будет платить, может быть, ты? Сколько золота зашито в подкладе твоей одежды? Нисколько, я угадал? Тогда, может быть, у тебя есть пара горошин перца? Не смей портить то, что исправить не в силах!
— Ты прав, золотые слова, — сложил я измятую вещь на расстеленное на полу покрывало. Сколько ж всего мы извели в этом доме. Даже подсвечник латунный согнулся. Или это случилось до нас?
— Кто останется дома с ребенком? — подал голос Анджей, присматриваясь к изящному креслу. Царапина на нем поднимается от пола до верха. Может быть, это след от когтистой лапищи чупокабра? А может, мы сотворили и это?
— Ребенка я переброшу себе через спину, прикрою плащом. Он не помешает в дороге, — тряхнул головой Далет, будто отгоняя дурные мысли, — Хуже другое. Я никак не пойму, что вы натворили, а что случилось до драки. И как хозяйке объясним, что забрали без спросу в ремонт лишние вещи? Ведь все это траты. Понадобится лезть в ее кошелек. У меня нет стольких сбережений в кармане. И за воротом старой рубашки тоже уже, считайте, что ничего не зашито.
— То есть ту солонину, за которую меня трепали на корабле, продал ты? — запоздало дошло до меня.
— А ты думал, я ее съел? Я не чупокабр, прости, столько мне одному не осилить. Продал. Иначе б ты никогда не ступил на берег. Да и я тоже.
— У меня есть серебро и немного золотых тоже. Это должно покрыть часть затрат, — весомо кивнул Анджей. И только я остался стоять истуканом. Впервые испытываю неловкость от полной невозможности расплатиться.
— Что примолкли? — вошёл хозяйской поступью Саша. В руках гора покупок и, судя по всему, не дешёвых. Должно быть, вещи для малыша, которого я принес в дом, а может, и что-то ещё. Как же мне сейчас хочется провалиться сквозь землю от стыда.
Если раньше я ещё мог подумать остаться в доме на правах каторжника, то теперь уже точно нет. Если хочу отмыться от сегодняшнего позора, должен вернуться к себе в замок, забрать золото из сундуков и покрыть все долги.
— Обсуждаем, кто станет платить за ущерб, нанесенный дому хозяйки, — выжидающе поднял взгляд на Сашу берсерк.
— Перец точно в ходу? Я принес немного из своих запасов. Если этого хватит, то я все оплачу. Погодите, — составил он на пол пакеты, — Здесь все для моего сына.
— Это не ваш сын, господин. Ребенка в лесу нашел я. Вы ошиблись и напрасно потратили перец. Он эльфиец, вражье племя, таких принято убивать. Просто мы не смогли преступить своей чести, — сказал я, прямо глядя в глаза сопернику. Черт. Как же мне
