казалась мирно спящей. Подтянувшись на руках, я оказался в центре каменного бутона, а потом, подняв на руки самую драгоценную в мире ношу, так же легко соскользнул на землю.
Никто не решался к нам приблизиться. Молча наблюдали за развернувшейся картиной, боясь нарушить неловкими словами или действиями её волшебство.
А я никого не видел, была только женщина у меня на руках. Опустившись, положил голову к себе на колени – буйные кудри стекли на землю водопадом. Не выдержал, зарылся в них руками, дотронулся до бледной щеки. Как зверь, втянул носом до боли знакомый запах.
Моя… только моя...
Внутри дрожали струны – натянутые до предела и готовые порваться.
– Ренн? – счастливая улыбка скользнула по губам, и Мона открыла глаза. Почувствовала меня раньше, чем увидела.
– Скажи, что мне это не снится.
Тепло кожи под губами и тихий стон показали – нет, это не сон. Моя жрица действительно вернулась, когда я почти утратил веру. Пришла самым чудным способом из всех, что я мог вообразить. Как символ победы над смертью, жадностью и людскими пороками.
Отерев ладонью лицо, она села рядом и прижалась к моей груди. Бережно, боясь повредить этот хрупкий росток, я обнял её за плечи. В голове роились десятки вопросов, но я решил отложить их на потом. Главное сейчас – это женщина, её присутствие в моей жизни.
– Ты всё-таки остановил кровопролитие… – глаза цвета сосновой смолы сияли, как два золотых озера. – Я так тобой горжусь, Ренн.
Она взяла моё лицо в ладони, что-то выискивая во взгляде. Кожа её, бледная, начала наливаться внутренним светом, по скулам мазнул нежный румянец.
– Да. Едва не опоздал, – я откашлялся, потому что в горле до сих пор стоял ком. – Не представляешь, как ты меня перепугала. Я ведь думал, что больше тебя не увижу. Как ты выбралась? Мне показалось, что древо поглотило тебя, и ты растворилась в его сути.
А она улыбнулась легко и радостно, отвела прядь волос от моего лица и заправила за ухо.
– Разве Матерь Гор могла забрать такую же мать?
***
Я чувствовала себя посвежевшей и полной сил – как будто очнулась от целительного сна. Я прошла испытание, и Матерь Гор отпустила меня туда, куда так стремилась душа. Более того, все части душ, осколки драгоценных сердец девушек-жриц были отпущены на волю, и я знала, что совсем скоро они станут прежними.
Когда Матерь Гор сказала про желание, я уже знала, что загадаю.
А сейчас Ренн держал меня, как самую большую драгоценность. От нежности и родного тепла перехватывало дыхание.
– Моё место здесь, рядом с тобой, любимый. К тому же, я принадлежу не только своей богине, в моих жилах течёт кровь детей равнин. Знаешь, у меня бы не получилось вырастить такое поле маков, если бы не Дар вашего бога…
– Дар плодородия, – произнёс он, потрясённый. И в глазах загорелись смешливые искорки, они наполнили светом усталое лицо. – Ты унаследовала Дар плодородия?
Я закивала и сжала его ладонь.
– Да. Я сейчас вспомнила кое-что… Однажды я подарила подруге амулет, сделанный своими руками, и Тира сразу же забеременела. Возможно, это всё Дар равнинного бога виноват. А может и нет… Никто не знает, что получится в будущем из этой смеси.
– И этот же Дар решил, что нам пора обзавестись ребёнком, – он наклонился к волосам и, втягивая их запах, прошептал: – Я так соскучился, родная.
Солнце грело тёплыми лучами, над головами переливался всеми оттенками алого и розового дивный цветок. Жизнь, ещё недавно казавшаяся безвозвратно утерянной, налаживала хрупкий мост.
– Теперь у нас будет очень много времени. Успеем наверстать.
О том, что будет, когда утекут эти волшебные мгновения, и придётся возвращаться в реальный мир, я старалась не думать. Мне было слишком хорошо. Искатели, лестрийцы… пускай все подождут.
– Сегодня умер твой отец, – осторожно сказала я, положив ладонь на грудь Ренна. – У вас были непростые отношения, но всё равно… соболезную.
Реннейр сухо кивнул и накрыл мою руку ладонью.
– Надеюсь, хотя бы там он обретёт покой. Он свой выбор сделал, за что и поплатился.
– Матушке Этере тоже не удалось выбраться. Её душа слилась с древом, и теперь Верховная пребывает с той, кому посвятила всю свою жизнь.
Только сейчас я могла сказать, что понимаю её со всеми её изъянами. Это путешествие и разговор с богиней сделал меня старше, что ли. Я могла осуждать Матушку, но не хотела.
– Милая моя, позволь спросить… – вкрадчиво поинтересовался Ренн, перебирая мои пальцы. – В чём заключался план, про который ты говорила?
Я закусила губу, покраснев.
– Так и думал. Не было никакого плана, – из груди лестрийца вырвался тяжкий вздох.
– Обещаю, что больше не буду доводить тебя до седин! Я обязательно расскажу тебе о своей встречей с Матерью Гор во всех подробностях, но позже. Сегодня она дала мне выбор – использовать её силу и остаться, или уйти. Ох, Ренн, эта божественная мощь не сравнится ни с каким Даром.
Я вспомнила, как сила струилась во мне, как переполнял восторг, когда одним своим желанием я заставляла ветви древа прорастать и заполнять трещины. Я чувствовала себя всемогущей, знала, что одним взмахом руки могу расколоть скалу или сбросить в пропасть десяток людей.
И эта сила была очень, очень соблазнительной. Я могла и поддаться, если бы где-то там меня не ждал Ренн, а внутри не теплилась крошечная жизнь. Они помогли мне не забыть себя настоящую.
Ренн снова обнял меня – крепко-крепко, так, что я почувствовала глухие толчки его сердца.
– Твоя смелость и, что поделать, безрассудство, остановили кровавое безумие.
Я отстранилась и поймала его взгляд – синий, потеплевший.
– Мы сделали это вместе...
– Рамона! – в воздухе прозвенел до боли знакомый девичий голосок, и на меня вихрем налетела подруга, вклиниваясь между мной и Ренном.
– Сора! Ты?!
– Я, конечно! И мне надоело ждать, пока вы намилуетесь, голубки. Хоть посмотрю на того, кто сбил с пути истинного мою правильную подругу. Так ты и есть Зве…
– Реннейр. Его зовут Реннейр, – поправила я.
Хоть прозвище любимого и заставляло других трепетать от страха, но его настоящее имя нравилось мне гораздо больше.
Подруга выглядела растрёпанной: на щеке царапина, волосы покрыты пылью, а плащ порван. Она не испугалась взять в руки оружие и
