— Потрясающе.
— Снаружи тело Гаспара, — сказала я, поворачиваясь к Амброузу.
— Мы видели.
Жан-Батист забрал его.
С ним всё будет в порядке.
— А что с остальными? — спросила я, глядя на его окровавленную рубаху.
Он кивнул.
— Мы все вернулись.
Я вздохнула с облегчением.
— А Чарльз?
— Мы забрали его тело, — ответил Амброуз, а потом, махнув в сторону кровати, спросил, — Что твоя сестра здесь делает?
— О Боже мой, Джорджия, — я заплакала и посмотрела на свою сестру.
Я из последних сил подползла к ней и коснулась её бледного лица.
— Ты как, в порядке? — спросила я её.
— Думаю, да.
Только больно двигаться, — ответила она слабым голосом.
— Ей нужна помощь, — сказала я немедленно Амброузу.
— У неё наверное сотрясение — она сильно ударилась головой и была какое-то время без сознания.
И я уверена, что у неё сломана также рука.
Амброуз склонился над ней и осторожно развернул её, параллельно земле, так, чтобы не задеть за её шею.
— Нам нужно отвезти её в больницу, — сказала я.
— Она не единственная, кому нужна медицинская помощь, — ответил Амюроуз, указывая на мо плечо.
Я посмотрела на свое плечо и увидела свою рубашку, пропитанную кровью.
Хоть я и не чувствовал её раньше, сейчас же жгучая боль пульсировала в моей руке.
Я ухватилась за своё плечо, а потом так же быстро отдернула руку, морщась от боли.
В коридоре послушался топот бегущих ног, я взглянула на дверной проем, в котором показался Жюль.
— Кейт? — спросил он с тревогой в голосе.
— С ней всё нормально, — отозвался Амброуз.
— Порезаны плечо и немного нога, но она жива.
Жюль оглядел комнату, и увидев тело Винсента недалеко от камина, с облегчением упал на колени.
Держась руками за голову, он тихо сказал в воздух, — Винс, дружище, я так рад, что ты всё еще здесь.
Резкий, едкий дым повалил из трубы, когда пламя охватило тело Люсьена.
Поглядев в ту сторону, Амброуз сказал, — Нам нужно выбраться отсюда, если мы не хотим задохнуться от дыма.
Жюль поднялся на ноги и открыл окно, а затем присел на корточки рядом с нами.
— Как она? — спросил он, кивая в сторону Джорджии.
— Жива, — сказала я.
— А ты как? — спросил он, беря в свои руки моё лицо.
Слёзы застилали мне глаза.
— Нормально, — сказала я, и быстро вытерла слезы.
— О, Кейт, — сказал он, наклоняясь ко мне и заключая в свои объятья.
это то, что мне было нужно: человеческое прикосновение.
Ладно не человеческое, неважно.
Поскольку Винсента рядом не было, чтобы обнять меня, Жюль сделал больше, чем его приемлемая замена.
— спасибо, — прошептала я.
— Больница, — просто сказал Амброуз и поднялся, чтобы достать из своего кармана сотовый.
Он отошел в сторону и сделал звонок, а Жюдь перестал меня обнимать и последовал за ним.
Я взглянула на сестру.
Её как будто оглушили.
— Мы едим в больницу.
всё будет хорошо.
— Где он? Люсьен? — спросила она в оцепенении.
— Мертв, — просто сказала я.
Она посмотрела на меня и спросила, — Что произошло?
— как много ты видела? — спросила я её.
Она мне слабо улыбнулась и сказала, — Достаточно, чтобы понять, что моя сестра в одна из тех кто может надрать мечом задницу.
Остальные вернулись домой, как раз тогда, когда подъехала скорая.
Амброуз вызвал медиков, с которыми они постоянно имеют дело. Те согласились доставить нас в частную клинику без заполнения отчета для полиции.
Парамедики не хотели тревожить шею Джорджии, поэтому ей пришлось одеть шейный бандаж и отнести в машину на носилках.
После того, как они временно перевязали мои раны, мы с Жюлем забрались назад и сели рядом с ней.
Я задавалась вопросом, что парамедики думают о нас: две девочки-подростка с хрупким телосложением, которые выглядят так, будто участвовали в бандитской разборке, а Жюль был одет как один из героев Матрицы.
Я была на сто процентов уверена, что, если бы им не не заплатили, мы были бы уже на полпути в полицейский участок для допроса.
Хоть я и умирала от желания узнать, что произошло в катакомбах, мы не разговаривали, потому что один из санитаров сел сзади рядом с нами.
Он проницательно задавал вопросы, и посмотрев на Жюля в ожидании одобрения, я ответила что Джорджия просто сильно ударилась головой о деревянный каркас кровати и кто-то наступил ей на руку.
Я сказал ему, что порезы на моем плече и ноге были ножевыми ранениями.
Я уповала на то, что ему будет достаточно знать основные факты, без подробностей. И, судя по его удовлетворенному кивку, так оно и было.
Когда мы добрались до клиники, Джорджию сразу же осмотрели и пришли к выводу, что с ней всё в порядке, за исключением несколько сломанных костей в руке, которые были зафиксированы.
Рана на ноге была не глубокой, но на плечо потребовалось наложить дюжину швов.
Поле проверки моей руки на подвижность, доктор сказал — мне повезло, что лезвие не задело нервы.
Он провел стандартный осмотр, посветил фонариком в глаза, проверил кровяное давление и тому подобное.
Наконец он вздохнул и сказал, — Мадемуазель, похоже, что у Вас состояние чрезмерной усталости.
ваше кровяное давление угрожающе низкое.
Вас немного трясет, ваша кожа пепельного цвета, а зрачки расширены.
Вы принимаете какие-нибудь медикаменты или наркотики?
Я покачала головой.
— Когда Вы пострадали, то принимали участие.
.
.
в интенсивных физических упражнениях?
— Да, — сказала я, интересно, что он бы он подумал, узнав что это были за физические упражнения.
— Вы чувствуете слабость, усталость, или тошноту?
Я кивнула.
На самом деле, после того как Винсент покинул мое тело, я чувствовала себя как тряпчатая кукла, у которой едва хватает сил, чтобы ходить.
